Стать тенью для зла - Денис Силаев

- Их рекомендации по ведению огня мы получили?

- Сказали, отправят уже с броненосца.

- Как бы они свою игру не начали.

- Не волнуйтесь, в это время слово дворянина дорого стоит.

Матрос Васильев.

Так они и шагали по коридору. Посередине - Их Превосходительство, контр-адмирал его Величества Императорского флота, Вильгельм Карлович Витгефт. Справа - Их Благородие и все такое, в общем-то отличный человек, лейтенант Николай Михайлович Кедров. А слева он - матрос Васильев, Василий Архипыч, как ему недавно напомнили. Отца же Архипом звали. И тоже, ага. Флота, значится.

Ого. Нас еще и с оркестром провожают. Музыкантов глазами искать не стал, Васильеву уже объяснил Иваныч, что играл оркестр давно уже, а это записанный звук сейчас. Как и та актриса, которая однажды сыграла Елизавету, и теперь с каждой такой доски, если там что-то понажимать, будет играть и умирать. Столько, сколько скажут. Тоже записанная.

- Что это звучит? - осведомился Кедров у выглянувшего из какой-то двери Олега Денисовича.

- Нравится? Эта музыка через десять лет будет написана. "Прощание славянки". С ней русским еще много войн предстоит пройти - Тот пристроился к ним, идя немного позади.

- А слова есть?

- Даст Бог услышите еще. Слова позже написали, несколько вариантов.

Здорово тут у них сделано, двери сами разъезжаются перед тобой, а потом сзади сами же задраиваются. Ноги сами перешли на размашистый флотский шаг. Потому что вдоль коридора стоял строй. Пяток людей в странной, мешковатой форме серого цвета. Вот, знаки отличия у них какие-то. Погоны.

- Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! - Ба, да это же Архипыч тут командует. Тоже видать, их благородие. А с ним как простой мужик вчера сидел.

Их Превосходительство оглянулся на Олега Денисовича, но тот жестом ладони показал, мол это не ко мне.

- Вольно! - неожиданно командным голосом рявкнул Их Превосходительство. И тут-же осведомился:

- Провожаете?

- Так точно, Ваше Превосходительство.

- А это что, весь состав вашей... Станции? - припомнил странное название Витгефт. - Свободные от вахты?

- Нет, господин адмирал. Это русская часть экипажа. Пришли проводить своих соотечественников. И сказать.

Взглядом Андрей Архипович передает слово Олегу Денисовичу.

- Да, Вильгельм Карлович. Николай Михайлович и Василий Архипович. Мы хотим сказать, что и через много веков мы... Гордимся вами. И мы по прежнему гордимся что мы русские. Не будь все так запутанно с этими временными механизмами, мы бы все туда пошли. С вами.

- Говорили уже об этом, Олег Денисович. Спасибо. Не поминайте лихом, будем помнить ваше напутствие - вежливо отвечал Витгефт, проходя вдоль строя. Так-то им уже объяснили, что следует встать там где стояли и покрепче схватится. Как только дверь в небе исчезнет - все пойдет своим чередом.

- Вашбродь, Жулька же!

- Оставь братец. Животине-то, случись чего, зачем погибать?

Ай Михаил Александрович, ай хитрец. Мы-то тоже не лыком шиты, и видим, что глаза у вас не выспавшиеся. Видать, вы вчера не посрамили честь Императорского флота, с той любезной Полиной Сергеевной. И укольчик поди не потратили. Не прикидывайтесь, вы еще там глазками перестреливались. Ну да ладно, может еще увидимся. С Жулькой, Архипычем, а кто-то и с Полиной Сергеевной. А сейчас нам не до того. А до Того - скаламбурил про себя матрос Васильев.

- Вильгельм Карлович, "Микасу" мы будем накрывать в любом случае. Даже если Вы не отдадите команду, как только видимость станет ухудшаться, или дистанция расти, или какой-то из ваших кораблей линии получит критическое повреждение, мы залегендируем двойной лакишот не дожидаясь сигнала. Можете хотя бы приблизительно сообщить о планах по использованию вашего лимита боеприпасов?

- Вы так высокопарно об этих двух несчастных снарядах, что мы зубами выгрызли из господина Смита? - иронично поддел господин лейтенант.

- Первый видимо под ватерлинию "Ниссина". У вас, так понимаю, там планшет этого мичмана остался?

- Спасибо, это не проблема, если Вам нужен будет другой корабль в качестве мишени...

- Подумаю, но вряд ли.

- А второй?

- Постараюсь поберечь. Возможно, придется помочь Иессену, а то мне потом этот крейсерский рейд, если я правильно помню, тоже припоминали. "Рюрика" вытащим.

- Не логичнее ли будет...

- Вы меня, адмирала, умницу и все такое, который самого Того лучше чем Старк и Макаров, оказывается, почти уже переиграл, учить морскому делу будете? Вы же сами мне тут рассказывали, какой я весь из себя гений.

- Извините ради бога, не хотел Вас обидеть.

- А обидели.

Как-то не узнавал сейчас Васильев своего адмирала. Такой всегда невозмутимый, он и голос-то никогда не повышал.

- Обидели, любезный Олег Денисович. Решили что я, зная о скорой гибели своих соотечественников, решу и хрен с ними, зато лавры Нельсона получу? Плевать мне на лавры, понятно?

И тут же, кинул Васильеву и лейтенанту команду.

- Экипаж, вперед!

Выбежать на мостик и схватится за свой "Гочкинс" было делом минуты. Адмирал уже садился в свое кресло. Лейтенант вдруг остановился, и обернувшись к Васильеву сказал:

- А что братец, прикинь, сейчас Вильгельм Карлович даст команду стрельбу задробить всем, и ты тут такой, из своего мушкета - бабах. И "Микаса" взрывается. Вот хохма-то будет. Государь тебе дворянское звание пожалует, Владимира с мечами и имение.

Хохотнул и пошел. Экий ты выдумщик, ваше благородие. А, вот и действительно, как взрыв. Рванул ветер, послышалась канонада, мостик качнулся. Мичман Эллис отмер, и последний раз дрынькнув звонкой ступенькой трапа подбежал к вице-адмиралу.

- Иду, иду, уговорили вы меня, старика. Василий, кликни там господина лейтенанта.

Неверящий до конца в то, что ему что удалось уговорить упрямого адмирала, мичман летел вниз по трапу, желая поскорее отрапортоваться об выполнении приказа и укрыться от осколков за стенами боевой рубки, не слышал, как Витгефт бросил лейтенанту странные слова:

- Напишите им: через четыре минуты - в скулу "Фудзи", в ватерлинию. По "Микасе" я дам команду отдельно, скорее всего если не повернут - то минут через двадцать, а если Того пойдет правее - то я сообщу дополнительно. Я эту обезьянку еще долго тут гонять буду.

И совершенно внезапно, обернувшись к Васильеву, и заглянув прямо в