Память тела - Михаил Наумович Эпштейн

вольных фантазиях?» – «Я не против, – отвечает она. – Вот прейскурант моих нейрокопий. Не забудьте попросить разрешения у моего мужа. Он страшно ревнив, и у него свой прейскурант». За образы, обнаруженные в чьём-то мозгу без разрешения правообладателя, ментальные полицейские будут взимать штраф. Представьте себе этот кошмар: чем виртуальнее будет становиться эрос, тем реальнее сама виртуальность…

Он думал об этом, читая технические новости вперемежку с художественной классикой. Впервые о сладкой муке ментального сожительства поведал любвеобильный Гёте в романе «Избирательное сродство». Призрак одного влечения является в гости к другому. Любящие супруги Эдуард и Шарлотта вдруг оказываются перекрёстно влюблёнными: он – в Оттилию, воспитанницу Шарлотты; она – в капитана, друга Эдуарда. Бурная супружеская ночь проходит под знаком сквозного движения через привычную плоть одного – к соблазнительному образу другого. «Теперь, когда мерцал лишь свет ночника, внутреннее влечение, сила фантазии одержали верх над действительностью. Эдуард держал в своих объятиях Оттилию; перед душой Шарлотты, то приближаясь, то удаляясь, носился образ капитана, и отсутствующее причудливо и очаровательно переплеталось с настоящим». От этой близости рождается ребёнок, в лице которого отпечата-лись черты тех, кого супруги любили в своём воображении, мысленно соединяясь друг с другом. Разве это не прекрасный урок грядущим поколениям?

Но… Во время крещения ребёнка неожиданно умирает старый пастор, а вскоре от несчастного случая погибает и сам ребёнок, что свидетельствует о хрупкости таких союзов, где призрак одной возлюбленной вселяется в плоть другой и гипнотически её преображает. Мужчина в обволакивающей его ауре одной женщины физически сочетается с другой – что это? Операция по пересадке органов: кожи, глаз, груди, сердца, с риском мучительной смерти многотелого организма в результате несовместимости тканей? Да, воображение смело летит вперёд, чтобы соединить то, чего тело не вмещает. Но, быть может, для плоти следовать расходящимися путями воображения столь же разрушительно, как и для воображения следовать тесным путем плоти?..

Однажды он опять почувствовал кого-то другого на своём месте. Её глаза были закрыты, но ресницы вздрагивали, и казалось, она спала, пока её рука металась по его груди, спускалась ниже… Он больше не хотел перевоплощаться. Он наклонился над ней, тронул за плечо. И сказал:

– Проснись! Это я!

Она вздрогнула и открыла глаза. Но вместо ожидаемого смущения он увидел в них тепло узнавания и начало новой игры.

– Вот и ты! – сказала она. – Как чудесно! Я тебя люблю!

Переучреждение брака

Он не сразу распознал, что жена ему изменяет. И вряд ли на его месте кто-то другой оказался бы проницательнее: она действовала вдвойне лукаво. Есть известный стереотип: если изменяет, значит охладевает, отдаляется, избегает ласки, уклоняется от супружеских обязанностей. Все мы знакомы с повадками неверных жён – Анны Карениной или мадам Бовари. Женская природа даже в изменах неизменна: о чём-то подолгу задумывается, сердится по мелочам, часто отлучается из дому под предлогом походов по магазинам или встреч с подругами.

С нею ничего подобного не происходило. Наоборот, после десяти лет совместной жизни она стала оказывать ему особые знаки внимания. Забрасывала его мелкими и крупными подарками, заботилась о его внешности, прихорашивала его у зеркала перед походом в гости и льнула к нему чаще, чем обычно. Как будто старалась загладить какую-то вину. После ужина вместо долгих посиделок у телевизора тянула его в спальню: «Давай ляжем пораньше». И там выдавала такое, что было на неё не похоже. Смелые игры, рискованные эксперименты! У него заронилось подозрение, что она набирается этого опыта с кем-то другим. Но с кем? Она не отлучалась надолго, вовремя возвращалась с работы. Может быть, завела шашни с кем-то по соседству или среди сослуживцев? Он стал чаще звонить ей в офис, чтобы проверить, на месте ли она, – всё было в порядке.

Тогда решил подкараулить её при возвращении с работы. Притаился в сквере, через который она обычно проходила. Выбрал укромную скамейку, нахлобучил на голову потёртую дачную шапку, заслонился разворотом газеты. Сердце бешено колотилось, а на глаза наплывал туман. У него было предчувствие, что вот сейчас, сейчас… Он уже видел внутренним взором, как тот обнимает и целует её на прощание. Или заводит в соседний подъезд.

Прошло несколько минут – и в сквер вошла пара. Он не сразу узнал её. Это была она, знакомая до каждой чёрточки, но как будто слегка постаревшая, лет на пять. Волосы начали немного редеть и седеть, чуть-чуть осунулась и ссутулилась. А рядом с ней шёл мужчина значительно моложе её, уверенно держал её под локоть, что-то оживлённо говорил, близко наклоняясь к её лицу. Он всмотрелся с тяжело бьющимся сердцем – откуда этот молодчик? И не поверил своим глазам. Мужчина был похож на него самого, только выглядел моложе: совсем без седины, без очков, упругая походка, немного враскачку. Неужели, верная своему типу, она нашла нового друга, похожего на мужа? Она заглядывала спутнику в лицо и прижималась к его плечу. Приближаясь к дому, они обняли друг друга за талию и, словно в предчувствии близости, ускорили шаг. Потом ему показалось, что в последний момент мужчина резко повернул и исчез, словно призрак, в другом пространстве; а она растворилась во мраке подъезда. Только минут через пять он нашёл силы двинуться вслед за ней. Убедиться, что это мираж? Застать их врасплох?

Он с бухающим сердцем и тяжёлой одышкой взлетел по ступеням, останавливаясь лишь для того, чтобы заглянуть на лестничные площадки: не притаилась ли там эта парочка? Чуть отдышался и открыл дверь своим ключом. Жена возилась на кухне. Услышав звук открывшейся двери, вышла в переднюю.

– Где ты был? Почему в этой дурацкой шапке? – прижалась к нему, потёрлась лицом о его лицо. – Соскучилась!

Он мельком отметил, что у неё появились морщинки в уголках губ.

После того случая у него как будто приоткрылись глаза, и он увидел, что она в самом деле немного постарела. Кожа на лице стала чуть суше, сузились уголки глаз, наметился второй подбородок – то, чего он раньше не замечал. Это его не охлаждало, напротив, он чувствовал даже более сильное влечение к этой зрелой женщине, которая так «домогалась» его, словно была не жена, а новая подруга. Но кто же с ней был тогда, а если ему всё померещилось, то не причина ли это усомниться в своём психическом здоровье?

В ближайший выходной он встретился в ресторане со своим давнишним приятелем-психологом. В молодости тот слыл выдумщиком и пустобрёхом, но потом остепенился и теперь работал в очень солидной клинике.

– Счастливый ты человек, – сказал приятель,