Русские парижане глазами французской полиции ХVIII века - Александр Фёдорович Строев

Можно почитать за верное, что единственной причиной отъезда сих двух сестер из Берлина были празднества в честь великого князя российского по случаю его бракосочетания с одной из принцесс Вюртембергских[525].

Пятница 4 октября 1776

2 августа сего года по прибытии в наш город графини Матюшкиной и ее сестры было составлено донесение. Сии иноземки сделали изрядные траты как на украшения, ткани и кружево, так и на многолюдные застолья и расточительные загородные увеселения. Ничто для них ни чересчур дорого, ни чересчур красиво, всех их покупки сделаны в кредит. По правде сперва у них были деньги, они тратили направо и налево у разных торговцев, чем и составили себе репутацию.

В последние две недели они время от времени позволяли себе вольности, утверждая, будто ожидают векселей, кои им и впрямь обещали, однако наследный принц прусский, по видимости, мало расположен поощрять их чрезмерные траты, отчего сии дамы погрузились в глубокую печаль, задолжав более шестидесяти тысяч и оставшись ныне без кредита.

Видя, что, несмотря на изрядное количество писем, деньги не приходят, они приняли решение послать курьером из Парижа в Берлин прибывшего с ними секретаря и подать с ним отчет всем долгам, сделанным ими здесь. Сей секретарь, как уверяют сами дамы, должен воротиться в Париж, но есть опасение, как бы они не скрылись тайком от своих кредиторов, ибо можно предположить, что коли бы принц принимал в них живое участие и сочувствовал их положению, то не оставлял бы столь долго в стеснении и замешательстве.

При сих обстоятельствах кредиторы надеются, что коли графиня Матюшкина попросит паспорт, то министр соблаговолит принять во внимание их положение.

Суббота 19 октября 1776

Стража арестовала графиню Матюшкину с сестрой при их отъезде в Фонтенбло и препроводила к комиссару Лобепи[526] по требованию мастера портного Бадера.

Милостивый государь, имею честь доложить Вам, что проезжая вчера около полудня по площади Карусели, заметил стражу и несметное множество народу, окружившее запряженную четверкой карету у дверей дома комиссара Лобепи. Проведав, что некий кредитор только что арестовал иноземную даму, что уезжала, не заплатив, я взошел к комиссару и застал графиню Матюшкину, супругу русского графа, носящего то же имя, о коей были поданы подробные донесения от 2 августа сего года и 4 числа сего месяца, а також мастера портного Бадера. Оный, утверждая, что она уезжает, не заплатив ему, счел себя вправе арестовать ее и отдать под суд. Иноземка доказала ему ложность сего утверждения, послав за хозяином своей гостиницы, коий не только заверил его, что графиня Матюшкина не уезжает, но и захотел поручиться за кредит и для пущей верности изъявил готовность отдать в залог протеста вещи, коих имел на руках на сумму более чем в 150 000 ливров.

Убедившись в истинности слов графини, господин комиссар проводил оную до кареты, но лишь после того, как, удовлетворив желание сей дамы, принял к сведению нанесенное ей оскорбление и предложил решить дело по ее возвращении тем способом, коий укажут министры России и Пруссии, к каковым ей следует обратиться в Фонтенбло – к первому в качестве жены русского дворянина (а впрочем, по правде говоря, весьма скверного субъекта) и ко второму в качестве уроженки владений прусского короля.

Мастер портной Бадер не имеет никаких оснований для такого своего непристойного поведения. У него нет иного права, кроме памятной записки на сумму в полторы тысячи, по коей не выставлен счет и коя не будет принята к оплате до тех пор, пока графиня Матюшкина не убедится в верности цен, ибо оные названный Бадер за свои товары и покрой выставил непомерно.

Граф Петр Александрович Бутурлин (1734–1787) [527]

12 августа 1763

Девица Лафон из Итальянского театра, расставшись с г-ном Сенсоном, совершила удачную находку. Проживающий в Париже на улице Ришелье в гостинице Нассау российский посол в Испании г-н Бутурлин [Buterlin] дал ей двести луидоров за ночь утех. Он пошел бы в своих прихотях еще дальше, коли б ему не сказали, будто та барышня заразилась дурной болезнью после похождений с гвардейским офицером г-ном де Сен-Криком, отчего малый Сенсон ее и покинул. Но все это чистая клевета, ибо девица и офицер пребывают в добром здравии. Как бы то ни было, Его Превосходительство сочли благоразумным оставить все как есть и в течение нескольких дней испытывали некоторое беспокойство.

19 августа 1763

Российский посол в Испании г-н Бутурлин по-прежнему увивается за девицей Лафон. Дожидаясь, пока он удовлетворит ее денежные аппетиты, она выудила в прошлый вторник за ночь утех сто луидоров из англичанина г-на Боклерса. Состряпала сию сделку дама Брисо.

25 сентября 1763

Российский посол в Испании г-н граф Бутурлин [Buturlin] с момента своего прибытия в Париж посещал танцовщицу оперной труппы девицу Гимар[528] и девицу Лафон из Итальянского театра, но, кажется, решил отдать предпочтение последней. С девицей Гимар он более не видится и, напротив, всякий день бывает у девицы Лафон. 17 числа сего месяца он дал у нее в доме ужин нескольким своим приятелям, кроме того, заплатил 4000 ливров за домашнюю обстановку, кою она взяла в кредит, расставшись с г-ном Сенсоном, своим бывшим полюбовником, и за прошедшие шесть недель потратил на нее более 400 луидоров либо наличными, либо прекрасными нарядами. Сия барышня не смогла бы придумать ничего лучше, чем оставить малого Сенсона, ибо влачила с ним жалкое существование и часто удостаивалась дурного обхождения, а проку от того никакого не было, ибо сей малый хвалится тем, что небогат, а женщины, мол, должны быть счастливы от одной любви к нему. Он пускает свой достаток на поверхностные вещи, то бишь на лошадей, кареты да роскошное платье челяди – одним словом, он настоящий фат. Ныне он пребывает в отчаянии, оттого что девица Лафон его покинула, меж тем оная соизволяет время от времени принимать Сенсона для любовных забав.

26 сентября 1763

Г-н маркиз де Конфлан[529] давал у себя дома ужин российскому послу в Испании г-ну графу Бутурлину и девицам Курси и Нуайан.

2 декабря 1763

Девица Карлье по прозванию Довилье, танцовщица балетной труппы Итальянского театра, малого роста, волосом черна, пригожа лицом, проживает с матерью на улице Святого Гонория на углу улицы Певчего и некоторое время назад поступила на содержание к генералу Лукнеру, коий неустанно осыпает ее благодеяниями. Почти всякий день барышня спит у него дома, и они ежедневно ужинают вместе у нее или у девицы Лафон с г-ном де Конфланом, коий, по видимости, стал проявлять к последней большой интерес после того, как кончилась ее связь с российским послом в Испании г-ном графом Бутурлиным. Имеются основания полагать, что г-н де Конфлан обогащается за счет девицы Лафон, по-прежнему получающей вспомоществование от г-на Бутурлина и, несмотря на то, втайне помирившейся с малым Сенсоном, ибо мне доподлинно известно, что он проводит всякую ночь с ней, за исключением разве тех, что уделяет бывшей актрисе Итальянского театра девице Леклер. Оную долго содержал г-н граф Бинтхайм, ему ведомы все измены сей барышни, но любовь еще так крепка, что граф сам сознается, что не может решиться ее оставить. Оба они рыжи волосом, и молвят, что