Я с тобой! - Людмила Лаврова
Я с тобой! читать книгу онлайн
«Я с тобой!» – это не просто фраза. Это тихое присутствие рядом, когда опускаются руки. Это теплая шерсть под ласковой рукой в самый тревожный вечер. Это взгляд, в котором все понятно без слов: «Я тебя понимаю».
Кошки и собаки – не просто домашние любимцы, это настоящие спутники жизни. Они чувствуют больше, чем способны сказать люди. Знают, когда подойти и молча положить голову на колени, направив свой преданный взгляд на вас. Когда весело прыгнуть на подушку, возвращая в дом смех. Когда быть рядом – просто быть, не требуя ничего взамен. Когда просто погладить своей лапкой, чтобы унять душевную боль.
Вторая книга цикла продолжает нежные, светлые истории о людях и животных, встретивших друг друга в нужный момент. В первой книге они только просили: «Возьми меня с собой!» – и были услышаны. А теперь они здесь. Рядом. Всегда.
Каждая история в этой книге – это ода любви, доверию и той крепкой невидимой нити, которая соединяет человека и животное. Герои книг переживают разные испытания: одиночество, потери, разочарование, но рядом с ними всегда кто-то из пушистиков, кто словно шепчет своим видом, своей верностью: «Я с тобой!»
Эта книга для всех, кто хотя бы раз в своей жизни чувствовал: настоящая привязанность не нуждается в доказательствах. И иногда достаточно просто знать – ты не один.
Счастье приходит на четырех лапах и остается с тобой! Навсегда…
Бабушку дед называл «голубушкой» с самого дня знакомства.
– Кроткая была, нежная… Таких женщин уж и не делают, Пашка. Я, болван, обижал ее, а она только улыбнется, покачает головой, да и скажет: «Что-то ты, Павлик, разбушевался». И все! Ни упрека тебе, ни скандала! Хоть бы раз отругала по-настоящему! Все легче бы сейчас было.
– Почему? И было за что?
– А как же? Жизнь-то долгая. А почему… Знаешь, Паша, когда есть, что прощать, скучать легче. А так… Давит все вокруг… Ищу ее, а найти не могу… Плохо мне.
Павел это видел. Как видел и то, что дед гаснет, как тающая свеча. Именно тогда он впервые понял, что есть на свете любовь. Такая сильная, цельная, непреходящая, на которую не влияет ничего – ни время, ни расстояние, каким бы оно не было.
О такой любви он мечтал со Светой, но понял, что ничего даже похожего не получится, как только увидел, как она холодно смотрит на него, протянув руку и требуя карточку, чтобы оплатить услуги клиники.
Карту она забрала сама. После скандала, наскоро побросав в чемодан свои «тряпочки», и, не спрашивая уже, вытянула из кармана Павла бумажник. Хлопнув дверью, ушла, и Павел очнулся только тогда, когда на телефон пришло оповещение, что снята крупная сумма. Позвонив в банк и заблокировав карту, он поехал к родителям.
Мать разахалась, причитая, а отец оборвал истерику и, хлопнув его по плечу, сказал.
– Нужна будет помощь – мы рядом.
Родителям о том, что случилось, Павел рассказывать не стал. Сказал лишь, что они расстались со Светланой. Знал, что мама будет переживать, злиться, заклеймит Светку так, что воспоминаний потом хватит еще Леркиным внукам. Ну и зачем? Пусть думает, что это он, Павел разорвал отношения. Не сошлись характерами. Так легче, так проще…
Уйдя в свою комнату, он долго сидел на старом своем диванчике, который родители почему-то не захотели менять на что-то современное. На душе было черным-черно, и мысли текли одна за другой, как тягучая патока, залепляя сознание липкой темнотой, не давая пробиться хоть какому-то свету. Да и где его было взять, этот свет?
Он тогда пришел к Павлу сам. Лерка заглянула в комнату, постояла с минуту в дверях, разглядывая его, а потом подошла, опустилась каким-то неуловимым движением на коврик, сложив под немыслимым углом свои длинные руки-ноги, смахнула тонкими пальцами слезы с его щек, затем слизнула соленую влагу, а потом сказала:
– Плохо тебе… Паш, что мне сделать? Я так хочу помочь, а не знаю, как…
– Просто посиди рядом. Чтобы я чего-нибудь не натворил.
И она осталась. Так и просидела с ним до самого утра, пока не прозвонил будильник и мать не спохватилась, что Лерки нет в ее комнате. Она так ничего тогда и не поняла, решив, что дочь проснулась чуть раньше обычного, волнуясь перед ответственными соревнованиями. Ей и невдомек было, что они просидели молча больше половины ночи, а потом кто-то заговорил и больше они уже не умолкли. Младшая сестренка-несмышленыш вдруг превратилась для Павла в глубоко и остро чувствующего человека. Он смотрел на сестру, слушал то, что она ему говорила, и не понимал, откуда в этой шестнадцатилетней девчонке столько тепла и мудрости. Именно мудрости. По-другому он назвать это не мог. Лера умудрилась вытащить из него все, о чем он думал и что чувствовал, а потом простыми, какими-то нужными и правильными словами объяснила ему, как и что делать дальше. Там не было банальных фраз или готового рецепта, но Павел вдруг понял, что жизнь не окончена и что-то еще есть впереди. Может быть, даже и хорошее…
– Лера, тебе нужно учиться на психолога!
Глядя, как зарделась сестра, он понял, что угадал ее желание. Вот только оно совершенно не совпадало с желанием матери. Та видела в дочери известную спортсменку и шла к этому всеми возможными способами. Вот и сейчас она ураганом ворвалась в комнату, отчитала дочь, что та еще не умыта, попутно потрепала по макушке сына, хотя прекрасно знала, как раздражает его этот жест, а потом умчалась на кухню, чтобы приготовить завтрак.
Соревнования Лера в тот день выиграла. Она летала над ковром так, что судьи удивленно переглядывались. Откуда в этой девочке такое понимание музыки? «Хабанера» гремела над помостом, а Лера просто выдавала все то, что услышала ночью от брата – боль, непонимание, силу, которой не осталось. Ту силу, что придет вновь и даст жизнь и торжество там, где все растоптано и выжжено.
Эти соревнования могли бы дать толчок к развитию спортивной карьеры Леры. Начались переговоры о ее переводе в Москву, но тут случилась беда. Возвращаясь вечером домой после тренировки, Лера не заметила, как за ней идут два каких-то парня. В тот день она шла пешком. Отец, который должен был забрать ее, задержался на работе, а брату Лера звонить не стала. Что она, маленькая? Сама дойдет! Тут и идти-то всего ничего. Дворами минут десять.
– Девушка, подождите! Что ж вы так спешите! А у нас собачка! Посмотрите, какая славная!
Низкий, утробный рык, раздавшийся за спиной, заставил Леру прибавить шаг.
– Не хотите с нами знакомиться? Гордая сильно? А зря! Рик, взять ее!
С детства боявшаяся собак Лера не решилась даже обернуться. Она помнила, что нельзя бежать, иначе собака кинется. Крыльцо единственной в районе высотки было уже в двух шагах, а в холле горел свет и были люди. Лера быстрым шагом, едва сдерживаясь, чтобы не побежать со всех ног, кинулась к ступенькам, напрочь забыв о том, что к вечеру подморозило. Не успев схватиться за поручень, она пролетела почти половину высокой лестницы, ведущей к входной двери подъезда, а потом упала, поскользнувшись на корке льда, который ровным слоем укрывал ступени.
Очнулась она уже в больнице. Рядом сидела бледная до синевы мать и смотрела в одну точку, мерно покачиваясь взад-вперед. Голова кружилась, и почему-то ныли ноги. Противно, как после большой круговой тренировки, только сильнее во много раз.
– Мам…
– Очнулась? – Ирина отвела взгляд от стены, и Лера поняла, что мать долго плакала. Глаза были опухшими настолько, что превратились в тонкие щелочки. – Как же так, Лерочка? Как же так…
Лера тогда так и не поняла, о чем больше жалела мать? О том, что сложные переломы, которые она получила, потребуют больших усилий и времени, или о том, что ее карьера, как спортсменки, закончилась раз и навсегда? Жалости и
