Геннадий Ищенко - Возвращение

Вечер прошел интересно. И с новыми приятелями было о чем поговорить, и пообщаться с женой Бондарчука Ириной Скобцевой. Роль Элен в «Войне и мире» она уже отыграла и, когда мы приехали, находилась дома. Глава семейства был весь в делах, приехал уставший и с нами практически не общался. В шесть вечера попрощались и уехали на вызванной мной машине. Заодно забросили Николая в общежитие на Будайскую. Своих я предупредил по телефону сразу же, как только приехали к Наталье, так что они не волновались.

— Мам, мы не хотим ужинать, — сказал я матери. — Вчетвером слопали большой торт. Утром на завтрак прибежим, а потом меня начнет кормить жена. Когда ослабею так, что не смогу таскать ноги, приползу к тебе. Люсь, только не драться!

— Расскажите, как прошли занятия? — попросила Таня.

— Да этих занятий сегодня почти не было, — ответил я. — В институте травил анекдоты, а после гонял чаи с Бондарчук и Скобцевой.

— Как хочешь, — обиделась сестра.

— Не обижайся! — обняла ее жена. — Так все и было. Заниматься начнем завтра. Ладно, мы пойдем осваивать временно подаренную квартиру.

— И с чего мы ее начнем осваивать? — спросил я, когда мы зашли к Черезовым, заперли дверь и включили свет в большой комнате.

— С кровати, конечно! — сказала жена. — В нашей комнате мне все время приходится сдерживаться. А тут мы одни! Красота! Заодно докажешь, что не разлюбил. Столько красавиц в группе! А Белохвостикова вообще почти англичанка и уже успела сняться в кино! И ты на них на всех пялился! Сейчас будешь отрабатывать прощение!

— Совсем другое дело! — сказала она часом позже, когда мы уставшие, но довольные лежали на кровати ее родителей. — Как только не поломали кровать. Послушай, чего это ты в последнее время зачастил к Суслову? Ты же им вроде все записал. Что еще нужно?

— Суслов очень честный, но ограниченный человек, — ответил я. — Для чистки партийных рядов подходит идеально, но он ведь ею не ограничивается. Сейчас они с Брежневым на пару фактически принимают все важные решения. С техническими новшествами он не спорит, в науку не лезет, даже в вопросах управления соглашается с экспертами и работниками Проекта. Но все предложения в социальных вопросах вызывают сопротивление на инстинктивном уровне. Ну не так он воспитан. Кое-что удается доказать, но его недовольство видно невооруженным глазом. Думаю, что скоро он меня перестанет дергать. Брежнев и Суслов никогда не пойдут в реформах слишком далеко. Машеров мог бы, но его время еще не пришло. В той реальности его пригласят возглавить Совмин только через тринадцать лет. Столько ждать нельзя, поэтому я и попытался протолкнуть часть реформ через нынешнее руководство.

— Часть?

— Да, только то, что не вызовет большого сопротивления, усилит реформу, позволит избежать потерь и выиграть время. Я думаю, что, если большую часть предложений реализуют, к восьмидесятому году жить будем в два раза богаче, чем в то время жили мы.

— Здорово!

— Не очень это здорово, если честно. Сопоставлять наш жизненный уровень с уровнем Запада очень сложно, но, если грубо, в ФРГ и тогда будут жить в два раза лучше нас. А в Штатах – в три. А нам нужно их не просто догнать. А этого частичными мерами не добиться. Нужно менять само общество и проводить реформы дальше. Не может и не должно государство заниматься вообще всем и все контролировать. Такой подход плодит чиновничество, со всеми пороками бюрократического общества. Ладно, смешно, ей-богу. Муж с женой после занятий любовью отдыхают, беседуя о судьбах страны. Кому бы рассказать.

— А мне интересно!

— Тогда скажи, чем государственный капитализм отличается от социализма?

— Не будь врединой!

— Ладно. Внешне различий мало. В этой форме капитализма все предприятия и ресурсы принадлежат государству. А у нас?

— Народу, конечно. Хотя распоряжается государство.

— Именно. Поэтому и говорю, что различий мало. В обеих формах всем управляют государственные чиновники. Только управляют малость по-разному. У них тоже есть планирование, но одним из основных регуляторов является конкуренция. Понимаешь, любому производителю нужен кнут и пряник. Пряник это прибыли и возможность дополнительных инвестиций, а кнут, если фигурально, — это возможность вылететь в трубу. Конкуренция – это движущая сила всей капиталистической экономики. Именно она придает ей динамизм, заставляет производителя не стоять на месте, а вкладывать деньги в модернизацию и расширение производства. Если ты выпускаешь продукцию лучшего качества, чем у конкурентов, да еще и дешевле, чем у них, выигрывают все, кроме самих конкурентов. Если исчезает конкуренция, Запад начинает делать то, чего мы от него так долго и безуспешно ждем – загнивать. Сговор крупных производителей ведет к застою в экономике, росту цен и снижению качества продукции. Поэтому на Западе стараются не допустить чрезмерной монополизации в любых областях жизни. Пока получается, хоть и с трудом. Оборотной стороной конкуренции является разорение неудачников, рост безработицы и постоянные попытки экономического руководства всеми силами поднять рентабельность, в том числе и ограничением доходов работников предприятий.

— И ты хочешь как-то у нас ввести конкуренцию? — догадалась Люся.

— Именно. Возьмем для примера торговлю. Она у нас не отличается особым разнообразием предлагаемой продукции, а то, чего не хватает на всех, попадает в разряд дефицита, исчезает с прилавков и продается только своим. Монополия государства в торговле ни к чему хорошему не приведет. Сейчас продавцам фактически наплевать, больше они продадут товаров или меньше. Отсюда часто хамское отношение к покупателям. Если бы ты видела, как они улыбались и благодарили за сделанные покупки, когда их прижала частная розничная торговля! Закончилось все, правда, фигово. Государственную торговлю ликвидировали совсем, а ее место заняли крупные частные сети магазинов, которые делали накрутки цен на товары не в жалкие двенадцать процентов, как при социализме, а, скажем, в пятьдесят или сто. Государство их при этом поругивало, но, как правило, дальше ругани дело не шло. Были сделаны и попытки в промышленности наряду с плановым хозяйством создать небольшое рыночное. Спустят предприятию план на продукцию, которая пользуется повышенным спросом, и требуют его выполнения. А все, что выполнил сверх плана, можешь продать желающим по повышенным ценам. И возможность потратить эту прибыль была существенно больше.

— И чем все закончилось?

— Я тебе уже рассказывал. У нас даже нужные вещи делали через задницу. И введение этих мер не отличалось последовательностью. К чему мне, скажем, особо надрываться и увеличивать выпуск продукции, если в следующем году мне так скорректируют план, что ее на свободную продажу не будет? Система плановых показателей, отчетность и порядок использования прибыли – все это душило инициативу предприятий. Да и техническое отставание очень многих давало о себе знать. Прежде чем работать в новых условиях, трети всех промышленных предприятий нужно было обновить станочный парк. Сами они этого сделать были не в состоянии. Это очень сложный комплекс проблем. Я тебе говорю только отдельные моменты. Я ведь тоже не экономист. Просто считаю, что чисто плановая экономика будет нормально работать только в теории. Дай всем управленцам технику, свяжи ее в сеть, обеспечь объективной информацией о потребностях и возможностях и управляй. Где бы еще только взять пару миллионов честных и добросовестных работников, которые еще к тому же знали бы свое дело! Причем они должны быть не только в низовых звеньях управления, но, в первую очередь, на самом верху. А у нас с управлением наверху через десять лет начнутся проблемы. Я надеюсь, самого Брежнева мы от многого убережем, но он в Политбюро не один. Черненко так и не удалось убрать, да и не его одного. Это Брежнев в свое время пару раз просил об отставке, но я нигде не читал, чтобы это сделал еще хоть кто-нибудь из «Кремлевских старцев».

— Ты уверен, что квартира не прослушивается? — вздрогнула Люся.

— Не бойся, — обнял я ее. — Я все-таки специалист. Осмотрел я обе квартиры и лестничную клетку. Микрофоны были, сейчас их нет. И телефоны я осмотрел, нет в них ничего. Да и нет смысла организовывать повседневное прослушивание наших квартир и привлекать к этому новых людей. Скрытое прослушивание с современной техникой вообще трудно выполнить. Вот года через два-три, когда валом пойдет микроэлектроника, это будет сделать гораздо легче.

— Значит, ты им не все сказал, — понизила голос жена. — А Машерову?

— Ему я выложил все, — ответил я. — Больше мне ставить не на кого. Если не получится у него, значит, не судьба! Устроимся в жизни получше…

— А если попытаться потом…

— А потом просто не получится. Поезд уже уйдет. Россия будет в такой заднице, что выкарабкиваться придется долго. А весь остальной мир ждать не станет. Европа и США окажутся в сложном положении, но по-прежнему будут какое-то время рулить в мире. Начнут появляться новые центры силы, а мы уже прежнего положения никогда не достигнем. Забраться на жердочку повыше в нашем курятнике можно попробовать, да и то, теперь в любом случае многое пойдет иначе, и появятся другие люди. Поставишь не на того и пойдешь на дно вместе с ним, хорошо еще, если не прибьют. У нас в то время убивали направо и налево. Не всех, понятно, а тех, кто хотел урвать кусок пирога покрупней.