Страшно сказать. Когда молчание ребенка говорит громче слов - Кэти Гласс

сидел на диване перед телевизором, хотя я не была уверена, что он смотрел передачу. Едва я вошла, он повернулся и встревоженно посмотрел на меня.

– Вы сказали Эндрю? – спросил он обеспокоенно.

– Да. Он сообщит полиции. Ты очень смелый. Теперь не о чем волноваться.

– Я надеюсь, что полиция поймает этих мужчин и посадит их в тюрьму, – с наивностью шестилетнего ребенка сказал Оскар.

– Я тоже, – ответила я. – Если бы ты назвал мне их имена, это помогло бы поймать их.

Однако по выражению его лица я видела, что он все еще слишком боится, чтобы согласиться на это.

Оскар медленно покачал головой.

– Хорошо. Я уверена, что полиция сможет узнать, кто они такие, – ободряюще улыбнувшись, заключила я. – Ты в безопасности. Никто больше не сможет тебя обидеть. – Я говорила это ему прежде и буду говорить снова столько, сколько понадобится, хотя понимала, что пройдет много времени, прежде чем он на самом деле поверит в это.

Я вновь ненадолго оставила Оскара, чтобы взять из передней комнаты свою папку временного приемного родителя. Мне нужно было записать все, что я от него узнала, в дневник, пока оно еще было свежо в памяти. Возможно, мой дневник будет приобщен к делу против тех двух мужчин, когда их поймают. Поэтому, пока Оскар продолжил смотреть телевизор, я, сев рядом на диване, записала все, что случилось в тот день, – с момента, когда мне позвонила школьный секретарь, и до того, что Оскар сказал своей учительнице и затем мне, насколько возможно, используя для передачи услышанного его собственные слова. Я завершила заметку описанием того, как позвонила его социальному работнику в три часа дня и уведомила о происшедшем его.

Вернув папку в ящик в передней, я опять села к Оскару. Теперь мне оставалось только ждать и надеяться, что тех двоих мужчин схватят и для их обвинения найдется достаточно доказательств. К сожалению, мне приходилось сталкиваться с ситуациями, когда дети, о которых я заботилась, признавались в том, что пережили абьюз, но после полицейского расследования улик оказывалось слишком мало, чтобы довести дело до суда. Это не только разочаровывало всех, кто был вовлечен в это вместе с ребенком, но действовало разрушительно на ребенка или подростка, который столкнулся с безнаказанностью абьюзера. Говоря это, я отдаю себе отчет в том, что некоторые жертвы абьюза находят, что сама возможность сказать о том, что с ними случилось, а также то, что их выслушали и отнеслись к тому, что они рассказали, серьезно, и сам факт полицейского расследования в определенной степени закрыли для них эту тему.

Я посмотрела на Оскара, сидевшего перед телевизором. Его личико было таким невинным и беззащитным. Невозможно было представить себе, чтобы кто-то захотел причинить ему боль и унизить его. Меня сжигал гнев по отношению к тем, кто был ответственен за его страдания, и меня охватило еще более сильное желание оградить Оскара от всего плохого, чем когда-либо. Я спрашивала себя, что почувствует Роксана, когда узнает. На данный момент не было оснований предполагать, что она знала, что Оскар подвергался абьюзу. Однако она постоянно оставляла его без надлежащего присмотра, и в результате, когда она работала и уезжала, Оскар оказывался в руках двух педофилов. Впрочем, не было смысла сейчас размышлять об этом. На данном этапе на первом месте у меня оставался – как всегда – Оскар.

– Как ты? – спустя мгновение спросила я, касаясь его руки.

Он чуть заметно кивнул и повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Теперь, когда я рассказал вам, мне немного лучше, – ответил он и выдавил из себя улыбку. Я сдерживала слезы.

– Хорошо. Я так и думала, что тебе должно было стать легче.

– Можно я вас еще раз обниму?

– Да, конечно. – Я обвила его рукой, и он тесно прижался ко мне. Мы продолжили смотреть телевизор, обнявшись. В такие моменты я точно знаю, почему занимаюсь этой работой. Я помогла Оскару сделать первый шаг к лучшему будущему.

Когда Паула, Люси и Адриан вернулись домой, я отвела их в сторону и рассказала, что Оскар признался, что с ним совершали сексуальное насилие (не вдаваясь в детали) и что, если он скажет об этом что-нибудь еще, пусть они сообщат мне, чтобы я передала это его социальному работнику. Иногда, когда ребенок начинает говорить об абьюзе, который пережил, из него может хлынуть поток информации, и важно было записать это и сообщить социальному работнику, поскольку речь шла о сборе доказательств. Конечно, мои дети были потрясены, хотя сказанное не стало для них абсолютной неожиданностью. Взрослея в семье временного приемного родителя, они наряду со мной не раз становились свидетелями того, как проявляются признаки хранимой ребенком темной тайны. Эта работа научила нас тому, что плохие вещи действительно случаются в реальности и это не просто далекие ужасные истории в новостях.

Оскар понял, что не звонил своей матери, только когда мы сели ужинать.

– Эндрю решил, что мы не будем сегодня ей звонить, так как ему нужно поговорить с ней, и после этого ей о многом надо будет подумать, – сказала я.

– О, а мне нравится говорить с ней, – разочарованно сказал Оскар. Меня это удивило, поскольку он и Роксана с трудом поддерживали беседу и их общение по телефону никогда не длилось дольше пары минут. Я предположила, что ему нравится быть рядом с матерью и слышать ее голос. Я не сомневалась в том, что Оскар любит ее, а она – его, но постоянное отсутствие Роксаны из-за ее работы не давало им создать прочную связь друг с другом.

Той ночью у Оскара был еще один кошмар, что неудивительно. Когда я пришла к нему в комнату, то увидела, что во сне он пытается прогнать кого-то и кричит: «Не делайте мне больно!» Было нетрудно догадаться, кто это. Разбудив его, я заверила Оскара, что он в безопасности, и, когда он вновь крепко заснул, вернулась к себе. Я была уверена, что кошмары станут сниться Оскару чаще, до тех пор, пока его подсознание не очистится от ужасных воспоминаний о жестоком обращении, и тогда он, наконец, сможет нормально спать.

Глава шестнадцатая

Полицейский допрос

На следующее утро Оскар не хотел идти в школу, чего раньше никогда не случалось. Проведя некоторое время в спальне и уговаривая его сказать мне, в чем дело, я добилась того, что он признался, что боится, что после того как он обо всем рассказал, те мужчины придут к нему в школу и