Дом на птичьем острове. Книга первая. Рожденная быть второй - Таша Муляр
Дом на птичьем острове. Книга первая. Рожденная быть второй читать книгу онлайн
«Рожденная быть второй» – первая часть новой серии романов «Дом на птичьем острове» популярного блогера и писателя Таши Муляр, автора бестселлеров «Любовь без дублей», «Игры с небом», «Танец стрекоз» и др. Это начало истории о героине по имени Василиса, которой предстоит пройти немало испытаний, прежде чем по–настоящему понять себя и обрести истинное счастье. Действие романа начинается в 1980–е годы, в станице Должской, расположившейся на берегу Азовского моря. У Василисы обычная и по–своему радостная жизнь, проходящая в кругу большой семьи. С детства она помогает матери по хозяйству и приглядывает за младшей сестренкой, слушается отца и старшего брата. Однако, становясь взрослее, девушка замечает, что принятый в их семье уклад начинает тяготить ее, что отношения с родными становятся все сложнее, а первая любовь окончательно переворачивает ее привычную реальность с ног на голову.
Наташа принесла их в школу, завернув в синюю с мелким белым цветочком ткань. Показала кусочек текста на переменке в туалетной комнате, придя туда с портфелем.
– Смотри, что я тебе принесла! Только никому! – Наташа приоткрыла портфель, вытянула оттуда синюю ткань, свернутую в рулон. – Это я у родителей случайно обнаружила, сама уже прочла, потом смотрю, они вроде не пользуются, лежит у мамы в комоде под постельным бельем на одном месте… Ну, запомнила, как лежит, и тебе притащила на пару дней.
– А что это? Зачем ты принесла? Книга, что ли? А спрятала так зачем? – Василиса было потянулась за листочками, чтобы посмотреть текст.
– Ты что? – полушепотом прикрикнула Наташа. – Не нужно тут смотреть. Дома, когда одна будешь в комнате и точно никто не придет, тогда посмотришь.
– Ну ладно, – растерянно ответила Василиса, забрала сверток и засунула его поглубже в свой портфель. – А зачем ты мне это принесла? Там что-то интересное? А почему никому не говорить?
– Ой, ну что ты всё вопросы задаешь? Обсудить с тобой хочу и поделиться. Ты такого точно никогда не видела и не знала, а нам пора бы уже знать, – многозначительно ответила Наташа.
Так Василиса случайно узнала во всех подробностях, чем же, вполне возможно, занимаются в спальне родители, когда папа, приобняв маму, с загадочной улыбкой уводит ее в спальню со словами, что всем пора спать. От сделанного открытия Василиса поняла, что теперь смотреть на отца и мать как прежде она не может. И это есть любовь? Об этом не дописали в тех романах, что она прочла? Листочки Василиса давно вернула Наташе, поблагодарив за просвещение и наотрез отказавшись это обсуждать, сказав, что совершенно не понимает, как об этом говорить. Обсуждать-то она не стала, но что делать с теми мыслями и фантазиями, которые теперь обосновались у нее в голове?
Мысли, доводившие ее периодически до чего-то сладостно-липкого, с молочно-приторным запахом свежести, сочащегося во впадинке между ног, остались с ней, прочитанное снилось и не отпускало. Она хотела обсудить это с мамой, но никак не могла придумать, как же начать этот разговор. «Мам, ты знаешь, я знаю, что ты не знаешь о том, что я это знаю…» Бред! Нет, нет и еще раз нет!
Она еще ни с кем толком не встречалась, хотя некоторые одноклассницы уже вовсю гуляли с ребятами. В станице с этим было строго, хотя, наверное, все-таки не столько в самой станице, сколько в конкретных семьях. В ее семье просто так начать с кем-то встречаться, обозначить его прилюдно женихом, а себя невестой было нельзя, да и просто парнем обозначить тоже было невозможно. Будущего претендента обязательно должны были одобрить в семье, в первую очередь брат, потом маме показать, а там уже если все будет действительно серьезно, то отцу представить. Об этом ей во время нескольких ненавязчивых бесед поведала мама, начиная разговор как бы невзначай, решив дать наставления вмиг повзрослевшей дочери, не подозревая о степени ее просвещенности в этих вопросах и будучи обеспокоенной отсутствием женских дней, про которые она у дочери спрашивала и которые так и не наступали, что в пятнадцать лет было уже подозрительным и даже аномальным.
Первый раз на эту тему она с мамой заговорила в месте неприятном и оставшемся в ее памяти надолго, а как потом показало время, и изменившем навсегда ее жизнь – в районной больнице, куда Василису направили после медосмотра в школе, предварительно вызвав к врачу ее маму.
Совхоз заботился о своих работниках, их семьях и детях. Для людей труда было организовано все – начиная от питания на рабочих местах и заканчивая медицинским обслуживанием и воспитанием детей. Сами по себе зарплаты были не такие уж и большие, скорее средние по стране. Но социальные льготы это с лихвой компенсировали. Для детей были организованы ясли, куда можно было передавать для присмотра детей грудничкового возраста, которые даже еще ходить не научились, детские сады с изобилием кружков, развивающими занятиями, медосмотрами и логопедом. В садике был предусмотрен изолятор, где дежурили врач и воспитатель. Если у ребенка обнаруживалась температура, родителей не беспокоили и от работы не отрывали, а бережно перемещали заболевшее дитя в отдельный бокс под наблюдение врача.
В школах станицы работали опытные педагоги, которых совхоз раз в полгода направлял на повышение квалификации, закупались самые новые пособия и оборудование для лабораторных кабинетов, библиотечный фонд пополнялся новинками периодических изданий и художественной литературы. Выпускники станичных школ поступали в высшие учебные заведения Краснодара, Ростова-на-Дону, а то и уезжали учиться в Москву или Ленинград, чтобы потом вернуться и работать на благо родной станицы. Для учеников школ проводились регулярные диспансеризации. В начале и конце учебного года учащихся водили в станичную поликлинику, измеряли рост, вес, проводили санацию ротовой полости. Их осматривали хирург, кардиолог, невропатолог.
После очередного такого планового осмотра в девятом классе Василиса попала в больницу.
Учебный год только начался, и, как обычно, им объявили про диспансеризацию. Девятые классы собирались и согласно графику вместе с классными руководителями шли в станичную поликлинику. Все привыкли и даже любили это мероприятие, потому что в этот день их отпускали пораньше и тот, кто не был в группе продленного дня или в кружках, мог идти домой или остаться на школьном дворе играть в мяч. Сентябрь всегда теплый, солнечный, а тут такая свобода – лето, продлись! Все старались как можно быстрее пройти врачей, сравнивали рост и вес, увеличившиеся за лето. В младших классах и мальчишки, и девчонки соревновались, кто сколько прибавил веса и роста, периодически вскрикивая: «Ну, ты даешь, Иванов, аж на пять сантиметров! А у меня всего три!», «Классно, Гусева, да у тебя что-то выросло! Ты такая тощая весной была, а сейчас на три килограмма больше!»
В старших же классах ситуация менялась. Они больше не были детьми с официальной точки зрения, их переводили в ведение подросткового врача, под контролем которого они росли до восемнадцати лет, после чего переходили во взрослую поликлинику.
Подросшие за лето пацаны радовались изменившемуся росту, соревнуясь, кто из них стал выше, играя друг перед другом округлыми мускулами – так, чтобы и девчонки,
