Пушинка в урагане (наш человек на троне). Часть 1 - Сергей Юрьевич Ежов

недоучка. Вы не знаете истории, о философии что-то слышали, но случайно, что-то запомнили, но нетвёрдо, а между тем, для того, чтобы понять, что такое Россия, нужно либо иметь фундаментальное образование, либо иметь огромный опыт практической работы, либо родиться и вырасти русским мужиком. Поймите, Ваше сиятельство, Россия необычная империя: большинство земель вошли в неё либо добровольно, либо что называется, по наследству, либо в результате не слишком упорной борьбы. Судите сами: Казань брали войска великого Ивана Четвёртого, состоявшие по большей части из служилых татар. А в числе обороняющих Казань, русских людей было едва ли не больше, чем в самом царёвом войске. Сибирь, кроме Сибирского царства, и Казахские племенные союзы, жузы, вошли в Россию добровольно. Средняя Азия покорилась весьма легко. И везде мы выступаем как защитники слабых людей и племён, как охранители. Под властью России ни один народ не исчез, не уменьшился численно. Не так ведут себя европейские завоеватели: североамериканские индейцы перебиты на три четверти, и резня продолжается. Австралийские аборигены по большей части перебиты или уморены заразными болезнями, а выжившие изгнаны в бесплодную пустыню. Аборигены Тасмании перебиты поголовно. В богатейшей Индии постоянные вспышки голода с миллионными жертвами, поскольку англичане отбирают у индусов всё до последнего зёрнышка. Это результат правления «цивилизованных» европейцев.

Что до наших горцев Кавказа, то и тут Вы дурно знаете предмет: в горах крайне мало плодородной земли, а та, что есть, бедна. Поэтому горцы режутся за землю со времён Адама. Не за свободу, не со зла, а от голодухи. Правительство Российской империи сейчас затеяло переселение части горцев и донских казаков на Дальний Восток, предоставляя переселенцам дома, надворные постройки, а в каждой станице строя церкви и мечети. В некоторых станицах — буддийские дацаны, там, куда переселяются калмыки и буряты.

Для обеспечения этой грандиозной стройки правительство строит десятки цементных заводов, а курирует сей гигантский проект Военно-Инженерная академия. Под руководством профессора генерал-майора Шуляченко Алексея Романовича создан новейший кровельный материал под названием шифер. Этот материал пригоден для устройства кровли и для облицовки стен. Строятся кирпичные и стекольные заводы, деревообрабатывающие заводы, чтобы в домах переселенцев на Дальнем Востоке и в домах колхозников в России были тёплые полы, было сухо и светло. А как живут Ваши крестьяне в тёмных сырых избах с земляными полами, граф Лев Николаевич Толстой?

Но вернёмся к Вашим обвинениям. Знайте, граф, что Остзейский край Россия честно купила у Швеции, и жители её живут теперь лучше, чем до воцарения там России: латгалы, эсты и прочие народы теперь имеют человеческие права, а ранее им запрещалось даже входить в города.

Польша. Это сложный край. Но обратите внимание, граф Лев Николаевич, в какой скоростью крестьяне и бедные шляхтичи записываются в колхозы, организуемые в Сибири. И с каким азартом чернь сдаёт нелояльных русской власти панов в полицейские участки.

И, наконец, об образованности русского крестьянина: граф Лев Толстой, почему Ваши крестьяне почти поголовно неграмотны? Почему единственная школа, которую Вы завели, больше похожа на насмешку, на место, где не учат, а забавляются? Если это не так, то, где лучшие выпускники Вашей школы? Может быть, они поступили в ремесленные училища, может, они учатся в высших учебных заведениях, и скоро станут агрономами, инженерами, врачами? Нет? Не станут? И я даже знаю, почему: потому что в Вашей школе их не учат ничему.

Вот что я Вам скажу, граф Лев Николаевич Толстой, и тем неразумным людям, что смотрят Вам в рот: Господа, прежде чем судить чём-то серьёзном, для начала получите образование и профессию, затем получите опыт практической работы, после чего досконально изучите предмет, и лишь после этого давайте советы.

Ваш Пётр Николаевич Романов'.

На следующей неделе моё открытое письмо опубликовали в большинстве русских газет, и в нескольких десятках зарубежных. Никак не отреагировали на него центральные французские газеты, но кое-где, в мелких изданиях, письмо всё же появилось. Британская пресса проявила себя воистину демократически: ни одна, даже самая паршивая газетёнка не опубликовала моего письма. Ни одна!

Ох, и шум поднялся!!! Особенно он усилился после того, как неизвестный доброхот отпечатал моё письмо в Норвегии, и переправил весь семидесятитысячный тираж в Британию. На британских островах начались нешуточные волнения: моя шпилька насчёт продажности их избирательной системы попала в цель. Дело неожиданно приняло серьёзный оборот: националистически настроенные шотландцы договорились с нациками Уэльса, подключили к этому делу вечно бунтующих ирландцев, и закрутили дело о роспуске Британского Содружества… Дай-то Бог! А я, через Швецию, отправил в Ирландию пару пароходов с оружием и взрывчаткой. Что приятно, оба парохода миновали кордоны, разгрузились и ушли обратно незамеченными. От агентов в английской полиции пришло сообщение, что посылка так и осталась неизвестной властям, а значит, в нужное время она будет использовано борцами за свободу. Пусть у них всё сложится удачно.

* * *

— Петя, есть ли признак, по которому можно определить совершенство той или иной машины?

— Знаешь, милая Инес, такой признак есть, хотя он и не абсолютный. Красота.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду такой признак, как соразмерность. Посмотрим сначала на мир живых: пауки, змеи, бабочки, птицы, кони, люди… Что между ними общего? Общее одно: они, каждый по-своему гармоничны. Они совершенны. Они достигли некоторого предела соразмерности, гармонии, делающего их прекрасными. Можно бесконечно любоваться играющей рыбой, парящими птицами, зреющими травами — они гармоничны и совершенны. Таким образом, наш глаз привык отмечать совершенство формы, которое, как правило, имеет здоровое и гармоничное содержание. Теперь перейдём к миру неживого, сотворённого: мы восхищаемся статуями Праксителя, полотнами Брюллова или платьем работы выдающегося портного, потому что они совершенны, каждый в своём роде. Статуя или полотно передают красоту запечатлённую, а платье подчёркивает красоту человека в движении и покое. Воин смотрит на оружие точно так же: он отмечает черты совершенства. И самое красивое оружие наиболее смертоносно. Посмотрим даже на, казалось бы, грубые орудия труда крестьянина: