Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон

британской, англо-американской и индейской — будут встречаться и взаимодействовать, попеременно проявляя жестокость и уступчивость, проницательность и чреватость непониманием: встречи и действия, которые определят характер американской истории на десятилетия вперед.

ГЛАВА 10

После Брэддока:

Уильям Ширли и северные кампании

1755 г.

ПОРАЖЕНИЕ БРЭДДОКА потрясло всю Британскую Америку, но захолустные поселения Пенсильвании, Мэриленда и Виргинии ощутили его как удар в солнечное сплетение. Бегство Данбара в Филадельфию оставило дорогу Брэддока беззащитной перед налетчиками из форта Дюкейн. В форте Камберленд оставался лишь небольшой гарнизон из провинциалов Виргинии и независимая рота из Южной Каролины — сил едва хватало на оборону самого форта, не говоря уже о 250 милях прерывистой долины поселений, протянувшейся от Саскуэханны до долины Шенандоа. У Пенсильвании не было ополчения, которое можно было бы мобилизовать; квакеры, доминировавшие в ассамблее, согласились выделить тысячу фунтов, которые поселенцы на границе могли использовать для покупки оружия, но в остальном оставили западных жителей самих себя. В Мэриленде была одна рота солдат под оружием. Виргиния собрала около восьмисот человек для сопровождения Брэддока; примерно четверть из них, три роты пехоты и одна легкая конная, были с ним на Мононгахеле. Из этих войск, насчитывавших двенадцать офицеров и более двухсот человек, в битве уцелело около тридцати. Среди тех, кто не участвовал в боях, резко возросло число дезертиров[125].

С таким малым количеством солдат для защиты граница просто рухнула. Еще до конца июля в Уильямсбург дошли сообщения о том, что индейские отряды убили тридцать пять поселенцев из глубинки Виргинии. В августе жители приграничья, которые могли позволить себе бросить свои усадьбы, устремились обратно в более заселенные регионы на востоке. К осени было известно о более чем ста убитых или потерянных в плену виргинцах, а поток беженцев стал настолько сильным в Винчестере, что едва можно было пересечь Голубой хребет на запад «из-за толп людей, которые летели, словно каждый миг был смертью»[126].

Губернатор Динвидди отправил мушкеты на границу, призвал ополченцев трех северо-западных графств и созвал Палату бургов на экстренное заседание. До конца августа бюргеры проголосовали за создание провинциального полка численностью в тысячу человек и выделили сорок тысяч фунтов на его оснащение и оплату. Динвидди предложил Вашингтону командовать полком, и после переговоров, в ходе которых он убедился, что будет иметь больше контроля и лучшей поддержки, чем в 1754 году, Вашингтон согласился. К концу своей сессии бюргеры ужесточили наказания, которые поддерживали законы об ополчении, разрешили выплату вознаграждения за скальпы индейцев и предусмотрели строительство фортов в качестве убежищ для поселенцев и баз, с которых войска Вашингтона могли патрулировать границу. Это соглашение обеспечивало, по сути, всю безопасность, которую виргинцы из глубинки могли знать в течение следующих трех лет. Во время войны «красные коты» никогда не вернутся в Старый Доминион[127].

Для индейцев Огайо, как и для белых жителей виргинско-пенсильванской глубинки, поражение Брэддока стало точкой невозврата. Шоуни в долине уже приняли французский контроль, но делавары и минго сдерживались. Однако к середине июля у них осталось мало возможностей для маневра. Французы продемонстрировали свою способность призвать в долину большое количество уайандотов, оттавов и других союзников, и постоянно возрастал риск того, что они накажут делаваров и минго за любое дальнейшее нежелание взять в руки топор войны против англичан. Тем не менее, вожди делаваров решили предпринять последнюю попытку получить английскую помощь и отправили эмиссаров (включая капитана Джейкобса, своего величайшего воина) в Филадельфию. С 16 по 22 августа делегация встречалась с губернатором Моррисом и Советом Пенсильвании, чтобы попросить оружие. В соответствии с протоколами ирокезской дипломатии, от их имени выступил полукороль Скаруади: «Одно ваше слово заставит делаваров присоединиться к вам;…любое послание, которое вы должны передать, или ответ, который вы должны дать им, я передам им». Но Моррис и совет не имели никакого послания и ответили лишь, что индейцы Огайо должны ждать дальнейших указаний от Совета Лиги в Онондаге. Из Онондаги так и не пришло никаких вестей, послы которой вскоре должны были отправиться в миссию Ла-Пресенталь, чтобы заверить нового французского генерал-губернатора Пьера де Риго де Водрёйя де Каваньяля, маркиза де Водрёйя, в том, что ирокезы намерены сохранять нейтралитет в борьбе между французами и англичанами. Покинув Филадельфию, «не встретив необходимого ободрения», капитан Джекобс и его товарищи вернулись в форт Дюкейн и «согласились выступить вместе с французами и их индейцами, чтобы уничтожить английские поселения». Той осенью Шингас и капитан Джейкобс помогали возглавлять объединенные французские и индейские военные отряды, которые брали пленных, грабили и снимали скальпы в глубинке Виргинии и Пенсильвании[128].

Весть о поражении Брэддока дошла до Уильяма Ширли в начале августа из его штаб-квартиры в Нью-Йорке. Там, на переправе между верховьями реки Мохок и Вуд-Крик, он руководил переброской войск и провианта в форт Освего, торговый пост на озере Онтарио, который должен был стать отправной точкой для запланированной атаки на форт Ниагара. Ширли был разочарован, его кампания отставала от графика на несколько недель. И Ниагарская, и Краун-Пойнтская экспедиции были организованы из Олбани, который, что вполне предсказуемо, стал ареной бесплодной, отнимающей много времени борьбы между офицерами снабжения двух армий. Ожесточенный спор разгорелся между Ширли и де Лансеями, которые «ставили на его пути все мыслимые препятствия», даже отказывая ему под самыми ничтожными предлогами в использовании нью-йоркских пушек, которые лежали без дела в Олбани. Его отношения с Уильямом Джонсоном и индейцами ухудшились до открытой вражды. Ширли разозлил Джонсона, перебросив людей из экспедиции в Краун-Пойнт в свои войска, и в отместку Джонсон отказался предоставить ему разведчиков-мохауков. Ширли попытался получить их самостоятельно, наняв в качестве вербовщика одиозного Джона Генри Лидиуса — серьезная ошибка, которая лишь оскорбила ирокезов и тем самым еще больше осложнила его положение. Напряжение уже начало сказываться на шестидесятиоднолетнем губернаторе: теперь известие о катастрофе в Пенсильвании стало двойным ошеломляющим ударом. Сын Ширли Уильям-младший, личный секретарь Брэддока, был ранен в голову и убит во время сражения. Это потрясение, сопровождавшееся осознанием того, что теперь он является главнокомандующим войсками Его Величества в Северной Америке, оказалось едва ли не сильнее, чем Ширли мог вынести. Обязанности, которые он теперь принял на себя, были такими, к которым его образование юриста и политика мало его подготовило[129].

Оценивая ситуацию в течение следующих недель, Ширли не видел ничего обнадеживающего. Пришли сообщения, что адмирал Эдвард Боскауэн, отправленный в апреле патрулировать залив Святого Лаврентия и не допустить французские подкрепления