Смерть в июле и всегда в Донецке - Дмитрий Александрович Селезнёв

под управлением расчёта регулярной армии России. У Патрика неординарная способность проникать и появляться там, откуда развернут и куда не попадёт другой российский журналист, как бы он, в отличие от Патрика, хорошо ни разговаривал по-русски.

— Как результат сьегодьня?

— Что? Какой результат?

— Да, как результат?

— Нормально всё, всех взбодрили.

Патрик оказался единственным журналистом, сумевшем получить комментарий от Пригожина, когда тот остановил свой марш справедливости на несправедливую Москву и на своём бронированном автомобиле вместе со своими верными вагнеровцами покидал разблокированный штаб Южного военного округа в Ростове.

Мы как-то встречались с Патриком и обо всём этом болтали в ресторане «Ганеша» — ещё одном культовом заведении Донецка. Пожалуй, самом загадочном. Несмотря на то, что этот Ганеша располагался недалеко от моего дома, где я окончательно осел, и я часто проходил мимо него, в моё поле зрения он попал спустя года полтора после начала СВО. Я долгое время ходил по улице 50 лет СССР в продуктовую «Авоську». Магазин стоит прямо на дороге, улица огибает здание так, что автомобилистам трудно разъехаться — в облике Донецка ещё присутствует шарм 90-х, тогда согласование на строительство объекта в любом месте можно было получить пусть и затратным, но несложным способом. А можно было и не получать — в донецких дворах полно самовольно поставленных гаражей.

Направляясь в магазин, я постоянно прохожу мимо заросшего пустыря, облезлого футбольного поля и баскетбольной площадки, где иногда вижу, как играют дети, дети войны. Разгар лета. Жара. Воздух тяжёлый, как железобетонные плиты. Тёплый ветерок еле-еле двигает его, обдувая тело как в микроволновке. И на небе еле-еле двигаются облака. Слышатся звуки непрерываемых и бесконечных боёв за Авдеевку, доносится эхо яростной экзистенции войны — там, под Авдеевкой, тоже что-то сдвигают уже который год. А на футбольном поле перед школой, в которую уже давно никто не ходит, играют подростки. Я прохожу мимо них, идя в магазин. Кстати, упомянутая школа обозначена под номером девять, в девятой школе я учился и в своём родном городке, тоже шахтёрском, только на Крайнем Севере. Какие совпадения и знаки судьбы!

Дорога по 50-летию СССР проходит прямо по придомовой территории, по ней ты выходишь к улице Комсомольской, где на пересечении, препятствуя дорожному движению, и расположена «Авоська». Через перекрёсток стоит круглосуточный ларёк. Ну, может, не совсем круглосуточный, но он работал даже в комендантский час, когда все магазины были закрыты. Продуктовые магазины закрывались рано в начале СВО, чуть ли не в 19:00, потом дату закрытия сдвинули, но всё равно, в комендантский час трудно было что-либо купить. Поэтому и вечером я ходил этой дорогой.

Но ни вечером, ни днём, я не замечал «Ганеши». Чтобы обнаружить его, мне понадобилось полтора года. Ресторан «Ганеша» располагался выше, через дом по Комсомольскому проспекту. Хоть это и проспект, но проспект односторонний и неширокий, я ездил по нему, проезжал мимо «Ганеши», но не обращал на него внимания. Множество деревьев выстроилось в ряд по обеим сторонам дороги, создавая летом зелёный коридор. «Ганеша» скрывался в листве, я обнаружил его, поднимаясь как-то пешком уже в начале осени, когда листья стали опадать. Ганеши, кстати, и сейчас на картах нет, он и сейчас скрывается. Школа номер девять есть, а его нет, я проверял.

К дверям, оформленным индийской вязью, вела пристройка, в ней у самого входа справа и стоит статуя Ганеши. Как и положено для индийского божества, у него лишняя пара рук, слоновья голова с хоботом и широкими лопушьими ушами. Я задумался. Ганеша мог стать символом молодого военного Донецка. Рос-рос в степи донецкой крепкий парень, дрался со сверстниками во дворах и играл с ними в футбол, а тут после украинского майдана и Русской весны ему сорвало башню и вместо неё прикрепили ему голову боевого слона, пришили лишнюю пару рук, чтобы он мог одновременно держать сапёрную лопатку, бросать гранату, стрелять из РПГ и автомата, и теперь Ганеша — страж Донецка, он охраняет город. В том числе, и тех подростов в летнюю жару на футбольном поле перед школой номер девять.

Ганеша. Ресторан-бар-клуб-загадка. За массивными, тяжёлыми дверьми множество просторных залов, как освещённых, так и укутанных интимной полутьмой. В пространствах и лабиринтах «Ганеши» легко заблудиться. Статуи и рисунки индуистских божеств, зеркала, стенки из тонких струй стекающей воды. Кожаные кресла и диваны с закрученными узлами-впадинами, пуфики с подушками, венские стулья. В танцевальном зале бельэтаж с балюстрадой, чтобы оттуда наблюдать за девушками, танцующими в переливах света внизу. Несколько баров с батареей разноцветных бутылок.

Веранда наверху, на втором этаже. Здесь появляются дамы, ждущие преуспевающих кавалеров, которых так-то, по чесноку, в Донецке немного осталось. Я как-то наблюдал за одной девушкой, она высокомерно потягивала коктейль из трубочки. Такой классически южно-русский тип с претензией на мир — накладные ресницы, накачанные губы, блузка облегает внушительную грудь. И точно, мир ей ответил — появился какой-то мажор и её увёл. Странно, на улице таких и не встретишь. Эй, почему не на фронте?

Меню от Азии до Европы, всё есть, включая экзотические блюда. Просто так тут пирожные не подают, обязательно нарисуют на фигуристой тарелке шоколадом вензель, а кусочки ветчины скрутят в трубочку и составят из них художественную композицию с листьями салата. Но не сказал бы, что совсем дорого, повторюсь, в такое время контингента для таких мест немного в Донецке, поэтому ресторанный бизнес выживал как мог, снижая цены.

Пространства «Ганеши» такие огромные, что там вполне могли собираться масоны для своих тайных лож. Хотя нет, военный Донецк — это, наверное, последнее место, где могут появится масоны. Наоборот, согласно конспиролого-патриотическим представлениям, из-за масонов Донецк и бомбят. А в «Ганеше», должно быть, собираются люди противоположной силы. Я бы не удивился, если б сказанный пароль открыл передо мною тайную дверь, которая привела бы в малоосвещённый сокровенный зал. Там, собравшись вечером на тайный совет командоров, усталые донецкие рыцари круглого стола, наклонившись под низко висящей лампой, разглядывают карты и решают, что же, блять, делать с этими упрямыми хoxлами. Как этих пидopoв-масонов отодвинуть от Донецка и Горловки, чтобы они не разносили наши города.

Впрочем, я уже сильно увлёкся в своём воображении.

Но в «Ганеше» я действительно встречался с командирами, пусть не тайными, но неординарными.