Александр Маркьянов - Период распада часть 4 (СИ)

Эта группа должна была выйти ко второму известному месту расположения заложников — к Волгодонску. Сейчас она была в неполном составе — в реальности группа должна была быть смешанной, в нее должны были включить двадцать четыре — по отделению на каждом самолете — оператора GROM, специального подразделения польской армии, подготовленного по стандартам американской Дельты и русской Альфы. GROM в полном составе прошел и Ирак и Афганистан, а сейчас находился на территории Крэсов Всходних, где вел непрекращающуюся войну с русскими бандитами. Каждый из операторов имел подготовку и боевой опыт, ничем не уступающие любому из американских специальных подразделений, включая СЕАЛ и Дельту. Включение операторов GROM в план операции был обусловлен чисто политическими причинами — еще не хватало, чтобы при штурме американские операторы убили кого-то из польских военнопленных. Скандал десятого года с британской заложницей, убитой при освобождении осколками американской гранаты — помнился до сих пор. Поэтому — американцы занимают и обеспечивают периметр, боевой конвертоплан зачищает особо опасные цели — прежде всего, стоило бояться охраны атомной электростанции, у них были новейшие БТР-82 и БТР-90, а польские спецназовцы ведут бой с русскими экстремистами, удерживающими польских военнопленных, американцы только поддерживают их снайперским и пулеметным огнем по необходимости. Если при освобождении погибнут польские заложники — а американцы считали, что в лучшем случае погибнут пятеро, в худшем — двенадцать из двадцати — винить в этом надо будет только польских спецназовцев, но никак не американских.

Пока группа польского спецназа тренировалась в тренировочном центре полиции под Варшавой — им не раскрывали суть и смысл предстоящей операции — роль польских оперативников выполняла штабная рота одного из полков дивизии, прошедшая подготовку по освобождению заложников. Для отработки опознания и взаимодействия — на них были шевроны с польским, красно-белым флагом и польские знаки различия.

Эта группа вышла одновременно с первой, даже чуть пораньше. На MV-44 была более совершенная аппаратура, чем на Оспри, штурман мог напрямую, а не через самолет ДРЛОУ получать информацию со спутников слежения. Поэтому — как только стало понятно, что коридор пробит, и системы ПВО подавлены — группа два снялась с места, переводя двигатели из вертикального в горизонтальный полет. Конвертопланы пошли вперед, держась не выше ста футов от земли, и именно так они пересекли пограничную реку Рио-Гранде, взмыв на мгновение лишь над стеной, проклятой стеной, разделяющей теперь два берега одной реки и людей, живущих на этих берегах…

В качестве объекта для штурма первой группы был выбран завод в Хермосило. Здоровенная коробка, бывший автомобильный завод, обанкротившийся и заброшенный, там даже осталось часть оборудования для производства большегрузных пикапов, еще десятилетие назад бывших очень популярными в США. Для того, чтобы выйти на этот объект, вертолеты пошли не самым коротким путем — над морем, почти параллельно берегу залива Галф Калифорния, но не приближаясь к берегу.

Над морем же они дозаправились. В качестве дозаправщика использовался MC-13 °Combat Talon, боевой самолет, предназначенный для доставки сил спецназа на вражескую территорию, и снабженный системами спутникового ориентирования и РЭБ получше, чем у многих истребителей. Сейчас в его брюхе был быстросъемный резервуар с авиационным топливом и два насоса, заправка производилась с нарушением всех мыслимых норм безопасности: не больше пятидесяти футов над поверхностью воды, вертолеты летели в струе воздуха, оставляемым большим самолетом, и их трясло и мотало в воздушном потоке так, что одно неверное движение пилота — и вертолет нырнул бы в воду. Вообще, было бы проще взлететь с десантного корабля — дока, расположенного где-нибудь в Тихом Океане, в районе Байа Калифорния, пересечь калифорнийский полуостров и почти сразу оказаться у Хермосило — но этот план по каким-то причинам отвергли…

— Зона высадки! Одна минута!

Под ними был город — как и все мексиканские города большой и шумный, здесь была активная ночная жизнь. Слишком активная — когда они летели над пригородами — кто-то их заметил, и тонкая красная линия трассеров потянулась с земли к одному из вертолетов. Эта цепочка, распарывающая темное небо и пытающаяся нащупать их, пугала пилотов и десантников больше, чем то, что им предстоит. В нормальных ситуациях на таких вертолетах столько огневых средств, что попытавшегося их обстрелять потом даже для похорон не смогут собрать в единое целое. Но сейчас то у них не было боекомплекта вообще! Только холостые и вездесущие лазерные имитаторы. У операторов — на всякий случай по две пистолетные обоймы в укладке, пистолеты применять запрещено, а то мало ли. А что если у одного из вертолетов будут проблемы и ему придется совершить вынужденную посадку посреди города, из которого по ним стреляют?

— Эй, какого черта?! — заорал второй пилот, он же оператор вооружения, сидевший справа от пилота — вы это видели? Они боевыми стреляют.

— Управление-один, на связи Пират-главный. Подходим к цели, на подходе обстреляны боевыми патронами из пригорода, повторяю — обстреляны боевыми патронами из пригорода. Вопрос — наши дальнейшие действия.

— Пират, здесь Управление, вопрос — есть повреждения или потери?

— Управление, потерь и повреждений нет, мы на подходе к зоне высадки. Вопрос — какого черта здесь происходит?

— Пират, это Управление. Приказываю производить высадку по плану, в случае повторного обстрела боевыми — сообщить.

— Пират — принято!

Завод — прямоугольная бетонная коробка, затемненная, этакий монолит в ночи промзоны — рос на глазах.

— Пират главный — всем Пиратам! Приступить к огневому налету, по всем вооруженным людям — огонь без команды!

Вертолеты разделились, вставая в круг, одновременно заработали и пулеметы, и автоматические пушки. Здание обороняло от восьмидесяти до ста двадцати человек, точное количество обороняющихся по условиям учений не сообщалось. Вертолеты трясло и раскачивало в воздушных потоках, поднимающихся над городом, часть "террористов" оказались на улице и даже на крыше здания. В течение последующих двух минут они все погибли. Выглядело это так: операторы бортовых пулеметов просто включили инфракрасные прожекторы, установленные на каждом пулемете и били по всему что шевелится. У операторов автоматических пушек все было еще проще — у каждого был джойстик с красной кнопкой и экран, на котором местность давалась в режиме термовидения, люди на экране как будто светились в темноте. Перекрестье прицела подводится к мечущейся, стреляющей по ним ослепительно яркой фигурке, короткая очередь, чуть заметное содрогание корпуса вертолета — все, попадание. Это больше походило на компьютерную игру, нежели чем на бой.

— Пират пять, Пирату главному, у меня утечка в гидравлике, двигатель теряет мощность! Пока держусь.

— Принято, Пират пять. Всем Пиратам — начать высадку! — пилот Пирата — главного примерно прикинул ситуацию — после высадки освободить посадочную площадку для Пирата — пять, обозначить ее светом, как поняли.

— Вас понял, Пират-главный, начинаем высадку!

Все было почти как и в реальности, если не пострашнее — в реальности у тебя есть оружие, боевое оружие с боевыми патронами. Тут у тебя неизвестно что — а страна совсем недружественная, уж Джек М., полетавший над Мексиканским заливом знал это как никто другой. Если те ублюдки, что сейчас внизу, решат их и в самом деле убить — с них станется.

— Травлю трос!

В отличие от десантного вертолета, спуск по которому производится с канатов, после спуска сбрасываемых на землю — со спасательного вертолета спускаются по тросу лебедки, потому что спасатели должны не только покинуть вертолет, но и подняться потом на борт тем же самым способом, каким они его покинули.

Вертолет заскользил вниз

— Пошел!

Самый сложный и самый опасный трюк — так называемая "лесенка", никто из десантников в жизнь не сделает, да и пилота, допустившего такое, моментом отстранят от полетов. Суть ее в том, что парашютисты — спасатели начинают спускаться не тогда, когда вертолет завис над точкой сброса (и стал прекрасной мишенью), а тогда, когда он еще летит к ней, чтобы, когда вертолет зависнет — оказаться на земле немедленно. Сорваться — да запросто. Но зато десантирование в таком случае ускоряется вдвое, а десантник на веревке — все равно, что жестяная утка в тире.

Джек М. шагнул за борт вторым, уцепился за стальной трос, который тутти был вместо обычного (попробуйте удержаться, тогда поймете). Несмотря на кевларовые перчатки — руки как онемели, оператор травил трос дальше и они все дальше и дальше спускались к земле, в ревущую тьму. Над ними бил бортовой пулемет, гильзы с гильзоотвода сыпались совсем рядом, Джек помнил, как одна из них залетела к нему за шиворот… он тогда выл, держался на тросе и выл. Но держался.