Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон

депортировать их и их семьи из провинции. В октябре началось «Великое переселение». Большинство акадийцев из поселений вдоль залива Фанди попали в британскую ловушку и были отправлены в Англию и материковые колонии, где их семьи были рассеяны среди колониального населения. Около 5400 человек были погружены на корабли и отправлены с тем немногим имуществом, которое они могли унести. Те, кому удалось спастись — возможно, от семи до десяти тысяч человек, — бежали на материк или на остров Сен-Жан (ныне остров Принца Эдуарда), заключили союз с абенаки и микмаками и сопротивлялись, как могли, в надежде вернуть себе родину[134].

К концу кампании сочетание депортаций и бегства привело к фактической депопуляции акадской Новой Шотландии. Весь план, до леденящего душу ужаса напоминающий современные операции по «этнической чистке», был выполнен с холодностью и расчетливостью, а также с эффективностью, редко встречающейся в других операциях военного времени. Есть серьезные основания полагать, что архитектором депортации был сам Уильям Ширли, и что его истинным намерением было не столько захватить Босежур и нейтрализовать любую акадийскую военную угрозу, сколько сделать фермы акадийцев доступными для реколонизации жителями Новой Англии и другими протестантскими иммигрантами. Во всяком случае, нет никаких сомнений в том, что жители Новой Англии были главными бенефициарами депортации. Еще до того, как новоанглийские войска вернулись домой, некоторые из них начали подумывать о возвращении на родину; начиная с 1760 года они так и делали. До конца 1763 года не менее пяти тысяч фермеров и рыбаков-янки перебрались в Новую Шотландию, заняв акадские фермы и переименовав акадские города в английские названия[135].

Если к середине августа 1755 года кампания в Новой Шотландии, как казалось новому главнокомандующему, была на пути к безоговорочному успеху, то экспедиция Джонсона против Краун-Пойнта вряд ли вообще могла начаться. К тому времени Ширли уже знал, что бумаги Брэддока, в которых содержался полный план кампании, были брошены на поле боя при Мононгахеле. Таким образом, существовала, по крайней мере, большая вероятность того, что французы знали о намерении Джонсона атаковать форт Сен-Фридрих и что Дьескау пришлет подкрепление для его обороны. Ширли предупредил Джонсона, что в случае появления сильного французского сопротивления он должен быть готов перейти к обороне и защитить Олбани от возможного нападения. Быстрый удар в направлении Краун-Пойнта мог бы предотвратить французские контрмеры, но только в начале сентября войска Джонсона расположатся лагерем на южной оконечности Лак-Сент-Сакремент, откуда они должны были отправиться на лодках в Краун-Пойнт[136].

Причин для задержки было много, начиная с конкуренции за припасы, которая помешала Ширли отправиться из Олбани. Необходимо было построить сотни мелкосидящих лодок, или бато, для перевозки людей и припасов из Олбани на север, к Большому перевозочному пункту за Саратогой (место старого контрабандного поста Лидиуса); построить там новый форт, названный Форт-Эдуард в честь герцога Йоркского, как базу для снабжения; проложить портовую дорогу от Форт-Эдуарда до Лак-Сент-Сакремент, расстояние около шестнадцати миль; лодки, пушки и снаряжение экспедиции должны были быть перетащены из форта Эдвард на озеро; а сами войска — около 3 500 человек из провинций Новой Англии и Нью-Йорка — должны были пройти хотя бы некоторую подготовку. Наконец, хотя Ширли еще не знал об этом, Джонсона также отвлекали от подготовки армии к походу его требовательные обязанности заговорщика, поскольку он был занят интригами с де Ланси и Поуналлом, чтобы отстранить Ширли от командования. Например, 3 сентября, вскоре после того, как он собрал свои силы на озере, Джонсон провел большую часть своего дня, написав одно письмо графу Галифаксу, в котором осуждал Ширли как дурное влияние на индейские дела, а другое — Пауналлу, в котором осуждал его как «плохого человека, преданного страсти и порабощенного негодованием» — высказывания, которые, как он знал, Пауналл незаметно передаст своим английским знакомым[137].

С началом сентября провинциалы Джонсона все еще переправляли к озеру бато, припасы и боеприпасы. Союзники Джонсона — ирокезы во главе с вождем Хендриком — только прибывали в лагерь. Сам Джонсон решил, что необходимо построить вооруженную галеру и возвести еще один или, возможно, два форта, прежде чем он сможет безопасно выступить против Краун-Пойнта. Погода уже становилась холодной, и сезон кампаний стремительно ускользал, а единственным его достижением на сегодняшний день был жест — не похожий на то, как Селорон захоронил свинцовые пластины — дать озеру Сент-Сакремент новое название — озеро Джордж, чтобы предъявить права на него английскому королю. Никогда не стремившийся к сражениям и сомневавшийся в своих генеральских способностях, Джонсон рассчитывал уйти в зимние покои, не столкнувшись с неприятной перспективой битвы[138].

Однако у барона де Дьескау были другие планы. Он прибыл в Квебек 23 июня вместе со своими войсками и маркизом де Водрёй, новым генерал-губернатором Новой Франции. Дизкау и Водрёй оценили ситуацию, сложившуюся в начале июля — Брэддок шел на форт Дюкен, жители Новой Англии вытеснили защитников из форта Босежур, Ширли продвигался к Ниагаре, а Джонсон готовился к нападению на форт Сен-Фридрих — и поняли, что наибольшую угрозу представляет Ниагарская кампания, которая в случае успеха уничтожит способность Канады поддерживать связь с западными крепостями. Поэтому Дизкау собрал в Монреале около четырех тысяч французских регулярных войск, канадцев и индейцев, проживавших в Канаде, и к началу августа был готов подняться по реке Святого Лаврентия и укрепить форт Ниагара[139]. Однако в этот момент Водрёй начал получать срочные, преувеличенные сообщения о силах и передвижениях Джонсона и решил, что ему придется отвлечь Дьескау и около трех тысяч его людей на защиту форта Сен-Фридрих, стены которого были в таком плохом состоянии, что не выдержали бы даже короткой канонады. Таким образом, как только в Монреаль пришло радостное известие о поражении Брэддока, Дизкау со своими людьми отправился к озеру Шамплейн и Краун-Пойнту, чтобы провести аналогичную кампанию по уничтожению экспедиции Джонсона.

Форт Эдвард, Нью-Йорк. Форт Эдвард, изображенный на сборнике планов североамериканских фортов, опубликованном в Лондоне после окончания войны, превратился из торгового поста на верхнем Гудзоне в значительный (хотя и неудобно расположенный) форт, обороняемый почти тридцатью пушками. Здесь он предстает тем, кем стал, — главной базой снабжения для проведения операций в коридоре между озерами Джордж и Шамплейн. Из книги Мэри Энн Рокк «Набор планов и фортов в Америке, уменьшенных с реальных съемок» (Лондон, 1765). Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса в Мичиганском университете.

Форт Сент-Фридрих, 1737-59 гг. Грозный