Зона поражения - Гарри Маккалион

прикрепили на месте убийства десантный берет с запиской, в которой сообщали им об этом и приглашали потягаться с нами. Предложение они не приняли.

Расследованием смерти Макгерригана занималась теперь военная полиция. Сказать, что они создали всем, кто сидел в засаде, охренительные проблемы — это значит сознательно преуменьшить суть дела. Казалось, они были убеждены, что мы совершили какое-то коварное преступление. Даже когда Макгерригана похоронили по всем правилам ИРА, а рядом с ним нашли «Ли Энфилд» .303-го калибра, они все равно пытались найти изъяны в наших показаниях. Наши действия были оправданы только после возвращения из Ольстера. Джон Никсон, второй человек, в которого попал Мик, был осужден за преступления, связанные с оружием, и приговорен к восьми годам тюрьмы. Мик Даблю так и не получил никакого признания за свою засаду, несмотря на то, что она привела к почти полному уничтожению активной боевой ячейки ИРА.

Пока мы наслаждались успехом в Арма, рота поддержки страдала в Кроссмаглене. После гибели двух человек в районе Ньютонхемилтона, патрулирование на «Лендроверах» было прекращено, и рота пыталась контролировать этот район с помощью пеших патрулей. В конце мая поступило сообщение, что четверо вооруженных людей копают землю у дороги недалеко от Кроссмаглена. Патрулю из роты «С» было поручено досмотреть это место. Высадившись с вертолета, солдаты направились через деревню к месту раскопок. Сержант-майор сказал заместителю командира патруля подождать и подошел поближе, чтобы изучить место раскопок. Когда он оказался прямо над потревоженной землей, террористы взорвали мину, убив его мгновенно.

Заместитель командира доложил о боестолкновении, и в район были направлены дополнительные войска. После того, как место нападения было оцеплено, на бронемашинах прибыл мобильный патруль из 17/21-го уланского полка.24 Что произошло дальше, доподлинно неизвестно, но похоже, двое кавалеристов нашли провод управления и проследовали по нему. Произошел второй взрыв, и оба погибли на месте. Террористы отошли всего на несколько сотен ярдов и ждали дальнейших наших действий, прежде чем привести в действие второе, более мощное взрывное устройство. Отныне в будущем ко всем подобным объектам будут подходить с осторожностью, а войска будут рассредотачиваться на блокирующих позициях перед любой операцией по зачистке — чтобы не дать противнику уйти из зоны поражения. Это был горький и трудный урок, который стоил двух молодых жизней, но мы его усвоили.

В начале июня, в Портадауне, младший капрал роты «А» Ян Би был вызван на осмотр подозрительного устройства, обнаруженного в кафе. К тому времени огромное количество ложных вызовов доводило нас почти до белого каления; как правило, они означали долгие часы, проведенные на углах улиц в ожидании саперов, после чего выяснялось, что устройство — не что иное, как свернутая газета с прикрепленными проводами. В этот раз Би попросил вызвать саперов, и ему сообщили, что они прибудут через час. Прошло два часа, затем четыре — никого. Тогда капрал решил взять дело в свои руки. Он зашел в магазин, и открыл пакет, оставленный на прилавке. Увидев массу проводов, он попросил у своего водителя плоскогубцы, а поскольку таковых не нашлось, капрал достал свой раскладной нож и начал резать провода. Пройдя половину, он увидел прикрепленный к ним динамит, а затем будильник. Он продолжил работу, и наконец перерезал провода, соединяющие динамит с будильником. Когда же он извлекал его из сумки, то будильник сработал. Потом Би рассказывал, что его чуть кондратий не схватил! Жизнь была спасена за долю секунды.

Саперы были в ужасе. Би поразил нас всех, описав выражение полного неверия на лице командира группы разминирования, возникшее, когда капрал рассказывал, как он перепиливал провода. Командир роты своего капрала отчитал, а в местном участке Королевской полиции Ольстера ему вручили памятный знак за храбрость. Капралу не всегда будет так везти. В 1980 году он уже будет сержантом, командиром засады в Южном Арма, в которой погибнет двое его людей. Через некоторое время Би уйдет в отпуск без содержания, будет разжалован в рядовые и в конце концов покинет армию.

Вскоре после его выступления в качестве сапера, мой патруль вступил в лобовую схватку с Ассоциацией обороны Ольстера в Портадауне. После того как мы арестовали нескольких членов этой организации, группа из почти пятидесяти человек, одетых в одежду армейского типа, скрыв лица, окружила два наших «Лендровера». Один из людей в капюшоне приказал нам сложить оружие. Несмотря на напряженность ситуации, большинство из нас при этой мысли просто рассмеялись. Когда они приблизились к нам, я передернул затвор винтовки, моему примеру последовали остальные солдаты патруля. Находясь под прикрытием толпы, человек в капюшоне выкрикнул:

— Не волнуйтесь, они не будут стрелять.

— Если вы ему верите, то вы еще глупее, чем кажетесь, — ответил я. — Кто хочет попробовать первым?

Стоявший позади меня человек оказался смелее остальных и бросился вперед. Билли Си, маленький злобный шотландец, повалил его ударом по заднице. Толпа пыталась сгруппироваться для массового натиска, и что могло бы произойти — предположить не мог никто. Но прежде чем они успели это сделать, появились еще два наших «Лендровера» с десантниками на борту. Толпа рассеялась, а мы отвезли своих задержанных в полицейский участок. Это была наша последняя стычка с протестантскими военизированными формированиями в этом районе.

Командировка продолжалась. У нас были маленькие победы, аресты и изъятия оружия, но под конец батальон понес четвертую и последнюю потерю — в окрестностях Кроссмаглена был подорван и погиб Ян Уоллис, сержант патрульной роты. Он был выдающимся солдатом, которого все любили и уважали, и его гибель остро ощущалась всеми нами.

Я оказался одним из тех, кто сопровождал в Портадауне командира вновь прибывшего подразделения, которое должно было нас менять — 2-го батальона шотландской гвардии. Он сказал старшему офицеру Королевской полиции Ольстера, что намерен продолжить то, на чем мы остановились, и ответ полицейского как нельзя лучше подходил в качестве эпитафии к нашему походу: «В таком случае, чтобы занять место этих людей, вам придется стать крутыми мужиками».

Потеря стольких прекрасных людей в Южном Арма сильно угнетала меня. Внутри меня росла страшная ненависть к ИРА и ее сторонникам в католической общине. Священники в тех районах, где я служил, были в сговоре с террористами, и я решил, что не могу больше связывать себя с католической церковью, и перешел в Шотландскую церковь. Со временем, правда, я пришел к выводу, что все организованные религии одинаково плохи, но в те дни одного слова «католик» было достаточно, чтобы у меня заскрипели зубы.

Вскоре после возвращения из отпуска я