Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели… - Андрей Викторович Щербак-Жуков

Г. Ф. Лавкрафта). В Конотопе проживает без прописки. Один из авторов “Некрономикона”». В последнем из известных вариантов примечания составляют около ста страниц. Их специально подготовил Лазарчук, и они действительно помогают понять интертекст. Например: «…знаменитым конотопским прорицателем… – ироническая коннотация сквозного персонажа произведений Г. Ф. Лавкрафта и главного персонажа романа Ильи Эренбурга “Необычайные похождения Хулио Хуренито”, 1922». Скучнее, но яснее…

Был у романа ещё один тайный соавтор – известный тогда пока только любителям поэзии Дмитрий Быков[9]. Его первый роман, «Оправдание», кстати, тоже в стиле крипто-логической литературы, выйдет только в 2001 году. Быков* написал стихи из «Чёрной тетради» Гумилёва, то есть те, что были написаны поэтом уже в середине и во второй половине ХХ века. Стилизация отличная. Да и просто стихи хорошие: «Тёплый вечер холодного дня. / Ветер, оттепель, пенье сирены. / Не дразни меня, хватит с меня, / Мы видали твои перемены!».

Тогда Михаил Глебович объяснил мне это так: «Хороший поэт. Пусть его стихи выйдут тиражом побольше, чем издаётся поэзия. Мы хотели ему помочь». И помогли. Сейчас это один из ведущих авторов… криптологической литературы.

А в новом издании к ним присоединились ещё два соавтора. Автор иллюстраций Пономарёва и прозаик Алан Кубатиев. Последний написал замечательный документ – сборник «Дополнительные материалы по вопросу деятельности организации “Пятый Рим”», который вышел в качестве приложения к новому изданию. Это тоже стилизация. Здесь воспоминания некоего чекиста Сергея Щеглова, отрывки из диссертации «“Пятый Рим” и русские космисты» и многое другое… Этот новый сборник документов отлично вписался в старый канон текстов. И лишний раз подтвердил культовый статус произведения.

Три книги Владимира Покровского

1. Танец экспериментатора

Куда сошла «четвёртая волна» российской фантастики?

Размышления над книгой «Полёт сквозь Солнце: сборник фантастических произведений»

(Липецк: Крот, 2012)

Не знаю даже, радоваться выходу этой книги или грустить… С одной стороны, конечно, здорово, что подавляющее большинство произведений прекрасного писателя, от публиковавшихся в 80-е годы и практически забытых до совсем новых, вовсе не публиковавшихся, собраны в одном увесистом томе. Собственно, сюда не вошли: трилогия о куафёрах («Парикмахерские ребята», «Метаморфозы» и «Дожди на Ямайке»), неожиданный и многоплановый роман «Пути-Пучи», повесть «Планета, на которой можно всё», ну, может быть, ещё какие-то мелочи… Можно поставить этот том на полку. Можно перелистать, освежить в памяти то, что когда-то читал взахлёб, ну и, конечно, прочитать нечитаное… Но сильно огорчает то, что эту радость со мной смогут разделить меньше полусотни человек. Да-да, официальный тираж книги – не тысяча, не пятьсот и даже не сто экземпляров, а всего сорок.

Книга издавалась по подписке. Желающие оформили заказ через Интернет, внесли деньги. Сумма немаленькая – 1500 рублей. Но и книга того стоит – почти семь сотен страниц, твёрдый переплёт, белая бумага. Практически подарочное издание. Приятно взять в руки. Правда, редактура страдает, ну да ладно. Однако желающих оказалось всего сорок человек.

А ведь с именем Владимира Покровского связана целая эпоха в истории российской фантастической литературы, один из прекрасных витков развития этого направления – увы, оказавшийся тупиковым…

Критики фантастики называют это поколение «четвёртой волной». «Первой волной» специалисты в этой области литературы считают поколение фантастов, начавших писать до революции и писавших в первые годы после неё. Среди них – Илья Эренбург, Михаил Булгаков, Андрей Платонов. «Вторая волна» – предвоенные представители «фантастики близкого прицела»: Владимир Немцов, Вадим Охотников, самый молодой – Александр Казанцев. Имена авторов «третьей волны» в большей степени на слуху – братья Стругацкие, Кир Булычёв, Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов и др. Это был золотой век российской фантастики – 60-е с оттепелью и сильным рывком в развитии советской науки…

А вот «четвёртой волне» пришлось тяжелее своих предшественников. Творческое становление её представителей пришлось на удушливый период застоя. Публикаций было мало, зато каждая замечалась. Несколько удачных рассказов, вышедших в периодике, могли сделать автору имя. При этом планка художественного уровня была высока. Писательское мастерство оттачивалось на семинарах, где главным мерилом был гамбургский счёт – авторы весьма ревниво оценивали друг друга, и такая оценка коллег по перу дорогого стоила. В Ленинграде постоянно работал семинар, которым руководил Борис Стругацкий. На московском семинаре руководство менялось. Раз в году лучших молодых авторов (а молодыми тогда считались писатели до 40 лет) командировали на всесоюзный семинар. Сначала он проходил в Доме творчества, что в подмосковной Малеевке, затем – в Дубулты под Ригой. На протяжении недели шла кропотливая работа с привезёнными текстами. При этом молодые авторы ориентировались не на беллетристику, а на серьёзную литературу. Среди их кумиров были Маркес, Борхес, Томас Манн, русская классика от Гоголя до Достоевского. Старосте московского семинара Виталию Бабенко приписывается фраза: «Мы хотим сделать из фантастики литературу».

Владимир Покровский был одним из самых смелых экспериментаторов. Энергичные сюжеты он соединял с глубоким психологизмом и лихими словесными экспериментами. Словно смелый мичуринец, он прививал на ствол научной фантастики побеги сюрреализма и литературы абсурда, использовал всевозможные формалистские приёмы, не принятые в массовой литературе. Так, сюжет его рассказа «Люди сна», написанного в середине 80-х, в 1998-м получившего премию «Странник», но только сейчас вышедшего в книге, построен по законам сновидения. Текст пластичен, как полотна Сальвадора Дали, и завораживает, как картины Рене Магритта. В психологической новелле «Квазиклассический треугольник» человек и его клон общаются телепатически, а читатель видит потоки мыслей их обоих свёрстанными в два столбика.

Главный в сборнике «Полёт сквозь Солнце», да, пожалуй, и во всём творчестве Покровского, – роман «Танцы мужчин». Жестокая отповедь ксенофобии, полное страдания и страсти повествование о людях, обладающих эмпатией – умением глубоко чувствовать окружающих. Наиболее удачна была издательская судьба повести «Время тёмной охоты», впервые вышедшей в 1983 году в журнале «Знание – сила», потом она вошла в три сборника общим тиражом в несколько сот тысяч экземпляров. Это произведение о выборе, о предательстве, о жажде власти, но ещё и о том, как быстро дичают колонии, потерявшие духовную связь с метрополией.

Есть в книге откровенно юмористические произведения вроде коротких рассказов «Шарлатан» или «Покоритель чёрных дыр». Рассказ «Роща на вершине холма», написанный одновременно с лучшими новеллами отцов киберпанка Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга, перекликается с ними и тематически: корпорации переманивают друг у друга умы.

Покровский в 80-е годы был самым ярким постмодернистом от фантастики. И когда на московский семинар пришёл молодой Виктор Пелевин, он очень многое перенял у более опытного коллеги по части стиля, тематики, художественных приёмов. Однако подобно тому, как Хлебников, по утверждению