Радио в дни войны - Михайл Самойлович Глейзер

порах испытывал некоторую неудовлетворенность: ему приходилось больше редактировать, нежели писать. У него же вынашивались не только журналистские, но и литературные замыслы. Думается, что он был первым, кто ввел в литературу образы советских китобоев — людей мужественных и суровых, посвятив им свою первую книгу очерков. Из-под его пера вышли сочные зарисовки и корреспонденции, рассказавшие читателю о дальневосточных пограничниках, в том числе об известном в те годы бойце Никите Карацупе, ныне Герое Советского Союза.

Через три-четыре дня после начала войны Фетисов отправился на фронт. Помнится, перед отъездом мы долго беседовали, строя, как водится, всякие предположения и догадки, делая прогнозы. Трудное начало войны, первые боевые неудачи не вызвали у него ни малейшей паники или растерянности. Он стал только более озабоченным, более подтянутым, но природный оптимизм не покидал его. t

— Как человек немножечко военный, — заметил Александр, — я понимаю всю сложность и трудность нашего положения… Но, не прибегая к громким фразам, скажу: в конечном счете наша возьмет! Странища-то у нас вон какая!..

Коллектив «Последних известий» с первых же военных дней перешел на казарменное положение. С тревогой и нетерпением ждали телеграмм и корреспонденции с фронтов. Советские воины сражались мужественно, отстаивая каждую пядь земли, но враг продолжал наступать. Александр Фетисов, передав по телефону несколько «горячих» заметок о подвигах красноармейцев, отражающих натиск гитлеровских орд, вскоре прислал свою творческую заявку на ближайшие недели. И вот, спустя много лет, передо мной этот боевой журналистский план, в каждой строке которого ощущается биение сердца и мысли военного корреспондента, стремящегося передать радиослушателям и читателям дыхание битвы, отобразить величие духа советских людей.

«1. Полет на пикирующем бомбардировщике. 2. Полк идет в наступление. 3. Партизанский лагерь в лесу. 4. На наблюдательном пункте артбатареи. 5. Наши танки — в атаке. 6. Деревня, освобожденная от фашистов. 7. Женщины на фронте. 8. На допросе пленных…»

Жизнь, разумеется, внесла поправки в этот план, ибо каждый день происходили события, обогащавшие блокнот новыми, наскоро сделанными записями. Вот одна из них:

«27 июня. Первая неделя войны. Летчику-истребителю Федору Лященко вручили секретный пакет, чтобы он лично доставил его командиру корпуса. Корпус был на марше. На бреющем полете пилот долго высматривал и наконец опознал своих. Сесть было негде — ни одной подходящей площадки. Пакет был сверхважный, и летчик пошел на смелый шаг: убрав шасси, он посадил машину на кустарник, перемежавшийся молодыми деревьями. «Приземление» оказалось удачным. Пакет был незамедлительно вручен, важное задание — выполнено».

Мое внимание привлекла запись о бойцах, попавших в окружение, но решивших любой ценой пробиться к своим: «Всю ночь шли через болото, по пояс в воде и грязи. К рассвету вышли к речке, которую «с ходу» переплыли, не снимая одежды, и укрылись в соседнем лесу. Ночью высушили одежду, немного отдохнули. Заняли оборону. На шоссе, проходившем рядом с опушкой леса, показались две вражеские автомашины со снарядами и продуктами. Бойцы устроили засаду: гитлеровских офицеров и солдат перебили, захватили боеприпасы, две противотанковые пушки и продовольствие.

Продуктов хватило всего на два дня. Следующие три дня были мучительно тяжелыми: люди остались без хлеба, без воды. Питались черникой, земляникой, всякими кореньями. На четвертый день вышли на шоссе и, обнаружив новые вражеские автомашины, пошли в атаку. Снова появился провиант и новые запасы оружия и боеприпасов. За двадцать пять дней похода наши воины уничтожили тридцать фашистских автомашин, около батальона гитлеровцев и на двадцать шестой день наконец вышли к своим…»

Так начиналась война. Александр Фетисов, будучи человеком скромным, умолчал тогда о себе, о своем участии в этих боевых операциях.

С Александром мы встретились снова осенью 1941 года в Подмосковье, когда он был переброшен на Западный фронт. Разговаривали до поздней ночи, но о его героическом поступке я узнал позже от других товарищей. А дело было так.

В июле 1941 года Александр Фетисов находился в одном из батальонов, который внезапно подвергся атаке со стороны более мощной группировки противника. Весь наличный состав батальона был в рядах сражающихся. Захлебнувшись в первой атаке, гитлеровцы не успокоились и с еще большим остервенением ринулись к нашим позициям. Падали бойцы, падали командиры, сраженные в неравном бою вражескими пулями. Положение становилось угрожающим. Спрятав в карман блокнот, Фетисов бросился в санчасть, к походной кухне, на участки, где был хоть один живой человек, и увлек их за собой на передовую. Военный корреспондент радио вел себя, как воин, как боевой капитан Красной Армии: пренебрегая опасностью, думал только об общем деле…

На подступах к Москве шли ожесточенные бои, в которых отличались и пехотинцы, и летчики, и артиллеристы. Капитан Фетисов, «старый» артиллерист, добился разрешения отправиться на один из самых боевых участков фронта. Фронт был рядом, «под рукой», и Александр два-три раза в неделю заезжал в редакцию, обязательно прихватив с собой готовую корреспонденцию и заметки рядовых бойцов.

Я перелистываю записи и читаю имена людей — рядовых участников этой исторической эпопеи: младший лейтенант Лобузов, бывший тренер наших бегунов, стал автоматчиком и метко разил врага; лейтенант Балабанов, прозванный в батальоне «лихим парнем», под огнем противника, доставал «языка», ходил на разведку во вражеский тыл; младший сержант Боярышников прославился тем, что без промаха бил по фашистским танкам и сам выходил из всех схваток целым и невредимым…

…Десятками, сотнями фамилий испещрены страницы блокнотов и записных книжек военного корреспондента. Здесь и беседа с жителями освобожденных городов и сел, и заметки о встречах с партизанами, и записи показаний военнопленных, и документальные сведения о зверствах гитлеровцев.

В начале февраля 1942 года, когда под ударами советских войск гитлеровская армия продолжала откатываться на запад, Фетисов отпросился в артполк, чтобы сделать звуковой репортаж о нашем артиллерийском наступлении. Будучи специалистом в военном деле и настоящим журналистом, Александр сумел дать документальную запись, яркую и убедительную. Эта передача (текст ее, к сожалению, не сохранился) транслировалась в Лондон. При всем несовершенстве тогдашней радиотехники запись произвела подлинный фурор. Агентство «Рейтер» 6 февраля 1942 года передало по этому поводу специальное сообщение, в котором говорилось:

«Радиослушатели Лондона и других городов Великобритании с глубоким волнением слушали вчера у репродукторов и радиоприемников трансляцию с передовых позиций Западного сектора Восточного фронта, передававшуюся через Московскую радиостанцию. Передача производилась непосредственно с театра боевых действий… Лондонцы могли отчетливо слышать беспрерывные залпы мощной русской артиллерии, треск пулеметов и автоматических винтовок, раскатистое «ура», когда одно из подразделений шло в атаку на немецкие укрепления…

Вся трансляция продолжалась менее получаса, но уже через несколько минут после начала на многих площадях и перекрестках