Эпилепсия – оставаться в сознании. Истории о том, какой разной бывает болезнь - Мария Панова

Мало-помалу судороги прекратились, и Федор Михайлович стал приходить в себя; но сначала он не осознавал, где находится, и даже потерял свободу речи». Через час приступ повторился, и после этого Достоевский приходил в себя около двух часов.

Запомним:

* «Нечеловеческий вопль» – вокализация,

* «начал склоняться вперед» – нарушение постурального тонуса, это начало фокального приступа эпилепсии,

* «бесчувственное тело» – приступ начинался с сохранением осознанности, затем была потеря сознания из-за распространения приступа на кору обоих полушарий мозга, развились клонико-тонические судороги, либо все ограничилось кратковременной потерей тонуса мышц, или атонией.

Вот еще воспоминания жены: «…Федор Михайлович разговаривал с моей сестрой и был крайне возбужден. Неожиданно он стал бледен, покачнулся к дивану и стал наклоняться в мою сторону. С величайшим удивлением я смотрела на изменения в его лице, как внезапно раздался крик, полный страха, крик, в котором не было ничего человеческого – почти вопль, и мой муж продолжил сгибаться все сильнее и сильнее…»

Запомним:

* «стал бледен» – вегетативный фокальный приступ без нарушения осознанности, типичный для поражения височной доли мозга,

* «стал наклоняться в мою сторону» – отметим снова нарушение постурального тонуса (атонический компонент приступа) и стереотипность приступов, их единообразие,

* «продолжил сгибаться все сильнее и сильнее…» – это тонические судороги, финал приступа.

И еще важное воспоминание одного из друзей Достоевского: «Федор Михайлович часто говорил мне, что началу атак предшествуют минуты, в которых он испытывал некий восторг». «На несколько минут, – он говорил, – я испытывал такое счастье, какое невозможно ощутить в обычной жизни, такой восторг, который не понятен никому другому. Я чувствовал себя в полной гармонии с собой и со всем миром, и это чувство было таким сильным и сладким, что за пару секунд такого блаженства я бы отдал десять и более лет своей жизни, а может и всю жизнь».

Запомним:

* стереотипные ощущения неземного восторга – эмоциональный фокальный приступ без нарушения осознания. Это то, что раньше называлось «эпилептической аурой», а теперь, согласно критериям Международной Противоэпилептической Лиги, это вполне самостоятельный приступ эпилепсии, который потом трансформируется в обыкновенный, привычный обывателю билатеральный тонико-клонический.

В своих воспоминаниях Софья Ковалевская приводит случай, рассказанный писателем: «…я почувствовал, что небо сошло на землю и поглотило меня. Я реально постигнул Бога и проникнулся им… Вы все, здоровые люди, и не подозреваете, что такое счастье, то счастье, которое испытываем мы, эпилептики, за секунду перед припадком. Магомет уверяет в своем Коране, что видел рай и был в нем… Он не лжет! Он действительно был в раю в припадке падучей, которою страдал, как и я. Не знаю, длится ли это блаженство секунды, или часы, или месяцы, но, верьте слову, все радости, которые может дать жизнь, не взял бы я за него!»

Запомним это яркое описание фокального эмоционального приступа. Возможно, его можно расценить и как когнитивный, если у писателя в этот момент было ощущение навязанных мыслей.

А теперь соберем детали медицинской головоломки воедино:

Стереотипность, то есть однообразное повторение приступов не оставляет сомнений в том, что это эпилепсия. Начало приступа фокальное, с постепенным снижением осознанности и вокализацией – громким вскриком. Бледность кожных покровов указывала на то, что у него были и вегетативные приступы, что сразу заставляет думать о височной локализации эпилепсии. Эмоциональные приступы в виде ощущения неземной эйфории также могут возникать при поражении височной доли. Таким образом, у Достоевского были моторные и немоторные фокальные приступы с трансформацией в билатеральные атонические и тонико-клонические, когда он терял сознание и падал, сотрясаясь от судорог во всем теле, либо просто обмякал, как тряпичная кукла.

Эта картина характерна для мезиальной височной эпилепсии с гиппокампальным склерозом. Данная эпилепсия структурная – участок склероза, уплотнения мозговой ткани, обычно размером не больше изюмины, и является тем самым очагом, из которого исходит приступ. Он-то и наводит шороху в жизни человека.

Диагноз

Основной: Височная мезиальная структурная эпилепсия. Фокальные моторные и немоторные (вегетативные, эмоциональные) приступы со снижением осознанности, эволюцией в билатеральные тонико-клонические приступы. Левосторонний склероз гиппокампа.

Сопутствующий: Диссомническое расстройство (бессонница). Депрессивный эпизод в рамках рекуррентного депрессивного расстройства.

Чем можно было помочь Федору Михайловичу в наши дни?

Сегодня таких пациентов отправляют на видео-ЭЭГ-мониторинг и обязательно – на МРТ головного мозга по специальному протоколу HARNESS, который помогает найти ту самую зловредную «изюмину» в гиппокампе. Далее пациента направляют к нейрохирургу – лекарствами такую болезнь усмирить сложно, а вот операция дает хорошие результаты.

Страдание гиппокампа стало причиной снижения памяти у писателя, а нейрональный спрутинг – болезненные изменения в близлежащих структурах височной и лобной доли, стали причиной скверного характера, а также нарушений речи после приступа (из чего делаем вывод, что локализация склероза более вероятна в левом гиппокампе).

Однозначно надо было помочь и с сопутствующими болезнями. Депрессия часто сопутствует эпилепсии, и ее можно (и нужно) лечить антидепрессантами и психотерапией – совместно с психиатром, разумеется. Вопреки распространенному убеждению, антидепрессанты при эпилепсии не противопоказаны. Более того, около трети пациентов эпилептолога страдает депрессией и нуждается в лечении этого заболевания.

Вернемся к тому страшному эпизоду отмены смертной казни писателя с заменой её на ссылку. Был ли этот случай причиной болезни? Однозначно нет: не будем верить предположениям биографов. Причины мезиальной эпилепсии – генетические (помните богатую наследственность писателя?). Дефект гена приводит к структурной аномалии головного мозга.

Достоевского называют «гениальный эпилептик». Но позвольте позанудствовать: не хочется стигматизировать нашего пациента! Назовем Федора Михайловича иначе: гениальный человек и великий писатель, который страдал эпилепсией.

Эпилепсия и депрессия

Депрессией страдает каждый третий пациент с эпилепсией. При этом адекватное лечение получают единицы. Это связано со страхом врачей поликлиник навредить, «перегрузить печень» таких пациентов и создать нежелательные фармакологические взаимодействия лекарств в их организме. Но в большей степени это обусловлено катастрофической нехваткой времени у доктора на приеме. Чтобы диагностировать депрессию, нужны не только знания и горячее желание помочь, но и время. 7–12 минут на пациента, которыми располагает среднестатистический врач в поликлинике, не способствуют эффективному и своевременному выявлению депрессии.

Результатом является то, что такие больные в среднем страдают от крайне низкого качества жизни. Эпилепсия меняет биохимию мозга, создавая предпосылки для развития депрессии. Окружающая недружелюбная действительность также не способствует качественной психогигиене: человек зачастую вынужден скрывать свой диагноз, боится осуждения окружающих, в том числе родных и близких. Так и складываются воедино детали пазла биопсихосоциальной модели депрессии. А больной не осознает, отчего ему жить на свете стало так трудно.

Депрессии часто сопутствует бессонница. Ночью пациенту никак не заснуть из-за тревожных и тоскливых мыслей, а утром нужно