Я с тобой! - Людмила Лаврова

– Когда?

– Когда я Малыша нашла.

– Так то когда было! И кто кого еще спас. Мне кажется, это ты меня тогда спасла. Поэтому сейчас как раз моя очередь.

– Знаешь, что? – Соня лукаво прищурилась.

– Что?

– Я сделаю все, чтобы спасать меня тебе больше не пришлось. Ну, если только совсем капельку иногда. Тебе и так работы хватит.

Они рассмеялись, и Соня, схватив Максима за руку, бегом потащила его за собой. День только начался, а впереди было еще столько хорошего. Так зачем терять время?

Недоразумение

– Марья! Да что ж это такое делается! Марья! Иди сюда!

Ирина замахнулась на соседскую козу и тут же попятилась. Рога у Зорьки были будь здоров-подвинься! Саданет в бок, так мало не покажется! Сколько раз уж просила Михаила заделать дырку в заборе, а ему все недосуг! Вот и приходится с соседкой ругаться чуть не каждый вечер.

Почему вечером? Да потому, что Мария работает в магазине, и, когда ее нет дома, хозяйничает ее дочка – Варвара. А что с ребенка взять?

Варька – девка, конечно, ладная. Шесть годов всего, а уже умненькая да хозяйственная. И кур покормит, и поросят обиходит. Только с Зорькой справиться у нее не получается. Но там и Марья сама не ладит. Эта окаянная коза подоить себя даст, а потом творит, что только в голову ее рогатую взбредет. То дверь на веранду у Марьи вынесла, то Варьку на дерево загнала, да так, что та просидела там до самого вечера, пока Михаил с работы не пришел и не снял девчонку оттуда. Ирину коза даже близко не подпустила.

Варя выскочила на крыльцо, схватила хворостину, которая всегда лежала наготове на ступеньках, и кинулась через двор.

– Зорька! А ну пошла! Бессовестная! Что творишь опять?!

Коза коротко мекнула, кося желтым глазом на девчонку и раздумывая, надо ли принимать меры. Варька уже не была маленькой. Ту кривоногую растрепу, громко ревущую на весь двор, Зорька гоняла как хотела. Но эта Варвара, которая крепко стиснув в кулачке хворостину, неслась сейчас по дорожке вдоль сарая, была злой и Зорьку больше не боялась.

Угнув рогатую голову, Зорька боднула остатки прогнившей доски, которая не давала ей покоя, маня в соседский двор, и, задрав куцый хвост, понеслась прочь от девчонки к огороду. Авось, не догонит!

Ирина посмотрела вслед перепрыгивающей через грядки Варьке и вздохнула. Досталась же судьба девчонке… Чем только мать думала, когда ее рожала? Да и зачем? Чтобы потом звать не по имени, а так, как теперь весь поселок кличет – «Недоразумение»?

Мария Звонарева, мать Варвары, была признанной красавицей на все небольших три поселка, расположенных так близко, что и на велосипед садились не всегда, чтобы добраться до родни, живущей по соседству. Куда как лучше прогуляться через березовую рощицу или поле, дав себе время передохнуть и отвлечься от забот хоть ненадолго. А забот этих да хлопот всегда навалом! Огород, скотина, детвора – только успевай поворачиваться. Были, конечно, те, кто жил, как Бог на душу положит, но большинство все ж таки работало, старалось, чтобы дать и себе, и детям хоть какое-то будущее. И горе было тому, кто сказал бы, что тут плохо живется! Нечего! Все как у людей!

Мать Марьи рассуждала так же. Крепкая, с руками как у хорошего мужика, детей своих Катерина держала в строгости. Да и как иначе, если без отца растут трое сыновей-погодок? Только Марья, появившаяся на свет уже после того, как непутевый ее папашка не совладал с лодкой на рыбалке, была балованной и залюбленной всей семьей так, что даже видавшие все старухи-соседки качали головой.

Братья, старшему из которых на момент рождения Марьи было шестнадцать, восприняли сестру как фарфоровую куклу. Игрушка красивая, но можно только любоваться да беречь. Марья ходила по поселку гордая, высоко задрав курносый свой нос. Попробуй, тронь!

Катя дочку хоть и баловала донельзя, но все-таки стерегла. Даром, что ли, такая красавица получилась? Ни на мать, ни на отца не похожа.

Катерина долго ломала голову, в кого пошла ее дочь, пока свекровь не достала из дальнего шкафа старый альбом с довоенными еще фотографиями.

– На бабку мою, Любашу, похожа. Смотри! Как вылили… Шибко красивая была. Только…

– Что? – Катя встревоженно вскинула глаза на свекровь, поджавшую губы.

– Счастья не видала даже на полденечка она. С мужем не сложилось, двоих сыновей потеряла, а третий ее и знать не хотел. Так и померла в одиночестве. Из своих детей никого рядом не было. Только мама моя, но та ж не дочка все-таки…

– А почему так случилось?

– Добрая слишком была. Всех жалела. Муж ее лупил почем зря, а она отлежится чуток и снова песни поет. Первая запевала была, как отец рассказывал. Он, не тем будь помянут, добрым не был никогда. Не в мать пошел. Может потому, что отцовская порода дала о себе знать? Кто сейчас скажет? А только колючий всегда был. Да ты помнишь. Никого не любил, даже нас, детей своих. С бабушкой знаться строго запретил, но мамочка нас все равно посылала к ней, чтобы помогли, порадовали. Отец как узнал об этом, маму поколотил так, что неделю лежала, а нас на чердак загнал да спускаться оттуда запрещал два дня. Так и сидели, пока он снова в город, на заработки, не уехал.

– А что такое у них с матерью приключилось, что вот так он к ней? – Катя разглядывала женщину, которая смотрела на нее с фотографии. Лицо Любы было таким открытым и светлым, будто и не знала она никогда ни горя, ни печалей. Легкая улыбка, глаза чуть прищурены, словно вот-вот рассмеется, скажет что-то. Похожа… Что и говорить… Мария – вылитая прабабка! Ох, охрани, Боже! Пусть судьба такая обойдет стороной девочку!

– А ничего особенного. После того как отца его не стало, папе моему пришлось учебу в городе бросить и в поселок вернуться. Любаша как мужа схоронила, в горячке почти месяц металась. Никто не думал, что выживет.

– Так переживала?

– Куда там! Этот ирод ее отколошматил перед кончиной своей так, что она вся синяя была.

– За что? – Катя чуть не выронила альбом из рук.

– За то, что соседку-погорелицу с детьми приютила. Пожар был страшный в поселке. Чуть не половина домов выгорела. Любашин дом на горке стоял, особняком, поэтому и цел остался. Чуть забор тронуло и все. Любушка как увидела, что творится, кинулась помогать. Двоих детей из огня вытащила сама. Здоровые мужики