Пушинка в урагане (наш человек на троне). Часть 1 - Сергей Юрьевич Ежов

Отлично, это значит, что мне можно не углубляться в детали. Второе: даже если применить катапульту, то при движении скорость корабля будет вычитаться из взлётной скорости самолёта, что может привести к катастрофе. Но само идея неплоха, и её можно применить на броненосцах. Каждой эскадре нужны самолёты-разведчики. Прошу вас подумать, как и где разместить самолёты на броненосце, и способы запуска самолёта. Важно выяснить, какое волнение может выдержать данная система.

Два инженера, нахмурившихся было в начале моей речи, заметно приободрились.

— И прошу вас наладить взаимодействие с авиаконструкторами. — добавил я — наверняка потребуется внести в конструкцию самолёта усовершенствования вроде складных крыльев и уж не знаю, чего ещё. Впрочем, к работам вы можете приступать немедленно. Иван Алексеевич, вы выделите для опытов броненосец?

— Разумеется, Ваше императорское величество! Собственно, я сам хотел просить Вас об этом.

— Это излишне, Иван Алексеевич, флот Ваша епархия.

Второй плакат, на котором в двух проекциях был изображен авианосец более привычного для меня вида, я осматривал более внимательно. Ну что же, вполне хорошо продуманная машинка. Задумана полётная палуба, под ней ангарная палуба. Имеются два самолётоподъёмника, в корме и ближе к носу.

— Для чего задний подъёмник я понимаю. А для чего передний?

— Для тех же целей, Ваше императорское величество. Мы полагаем, что во время подготовки к массовым вылетам самолёты нужно как можно скорее поднять на верхнюю палубу. При производстве полётов её можно закрыть.

— Разумно. У меня есть несколько замечаний, господа, а вы сами решите, использовать эти мысли или нет.

— Внимательно слушаем, Ваше императорское величество.

— Я полагаю, что надстройку нужно сделать меньше и вывесить за борт, чтобы вся площадь палубы оказалась свободна. Это первое. Второе: на носу авианосца кажется уместным небольшой трамплин, скажем, градусов от двенадцати до пятнадцати. Я не вижу у вас стационарной катапульты для придания дополнительного ускорения самолёта. Обязательно спроектируйте и постройте её. Это третье. Четвертое: для облегчения посадки устройте тормозную систему. Например, поперёк палубы натянуть несколько рядов тросов, чтобы самолёт мог зацепиться за один из них специально для того сделанным крюком.

Хм… А ведь у меня неслабый авторитет среди технарей: вон инженеры достали блокноты и записывают мои откровения. Это приятно.

— И наконец, последнее: для опытов предлагаю вам взять крупный сухогруз их имеющихся в нашем флоте, или купить подходящий в Германии или Франции. Двигательную установку поменять на паровую турбину. Мне докладывали, что первая турбина уже построена и проходит всесторонние испытания. И не забудьте пригласить меня на испытания ваших кораблей.

— У нас имеются для этой цели превосходные пароходы английской постройки.

— Какие?

— «Саксония» «Германик» и «Британик». Первый был арендован английским флотом у компании «Кунард», а два других у компании «Уайт стар лайн». Отличные, быстроходные суда, очень крепкие.

— «Германик» и «Британик», судя по названию однотипные суда?

— Совершенно, верно, Ваше императорское величество.

— В таком случае, срезайте с одного из них все надстройки, выкидывайте паровую машину и оборудуйте авианосец. Если опыт удастся, по тому же типу переоборудуйте и второе судно.

— Согласен, это очень разумное решение.

— Да, чуть не забыл: из опытового бассейна сообщали, что у них большие успехи в применении носового бульба, может быть, вам пригодится эта новинка.

Морской министр с подопечными ушел, а я отправился на Балтийский завод, где в крытом доке строилась большая подводная лодка. Надо сказать, предприятие это отдавало совершеннейшим безумием, поскольку в качестве энергетической установки использовался звездообразный семицилиндровый авиационный двигатель воздушного охлаждения, одетый в водяную рубашку. Идея бредовая, но, я её поддержал, поскольку лодка задумывалась как чисто экспериментальная. На ней даже торпедный аппарат установили всего лишь один, чисто для проверки работоспособности системы. Строили лодку два друга-соперника Джевецкий и Александровский. Оба талантливы, оба блестяще образованы, оба прекрасные организаторы, и при этом, оба терпеть не могут друг друга. Но я-то знаю, как лечится подобная глупость: вызвал обоих инженеров-изобретателей, да и поставил задачу: русскому флоту требуется подводная лодка, и делать её будете совместно. Тот, кто будет уличён в манкировании обязанностями, будет в дальнейшем работать в полном подчинении второго. Но и тот, кто будет уличён в интригах, будет наказан так же. Делать нечего, скрипя зубами и кривя личики, инженеры взялись за работу, и тут выяснилось, что интересных задач по проектированию в этой лодке столько, что решать их не перерешать. Вот они и работают теперь вместе, и даже подружились.

И вот я в доке, с одного из балконов осматриваю корпус. Сигарообразное тело, сплющенное и раздвоенное в корме, чтобы вывести винты. Форму корпуса приняли по моей подсказке, и проверили в опытовом бассейне. Винты, кстати, регулируемого шага, тоже по моей подсказке. Самые большие проблемы возникли при проектировании электрической части лодки, но тут я ничем помочь не мог, поскольку в электрике не понимаю ничего. Приехали из Франции Яблочков и Лодыгин, предложили свои услуги. Услуги мы с благодарностью приняли, поручив разработку дистанционного управления насосами и дренажной системой, но на саму лодку стали пускать только их лично, без французских «друзей». Французский посол жаловался мне на дискриминацию, а я требовал от жандармов пропускать наших союзников везде. Вот только тупые жандармы вели «друзей» не к подводной лодке, а к новейшему строящемуся броненосцу, на что французы сильно кривились: на кой им это старьё? Возмущённые опять бежали ко мне, я опять посылал их к жандармам, а жандармы вели их осматривать новейший парусник. И так по кругу.

Конструкторское бюро под командованием генерала Паукера вовсю пилило дизель, а я не мог помочь им решительно