Театр – волшебное окно - Коллектив авторов

контактов своих воспитанников, точнее, воспитанниц, с поклонниками их таланта, да и не только таланта, но и внешности. Некоторое время среди светских театральных ловеласов числился и Пушкин, о чем он позднее упомянул в своей серьезной работе, посвященной русскому театру. Так вот, ухаживание за воспитанницами школы, было в большой моде у гвардейской молодежи. Набережную Екатерининского канала на этом участке (вдоль дома № 93) даже прозвали «набережной любви». В 30-е годы IXX века был просто культ балета и, конечно, балерин. Офицеры переполняли театр. Перед спектаклем и после него, когда за балеринами приезжали театральные кареты, обожатели, уже ждущие появления своего хорошенького идеала на стройных ножках, начинали перегонять кареты, передавать своей пассии цветы, конфеты и разные подарки. Балеринок, конечно, сопровождали суровые классные дамы, но храбрецы не обращали на них никакого внимания. Кстати, кареты эти были выкрашены в зеленый цвет, и я думаю, что многие из читателей еще помнят фильм «Зеленая карета» о трагической судьбе замечательной театральной актрисы Варвары Асенковой.

Наконец, дошло до того, что петербургский генерал-губернатор вынужден был объявить, что имеет высочайшее повеление сажать под арест наиболее рьяных балетоманов! Делалось это не случайно. Дело в том, что часто невинные увлечения перерастали в бурные романы с похищением (добровольным) воспитанниц. Подобным эпизодом, кстати, и начинается фильм. Иногда романы эти заканчивались плачевно – юные воспитанницы становились мамами в 14–16 лет, и их карьера оказывалась под угрозой. Их незаконнорожденные дети становились, как правило, воспитанниками Театральной школы. Производство, повторяю, было безотходным!

В конце 19-го века в Коломне, которая к этому времени стала уже настолько респектабельным районом, что на ее территории появились не только особняки знати, но и великокняжеские дворцы. Тогда и случился, как бы сейчас сказали, «роман века» – любовная история прима-балерины Мариинского театра Матильды Кшесинской и молодого наследника российского престола Николая Александровича, будущего императора Николая И. Обожаемая «Малечка» научила молодого несмышленыша искусству любви, за что ей был сделан и вправду царский подарок – особняк на Английском проспекте, в Коломне, более-менее благополучно сохранившийся до нашего времени. Само собой, такие мелочи, как бриллианты, автомобили и меха были не в счет.

Имя Матильды Феликсовны не без причин было окружено атмосферой скандала, ибо кроме наследника еще двое великих князей Романовых были ее любовниками! Причем, просто ее боготворившими! В конце концов, один из них, Андрей Владимирович, стал ее официальным супругом! Подобно многим роковым женщинам, она вовсе не была красавицей. Небольшого роста, с замечательной талией, но короткими, мускулистыми ногами-сардельками, она смотрит с фотографий начала двадцатого века живым веселым взором. Она и близко не подходила к Тамаре Карсавиной, с ее уточненной красотой, в ней не было одухотворенности Анны Павловой, что заменяла великой балерине красоту. Пикантность, особый польский шик, кокетливость – вот козыри Матильды! Эта женщина могла после тяжелого балетного спектакля выпить в веселой мужской компании немало шампанского, мило острить, быть неистощимой на выдумки, оставаясь, при этом, свежей, как только что срезанная роза! А потом подзадорить всех поехать на всю ночь к цыганам и самой – стоя! – править тройкой! Ничего удивительного, что великосветские господа были от нее в восторге!

Ее энергия и сила воли позволяли ей оставаться фактической хозяйкой на императорской Мариинской сцене продолжительное время. Директор императорских театров В. А. Теляковский вспоминал: «Раз один наивный человек меня спросил:

– Да что же это, наконец? В Александрийском театре – Савина, в Мариинском – Кшесинская распоряжается, – а вы кто же?

Я отвечал:

– Директор».

Но несметное богатство и скандальный шлейф, тянущийся за Кшесинской, не затеняли главного – умения и желания работать! Законченное и по-своему совершенное мастерство Кшесинской было характерно для балета конца 19-го века. А лично ее отличительные танцевальные черты – бравурность и блестящее техническое мастерство. Пируэты, пуанты, и другие технические детали выходили у нее виртуозно. Кшесинская – последняя балерина балетного классицизма.

В ту пору вместе с Кшесинской выступали такие талантливые танцовщики, как Вацлав Нежинский. Он тогда только что окончил училище. Это позднее он станет «великим Нежинским». А за место под солнцем с Кшесинской боролись такие превосходные балерины как Вера Трефилова (в 1921 году она вступила в труппу Дягилева и покинула Россию), Ольга Преображенская, немного позднее – Ольга Спесивцева. Это об ее трагической судьбе известный российский хореограф Борис Эйфман в 1997-м году поставил балет «Красная Жизель». Обо всех блестящих танцовщицах Петербурга рассказать невозможно, да я и не ставлю себе такой цели – мой рассказ о балеринах Коломны.

* * *

И следующая в этом списке – блистательная Тамара Карсавина. Слава ее, если судить по отзывам мировой прессы, не уступала славе Анны Павловой. Они и творили в одно время, и обе являлись живым воплощением успехов реформатора русского балета Михаила Фокина. Карсавину называли душой фокинского балета. Авторитетнейший Александр Бенуа так писал о ней: «Тамара Платоновна была не только красивой женщиной и первоклассной самобытной артисткой. Она обладала также чрезвычайно привлекательной индивидуальностью, имела множество разнообразных интересов и была несравненно культурнее большинства ее товарищей».

Тамара Карсавина – дочь Платона Карсавина, в прошлом известного солиста балетной труппы Мариинского театра. Семья жила в Коломне, в том же доме, где обитала династия Стравинских, в том числе и Игорь Стравинский. Это дом № 27/ 6–8 на углу Офицерской улицы (ныне улицы Декабристов) и набережной Крюкова канала. В 1918 году балерина навсегда покинула родную сцену и уехала из России во Францию. Там, в эмиграции, она с большим успехом танцевала главные партии в постановках М. Фокина, работая в труппе Дягилева. «Я влюблена в «Петрушку» и в «Жар-птицу» Игоря Стравинского – признавалась Карсавина, – это действительно новое слово в балете…». В конце 20-х годов ее пригласили в Лондон, где она с течение 25-ти лет являлась вице-президентом Королевской Академии танца. Мемуары Карсавиной «Театральная улица» были изданы на многих языках, в том числе, конечно, и на русском.

* * *

В конце 1907 года на углу Английского проспекта и Офицерской улицы возникает броское необычное здание, названное позднее «домом сказки». Непривычно выглядели окна и балконы необычной формы, угловая башня, облицовка стен природным камнем и огромные майоликовые панно по эскизам М. Врубеля. Вскоре в доме поселяется легендарная Анна Павлова.

Она, казалось, была рождена для того, чтобы выразить в танце думы и чаянья русской жизни начала 20-го века. Удлиненные линии тела, маленькая головка, лицо, отмеченное вдохновением. Хрупкость ее облика соединялась с упрямством и силой воли. Пример: 3 ноября 1904 года врач театра доносил по начальству, что молодая солистка больна гриппом и у нее температура