Мода в стране дефицита. Культура одежды, массовый пошив и ателье в позднем СССР - Юлия Папушина

в меньшей степени – лично модельеров. Модельеры, ответственные за создание коллекций, понимали, что не только решают творческие задачи, но и создают имидж организации, который, в свою очередь, может способствовать получению определенных ресурсов. Они также понимали, что их оценивают и у удачной/неудачной коллекции будут последствия.

Однако накопление модного капитала было неформальной стратегией, которая возникала на определенном уровне профессиональной иерархии и варьировалась от модельера к модельеру. К выводу о неформальном характере стратегии я склонна приходить на основе того, что в приведенных выше интервью руководители творческих групп используют местоимение «я», описывая выбор тематических направлений творческих коллекций; не упоминают факты вмешательства руководства в принятие решений о содержании коллекций, кроме коллекции для Лейпцигской ярмарки; модельеры также демонстрируют разные подходы к решению коллекций, обусловленные их личными особенностями и эстетической программой.

Подготовка творческих коллекций демонстрировала противоположные стратегии борьбы за позицию в поле. В одном случае стратегия разработки коллекции не порывала с конвенциями: тема декоративно-прикладного народного искусства в костюме была одной из самых легитимных и безопасных в советской моде. Успех коллекций, выполненных под руководством Е. П. Обориной, был, вероятно, связан с выбором локального варианта одобренного государством источника модных инноваций. Возможно, свою роль сыграла и целостность образов, включавших специально созданные для коллекции аксессуары ручной работы, в том числе украшения пермских камнерезов: «Пропаганда камня нашего уральского»[183].

Стратегия Л. И. Лемехова соответствовала стратегии, характерной для претендентов на позицию в поле. Этот подход шел вразрез с существующими конвенциями настолько, чтобы полностью отстроиться от них и обратить на себя внимание, но не настолько, чтобы вызвать бурю негодования у тех, кто наделен властью.

В своих коллекциях оба модельера обращались к образу Урала как территории с особым имиджем и культурным наследием, предвосхищая современные идеи маркетинга и брендинга территорий.

Обычно в качестве арены борьбы между западными и советскими тенденциями в моде рассматривается потребительский рынок, но анализ истории творческих коллекций ПДМО позволяет предположить, что причудливая комбинация социалистических и квазирыночных практик явочным порядком проникала и в поле производства подиумной советской моды. Этот результат развивает и конкретизирует тезис Ларисы Захаровой о квазирынке для советской моды и легкой промышленности[184].

Пончо с картой Пермской области. Страница из каталога одежды Пермского дома моделей. 1981. Архив города Перми. Ф. 1020. Оп. 12. Д. 4

Джемпер с картой Пермской области. Кадр из рекламного фильма «Прикамская мода». ГКБУК «Пермский государственный краевой клуб – киноцентр «Пермская синематека»

Глава 2. Как это работало?

2.1. Лебедь, рак и щука советской моды[185]

Теперь, когда мы познакомились с тем, как была устроена индустрия советской моды, можно приступать к изложению истории ПДМО. Пермский дом моделей одежды был основан по Распоряжению Совета министров РСФСР от 12 ноября 1960 года № 7082-р и начал свою работу с 1 января 1961 года[186].

Становление Пермского дома моделей одежды: функции и структура

Функции ПДМО включали:

1) моделирование и конструирование всех видов по родовым признакам одежды для швейных предприятий управления легкой промышленности Пермского совнархоза и местного подчинения;

2) разработку моделей нового направления моды на основании решений Методического совета Общесоюзного дома моделей и решений международных конгрессов мод с применением ткани новых структур;

3) изучение особенностей области (климатические условия, размещение профессий, национальный состав и т. д.) и разработку моделей с учетом этих особенностей;

4) обеспечение эффективного использования тканей, установление нормативов по видам изделий;

5) расписание коллекций моделей для внедрения их на предприятия швейной промышленности;

6) выставки и лекции с демонстрацией по пропаганде моды в Доме моделей и выезды на предприятия, в учебные заведения, районы области, на телевидение, радио[187].

Приведенный список функций демонстрирует, насколько широкий круг задач решал ПДМО с самого основания. Тут и повышение качества продукции швейных фабрик, и популяризация и адаптация к местным условиям нового направления моды, спущенного из центра, и воспитание хорошего вкуса и культуры одежды у населения.

В работе ПДМО был реализован принцип самоокупаемости, или работы «на хозяйственном расчете». «Дом моделей имеет право на продажу разработанных моделей», – говорилось в Распоряжении об основании ПДМО[188]. Фабрики заказывали новые модели для массового производства и оплачивали модели, образцы[189] и техническую документацию к ним по прейскуранту[190]. Техническая документация к образцам включала лекала, раскладку на ткани и описание процесса раскроя и изготовления. Несмотря на декларируемый принцип самоокупаемости, ПДМО впервые показал прибыль только в 1970 году[191], а до этого он был «планово-убыточным».

Говоря современным языком, целевым сегментом ПДМО были швейные фабрики. Из табл. 1 видно, что большинство моделей создавалось для массового производства и только около 20 % составляли творческие модели для показов, методических совещаний и т. п. Представители фабрик выступали в роли эрзац-потребителей, которая в рыночной экономике отведена закупщикам. Они оценивали вещь с точки зрения как ее технических характеристик, так и потенциального спроса со стороны покупателей.

Таблица 1. Количество и структура моделей

Источники: ГАПК. Ф. Р-1510. Оп. 1, Д. 158. Л. 180, Д. 226. Л. 236, Д. 232. Л. 281; ГАНИ. Ф. 8211. Оп. 1. Д. 132. Л. 2, Ф. 1079. Оп. 1. Д. 104. Л. 2

В 1961 году в структуру ПДМО входили цех моделирования и конструирования, технологическая группа, экспериментальная группа и группа пошива образцов[192], а число занятых, согласно табл. 2, было совсем небольшим. На самом раннем этапе своего развития Дом моделей пытался решить кадровую проблему, привлекая к сотрудничеству профессиональных художников. Однако 11 апреля 1962 года Пермское отделение Художественного фонда РСФСР в лице директора Молодцова сообщало директору Дома моделей, что «в штате фонда нет таких художников, которые могли бы выполнять работы, соответствующие вашему профилю»[193]. Вероятно, нехватку специалистов с квалификацией модельеров компенсировали назначением на должности модельеров конструкторов с последующим повышением их квалификации. Численность сотрудников, включая художников-модельеров, быстро росла и в начале 1970-х превысила 200 человек (табл. 2).

Таблица 2. Рост числа работников ПДМО, человек[194],[195]

Источники: ГАПК. Ф. Р-1097. Оп. 1. Д. 846. Л. 101; Ф. Р. 1510. Оп. 1. Д. 141. Л. 324, Д. 158. Л.187, Д. 226. Л. 253, Д. 232. Л. 369, Д. 191. Л. 158; ПермГАСПИ. Ф. 8211. Оп. 1. Д. 132. Л. 2; Интервью с Т. Н. Климовой; Встреча с модой // Звезда. 1968. 28 января. № 23 (14850). С. 4.

К началу 1980-х годов структура ПДМО приняла вид, представленный на схеме 4. Появились экспериментальное производство, которое шило одежду малыми сериями для продажи в торговой сети, и его вспомогательные подразделения, раскройный и подготовительный цеха; моделирование подразделялось на промышленное, для фабрик, и перспективное, то есть разрабатывающее творческие коллекции. Отдельные подразделения – конструкторы и технологи – занимались разработкой выкроек и