Я с тобой! - Людмила Лаврова

Он подарил Максиму хороший спиннинг, и теперь время, которое они проводили на реке, стало принадлежать только им двоим. Со временем Максим стал говорить с отчимом и понял, что тот неплохой человек, если не сказать больше. Как-то само собой получилось, что с вопросами теперь мальчик шел уже не матери или деду, который почему-то стал стремительно терять память, а именно к Геннадию.

Бабушка и дед ушли один за другим в течение года, и Максиму пришлось перебраться к матери. Но это уже его не пугало. Там был Геннадий, которого он поначалу робко, а потом все увереннее стал называть отцом. И, когда еще год спустя, как-то очень быстро, не дав Максиму даже времени сообразить, что происходит, ушла от онкологии мать, вопросов с кем останется мальчик ни у кого не возникло. Пока Зина лежала в больнице, Геннадий оформил все документы и усыновил Максима.

– Если ты не против… – Геннадий смотрел на резко вытянувшегося, бледного от переживаний Макса. Видя, что мальчишка совсем растерян, он просто притянул его к себе, неловко обняв. – Ты не один! Понял меня? Насколько меня хватит, я буду рядом.

Пропал Геннадий вечером, когда ехал с работы. Позвонил Максиму, чтобы предупредить и попросить купить хлеба, так как в магазин у дома уже не успеет, и исчез.

Максим нашел водителя, который вел автобус в тот вечер, и запомнил мужчину, сидевшего на переднем сиденье. Людей в это время было уже немного, а Геннадий был похож на его зятя до такой степени, что водитель чуть было не поздоровался с ним и только потом сообразил, что это совершенно другой человек.

– Куртки одинаковые у всех, темные. Шапки тоже. Пока разберешь, кто да что. А что случилось-то?

– Это отец мой. Пропал он. Я со вчерашнего дня найти его не могу.

– А чего в полицию не пойдешь?

– Был я там. Толку-то! Не приняли они заявление. Сказали – рано. Вот трое суток пройдет – тогда приходи, говорят.

Водитель покрутил головой по сторонам, а потом ткнул пальцем в яркую оранжевую листовку, приклеенную прямо на стекло.

– Туда звони! Они помогут!

Ребята из отряда, и правда, помогли тогда Максиму. А вот Геннадию помочь уже не смогли… Он замерз всего в нескольких шагах от пешеходной дорожки в парке. То ли в это время людей было слишком мало, то ли никто не захотел подходить к человеку, валявшемуся на земле, но факт остается фактом. Потерявшего сознание Геннадия Ивановича можно было спасти, забей кто-нибудь тревогу раньше, чем холод делал свое дело. Почему он вышел из автобуса раньше своей остановки, почему решил пойти домой через парк, где Максим даже не догадался его искать? Так и осталось загадкой.

Проводив отца, Максим уже на следующий день пришел к Леночке и спросил:

– Что мне нужно делать? Я хочу помочь.

С Павлом Лера своего избранника познакомила почти сразу.

– Он мне нравится, Паша. Может быть, даже больше, чем нравится.

– Это же хорошо?

– Наверное.

– Что он за человек?

– Мне кажется, что хороший…

Чуть ближе познакомившись с Максимом, Павел признал, что сестра права. Конечно, рядом они совершенно не смотрелись. Высокая, какая-то неземная, красивая Лера и невзрачный Максим. Павел видел, какое впечатление парень произвел на родителей, и поспешил поддержать сестру.

– Главное, чтобы человек был хороший! Разве не так?

Ирина тогда возмущенно хмыкнула, но промолчала, а отец вопросительно глянул, приспустив на нос очки, и, подумав немного, кивнул.

– Посмотрим.

«Вот и посмотрели…»

Павел снова завел двигатель и осторожно вырулил из переулка. Надо найти Леру. Вряд ли после скандала с матерью она помчится топиться, но мало ли… Ведь Ирина даже не стала ее слушать, в этом Павел был совершенно уверен, а потому и знать не знает, что Максима больше нет. А его ребенок, получается, есть…

Глупая, совершенно нелепая случайность стоила жизни этому молчаливому, но такому светлому парню. Поздно вечером он возвращался домой и, разговаривая с Лерой по телефону, шагнул на проезжую часть, не дойдя до пешеходного перехода всего ничего и напрочь забыв о том, что вместо светлой, серой ветровки на нем темная зимняя куртка. Винить водителя, который его не заметил, было не за что. Павел сам не раз ездил по этому участку проспекта и прекрасно знал, что освещение там оставляет желать лучшего, а человек в темной одежде в сумерках становится практически невидимкой.

Случилось все это два дня назад. Завтра похороны, и, получается, что Лера ничего так и не сказала родителям. Она вообще словно застыла в пространстве после того, как узнала о случившемся. Не хотела разговаривать и не могла плакать.

– Слезы не идут, Пашка. Нет их. Не могу… Только скулю потихоньку в подушку, чтобы родители не слышали…

– Ты им не сказала?

– Не могу. Мама начнет… Ты же ее знаешь… А я сейчас этого просто не вынесу…

Почему сестра не сказала ему о ребенке, Павел не понимал. Может быть и сама не знала еще? А когда узнала – почему не позвонила?

Вопросов было слишком много, а ответов не было вовсе.

Дверь Леночкиной квартиры, как всегда, была не заперта. Павел осторожно постучал костяшками пальцев по косяку кухонной двери, привлекая к себе внимание, и, когда Лена обернулась, бросив нож, спросил:

– Лера где, Леночка?

– В моей комнате. Иди. Она ждала.

В комнате было темно, но Павел тут же отдернул руку от выключателя. Если Лера плакала, то ее глазам будет больно от яркого света.

– Паша…

– Я здесь.

– Хорошо…

Вздох был таким тихим и таким надрывным, что Павел шагнул к узкой кровати, на которой лежала сестра, сгреб ее вместе с пледом, обнял так крепко, как только смог.

– Не бойся, маленькая, я с тобой! Мы справимся! Я знаю, тебе кажется сейчас, что ничего хорошего уже не будет, но это не так! Будет малыш и будет новая жизнь! Он будет очень хорошим, этот ребенок, ведь у него такие мама и папа, что лучших еще пойди поищи!

Лера чуть слышно всхлипнула и, наконец, разревелась, прижавшись растрепанной головой к плечу брата.

– Тебе тоже надо было учиться на психолога, Пашка… У тебя бы получилось… Мне так плохо сейчас! Если бы ты знал, как мне плохо…

В тот вечер Павел увез сестру к себе. Родителям он сказал, что Лера будет теперь жить у него и, если они не хотят потерять обоих своих детей, им придется смириться с тем, что