Бредущие сквозь Лабиринт - Андрей Арсланович Мансуров

стал куда крепче и подтянутей, чем в свои настоящие тридцать: таких плотных мышц у него никогда не было! И взгляд — он это чувствовал! — светится целеустремлённостью и силой!

Вот гады инопланетные!

Похоже, они сделали-таки из него Элитного, призового, кобеля!

— Нет!!! Ты не можешь так с нами поступить!!!

— Почему это?

— Потому! Ты же — отец! И твой долг прежде всего — обеспечить выживание твоего потомства! — Рахель потрясла перед его носом крохотным созданием с пухленькими ручонками, и ножками в перетяжках.

Создание тут же начало хныкать, открыв ещё водянистые и плавающие глазёнки.

Полина, кормившая грудью, в диспуте не участвовала: не хотела беспокоить своего малыша.

Керк выругался — мысленно — и воздел очи горе:

— Да, я отец! И именно поэтому я и обязан узнать, что ждёт моих детей дальше! Какую судьбу нашим детям уготовали проклятые твари! Я не желаю, чтоб из моих — нет, из наших! — детей, делали подопытных кроликов!

— Баран! Из них уже всё сделали! Как и из нас! Некуда нам отсюда деваться!!!

— Вот! Вот именно! Но мы же не попробовали дойти всё-таки до конца!

— И ты вот сейчас бросишь нас на растерзание зелёным гадам, и слиняешь от ответственности?!

— Ни от какой ответственности я не линяю! Вас тут регулярно и без каких бы то ни было усилий с моей стороны — кормят! И, спорю на свою новую челюсть, и будут кормить, пока дети не вырастут!!! Но вот что — потом… — он заткнулся, исчерпав в сотый раз повторенные аргументы.

Махнул рукой, и шагнул в непривычную пустоту лифта.

Створка захлопнулась, возможно, навсегда отделив его от его Семьи. Ради которой, ради будущего которой, как он думал, он и хотел выяснить всё. До конца.

Неторопливо, маленькими скупыми глотками, он допил свою порцию воды. Съел шарик. Вкус… Странный.

За дверью лифта оказался Полигон.

Нет, не какой-то изощрённый, а самый обычный, армейский. С полуоплывшими от явно терзавших его долгие годы дождей и снегов окопами, покосившимися столбами с ржавой колючей проволокой, и пожелтевшей и выгоревшей травой. Не иначе, сейчас здесь осень!

Он, поняв, что спецоборудования ждать не приходится, двинулся вперёд: очередной столб света имелся прямо перед глазами, милях в десяти.

Странно, но никто не спешил на него нападать. Он неустанно вертел головой во все стороны, и даже останавливался, чтоб подолгу вглядеться в подозрительные кусты, или зияющие запустением щели окопов и траншей. Нет, никого!..

Однако примерно к середине дистанции он обратил внимание на странные вещи, происходившие с ним самим.

Руки и ноги словно стали слабее. Он внимательно осмотрел их.

Ого!

Пальцы и плечи словно усохли! Стали тоньше и слабее! Ноги…

О-о!.. Ноги тоже похудели. И кожа, обтягивающая мышцы, словно истончилась…

Что это с ним?! Почему горизонт стало видно куда хуже: словно он стал ниже ростом?! Да что же это…

Он хлопнул себя по лбу: идиот!

Его Хозяева явно не намерены дать ему дойти до КОНЦА!!!

Поэтому просто усилили ту программу, что работала с их организмами через пищу и воду: он стремительно молодеет!!!

А поскольку младенцы — ни ходить, ни тем более, бегать, не могут, он припустил во все лопатки!

Так он не бегал даже от марабунта!

Дыхание, всё истончаясь, с хрипом и кашлем вырывалось из уже худенькой и слабеющей буквально с каждым шагом, груди! Ноги становились всё короче и слабей, каждый шаг становился короче и неуверенней! Горизонт…

Нет, ещё видно, но как же сузился его круг!

А врата выхода всё не приближаются! Нет, приближаются, но до чего медленно!..

Он уже не бежал, а шёл. Ещё точнее — ковылял.

На заплетающихся кочерёжках, уже с перетяжками и пухленькими ступнями… Где это он такие ступни и перетяжки совсем, кажется, недавно?..

Неважно!

Важно — дойти! Успеть! Ведь мозг ему пока удаётся сохранить!..

Вскоре он мог только ползти.

Но двигался упорно, сдирая в кровь локти и колени, а затем — и живот…

Вот и кромка круга. Но сил вдвинуть крохотное тельце туда уж совсем не хватает.

Чудовищным усилием воли он заставил тельце развернуться вдоль кромки, и вкатился туда, где…

Вселенная разошлась и снова сомкнулась.

В глаза ударил резкий ослепляющий мертвенно-белый свет.

Он почувствовал, как его тельце, голое и беззащитное, хватают. И поднимают, развернув куда-то.

Прямо в уши заревел чудовищно громкий голос:

— Поздравляю, миссис Броснан! У вас мальчик!

Керк почувствовал, что проваливается в пучину липкого страха — да что там страха: ужаса!..

Ему въехали по лицу. Потом — ещё раз. И ещё.

Он открыл глаза.

Кто-то прокомментировал:

— Ну наконец-то. Хватит, говорю, орать! Ты всех перебудил! Небось, чёртовы зелёные вообще объявили аврал: ты так вопишь, что слышно на Малой медведице!..

Рахель.

Привычная цинично-спокойная интонация словно бальзам на трепещущее, как у загнанного зайца, сердце: своё, такое родное!..

И он — ещё здесь. А не отправился, словно последний кретин, искать «правды» или «лучшей доли» для их ещё нерождённых детей!

Обеспокоенное лицо Полины возникло из-за спины Рахель:

— Вот! Намоченное! Приложи ему…

Рахель шмякнула холодное и мокрое полотенце прямо Керку на лицо:

— Ну, если и это не поможет, уж и не знаю!..

Керк поспешил холодное полотнище с лица убрать:

— Хватит! Успокойтесь! Я… Проснулся.

— Ну то-то! А уж как орал, как орал!..

Ну, что будем делать? Расслабляющий массаж? Или… Секс?

Он просто и легко рассмеялся.

Какое счастье!..

Не-ет, он от них никуда не уйдёт.

А если им действительно даруют такое счастье — родить детей, он от них и вообще — ни ногой! И слава Богу, что ему приснился именно такой кошмар!

Потому что то, что он подумывал втайне, на эту ситуацию… Где-то близко.

И вот: то ли ему показали, то ли это — его подсознание вычислило, какой его может ждать бесславный и бессмысленный итог.

Нет уж. Никаких «выяснений».

Да и трусливый это выход. Вот именно: бегство от своих обязанностей!

Он откинулся на матрац поглубже:

— Лапочки мои. От расслабляющего массажа откажется только идиот.

А уж от секса с вами!..