Бредущие сквозь Лабиринт - Андрей Арсланович Мансуров

скажи, что всё-таки меня ты любишь больше!..

Керк поспешил уверить, что так оно, конечно, и есть, не забывая краешком глаза коситься на повернувшуюся на бок, так, что им теперь видна была только плотная широкая спина, и мирно сопящую, Рахель.

Показалось ему, или та действительно чуть дёрнула плечиком?!..

Утром рука Полины выглядела как новенькая. Ну, вернее, почти как новенькая: только тоненький волосяной шрам остался от припухлости и гноящегося разреза. Керк хмыкнул. Потом бросил размотанный бинт и всё остальное в угол:

— Спасибо за лечение. И — извините, уважаемые господа. Вы же не поставили нам урну для мусора!

Они с Рахель переглянулись. Женщина кивнула ему. Он пошёл в ванну. Затем туда прошла Рахель. Полина всё это время лежала, отвернувшись к дальней от проёма стене.

Они вернулись в комнату.

Керк потопал ногой по полу. Рахель поцокала губами.

Полина, так и не повернув к ним лица, заявила:

— Никуда сегодня не пойду. Пусть мне подадут мой шарик прямо сюда, в постель.

Керк почесал в затылке. Ему не хотелось говорить в десятый раз, что они не в том положении, чтоб капризничать, выдрючиваться, и т. п. Не видел он смысла и в очередной раз призывать быть сплочённой командой: зачем призывать, если они и так — команда?

Проблему решила Рахель:

— О, мой многоуважаемый господин. Посмотрите: ставлю вас перед фактом: младшая жена подзалетела, и теперь пытается действовать с позиции силы!

Полина, резко развернувшись, вспыхнула:

— Ничего я не подзалетела! Да и как бы это я узнала, что подзалетела, если у нас нет никаких пробников… Да и сексом мы начали заниматься только где-то с неделю?!

— Тогда к чему эти капризы и выдрючоны?

— Ну… Я вот подумала: что если нам попытаться действительно оставить кого-то здесь, а двое попробуют пройти очередную фиговину, да и вернутся сюда?

— Полина, — Керк говорил спокойно, хотя сам этого спокойствия не ощущал: неужели их такой сплочённый и эффективно действующий коллективный механизм начал разваливаться?! — Мы же вчера практически подтвердили, что мы — не возвращаемся. Комнаты для отдыха каждый раз новые. И если разделимся — то уж навсегда! Или… Я вам, — от волнения он снова перешёл на «вы», — уважаемая, не нравлюсь? И вы хотите чтоб я стал… моногамным самцом?

Полина взъерошила шикарную шевелюру на голове:

— Ну уж …! Про моногамию забудьте, дорогой «господин»! Младшие любимые жёны так просто на милость победительниц не сдаются! Сейчас пойду умоюсь.

И не вздумайте соваться в лифт без меня!

Когда женщина, выглядевшая, как отметил Керк, уже не больше чем на тридцать лет, скрылась в ванной, он переглянулся с Рахель. Та буркнула:

— Бунт на корабле. Правда, не думаю, что это по вредности или дури.

— А почему тогда?

— Гормоны. Похоже, у Полины-то — ПМС…

— С чего ты взяла?!

— По себе сужу. Соски отвердели, низ живота тянет. И тебя хочется: не то — удушить, не то — зацеловать до смерти. Нюську этакого. Сволоча.

Керк выпучил глаза:

— Чтоб мне провалиться!.. И как это я сам… Ну правильно: раз у меня климакс отработал назад, то и у вас должен. А раз так — яйцеклетки снова там, — он показал рукой на живот Рахель, — внутри!

— Должна признаться, не ждала такого. Чуда.

— Верно. Это — чудо. Но… — он потрясённо заткнулся было, но решил уж довысказаться:

— Если это и правда так, то всё ещё хуже, чем я себе представлял.

— Это почему?

— Ну как же! Тогда нам действительно предстоят опыты по размножению!

И что будут делать с нашим потомством, если мы и правда его родим — даже трудно себе представить! Мы… Как мы сможем защитить его от… — он не договорил, но показал глазами на потолок, и Рахель кивнула: сама отлично всё поняла!

— Согласна. Никак. Но только… Думаю, воспитывать это поколение, если мы действительно его родим, придётся всё-таки нам. Эти же гады — хитрые. Самое тяжёлое — куда там …реновым тестам! — это как раз вот это!

Воспитание и обеспечение всем нужным — детей!

Ответ Керка предотвратило появление из ванны Полины:

— Ладно, садисты-издеватели. Я готова тащиться дальше!

В комнате за лифтом их ждал очередной сюрприз: сапоги до колен!

И — всё!

Керк убрал руку от затылка, постаравшись выглядеть поумнее:

— Понятно. Ни стрельба, ни какой другой способ уничтожения врагов не предусмотрен. Нам нужно будет просто пройти мимо них, а вот эта толстая кожа по-идее должна защитить нас. От укусов.

— А почему ты думаешь, что именно — от укусов?

— Ну как же! Иначе нам не дали бы ничего. А так — мы защищены. От врагов, явно ползающих по земле, не имеющих крыльев, но зато оснащенных, если мне позволят так выразиться, мощными приспособлениями для кусания!

— Клещи, что ли?

— Вряд ли. Те слишком малоподвижны, и не создали бы нам нужной «остроты ощущений». А так — думаю, нам предстоит побегать, и побегать быстро.

Вероятно, это будут муравьи.

Могу со всех ответственностью заявить — это опасные ребята. У них имеется и химическое оружие: муравьиная кислота, которую они обожают разбрызгивать из брюшка в глаза жертве, и огромные сильные жвала. Способные прокусить даже кожу подошв.

Шнуруйте надёжней сейчас. Там, похоже, для этого возможности не будет.

Он угадал.

Но от этого не почувствовал никакого удовлетворения: едва они попали снова на поверхность — на этот раз на подобие пустыни, с настоящими барханами и чахлыми кустиками саксаула! — за ними устремилась в погоню огромная стая муравьёв!

— Мы для них — желанная добыча! — Керк бежал не слишком быстро, подстраиваясь под скорость Рахель, самой среди них медленной, — И если не сможем выдерживать такую, крейсерскую, скорость достаточно долго, нас рано или поздно настигнут. И — «мементо мори»!

— Проклятые… х-х… твари! — Рахель уже не оглядывалась поминутно, предоставив это тому, кто бежал быстрее, и мог себе позволить тратить лишние силы, — Я так долго… реально не выдержу! Х-х!..

— И я!

— И я! Но должен вам сказать, милые дамы, что смерть от расчленения на полтора миллиона кусочков — крайне болезненная штука!

— А… почему… х-х… на полтора… миллиона?

— Не знаю. Просто — так придумал. Сам. Чтоб придать вам бодрости духа!

На него взглянули так, что Керк подумал, что если их и не догонят чёртовы упёртые преследователи, то там, «дома», его уж точно сегодня ненаказанным не оставят!

— А… Что это… за муравьи?..

— Похоже, марабунта. Странствующие муравьи. Отличаются огромным (Ну, сравнительно!) размером, фанатичной упёртостью в преследовании, и крайне свирепым характером!

— А… х-х… почему?!

— Ну, во-первых — они странствуют. —