Юрий Поляков - Левиафан и Либерафан. Детектор патриотизма

Ознакомительный фрагмент

Речь идет о грубых инсинуациях, которые со странным упорством распространяет главный редактор «Литературной газеты», он же — «просвещенный консерватор», неутомимый искатель «врагов Отечества» Юрий Поляков.

Тех, кто смотрел 10 мая программу ТВЦ «Право знать!» о проблемах патриотизма с его участием, не могла не шокировать тирада Полякова:

«…Фигуры умолчания — это в основном оружие тех самых либералов, которые нас начинают упрекать в том, что мы не говорим всю правду. И вот у меня был спор: а что же вы не говорите о Варламе Шаламове, которому во время войны добавили третий срок. А за что добавили? За то, что Шаламов в заключении агитировал за победу Гитлера. Он считал, что победить Сталина можно тогда, когда Гитлер оккупирует Советский Союз… Так правду-то они (либералы) не договаривают».

Это не обмолвка писателя-патриота. Это, как выясняется, его давно обкатанная домашняя заготовка и даже своего рода конек. Примерно то же самое он говорил двумя неделями раньше, 27 апреля, в интервью «Вечерней Москве»:

«…Не обижайтесь, но Варламу Шаламову добавили срок за то, что он в заключении агитировал за победу Гитлера. К сожалению. Это опубликовано и, увы, документально подтверждено: он уверял, что Сталина можно одолеть только с помощью немцев. Кстати, автора «Колымских рассказов» арестовали как члена подпольной троцкистской организации. Это не умаляет его большой талант, но объясняет жестокую его судьбу».

И предыстория всего этого нашлась в Сети: еще в 2013 году, выступая на заседании известного Изборского клуба, Ю. Поляков твердил про то, что «Шаламов был арестован за то, что был троцкистом, а во время заключения агитировал за Гитлера».

Досье на тему «Поляков против Шаламова», таким образом, сформировано, и можно понять, что изобретатель «детектора патриотизма» давно присмотрел себе жертву и без устали эксплуатирует ее в своих целях…

Когда натыкаешься на абсурд — ни ахи, ни другие междометия не помогают. И даже апелляции к медицине кажутся слабоватыми аргументами: психическое здоровье редактора «Литературной газеты», судя по его вальяжному экранному виду, сомнений не вызывает.

Все, думается, проще: Поляков настолько вошел в патриотический раж, что не замечает, что одновременно впал и в воспетый им самим «апофигей». А эта штука (от комсомольско-молодежного «все по фигу» — в его апофеозе) связана не только с потерей неких нравственных ориентиров, но и чувства реальности.

Но давайте по документам.

Колымское следственное дело Шаламова № 125856 было впервые опубликовано в 2004 году — его нашли в архивах ФСБ, а ныне оно находится в свободном доступе. Как оказалось, рассказ Шаламова «Мой процесс» не на 100, а даже на 200 процентов совпадает с материалами дела — с тем, как упорно и настойчиво «шили», «клеили» ему «восхваление Гитлера» и другое (до «шпионства в пользу Японии», к счастью, не дошло) его соседи по бараку, некто Кривицкий и некто Заславский. Один из них являлся, между прочим, бывшим членом ВКП(б), другой — бывшим членом ВЛКСМ.

Ю. Поляков доверился показаниям лжесвидетелей-доносчиков. Видимо, писатель пробежал в свое время бегло следственное дело Шаламова. Но считать показания стукачей — правдой, а юридистику сталинской эпохи — вершиной правосудия, способны только люди с особыми наклонностями, свято верящие в мудрые усы Иосифа Виссарионовича. По крайней мере, очевидно, что Поляков не удосужился прочесть дело № 125856 до конца. Ибо в нем есть и определение Военной коллегии Верховного суда СССР от 18 июля 1956 года, которое сняло с Шаламова все обвинения и тем самым реабилитировало его.

Так что цена показаний Кривицкого–Заславского, а с ними и Полякова — ни гроша не стоит.

Навет о «восхвалениях Гитлера» смыт с Шаламова еще 50 лет назад. А навет о «троцкизме» позже — лишь в 2000-м, когда он был официально реабилитирован по первому делу 1929 года об участии в антисталинской оппозиции. Сегодня об этом знает каждый читатель, хоть немного интересующийся Шаламовым и заглядывающий в ту же «Википедию».

По какой же графе образования-просвещения числить воинственного редактора «Литературной газеты»? ЦПШ — Центральной партийной или церковно-приходской школы? Такие ассоциации возникали уже не раз, и они вполне в духе наследников Ивана Бездомного, не интересовавшихся ни биномом Ньютона, ни энциклопедией Брокгауза и Ефрона (заменявшей тогда «Википедию»); им ныне, к сожалению, доверена роль предводителей главного литературного органа страны.

К «Новой газете» у меня никаких вопросов. Гормональный либерализм давно лишил её объективности, разборчивости и профессиональной щепетильности. Но с автором инвективы придётся спорить, хоть и не следовало бы: он из тех, кто сначала придумывает себе идиота-оппонента, а потом с блеском громит врага «в полемике журнальной». Но не хочется хорошего русского писателя отдавать на откуп истерическому литературоведению. Если бы мои, в самом деле весьма субъективные, соображения о трагической судьбе большого художника Варлама Шаламова освистал, скажем, известный футболист Валерий Есипов, я бы ещё понял: у человека просто другая профессия. Но когда вроде бы специалист-историк Валерий Есипов бранится как воинствующий гуманист с незаконченным общечеловеческим образованием, ей-богу, даже неловко отвечать. Однако положение обязывает…

Оставим на совести моего зоила утверждения, что я впал в воспетый мной же «апофигей». (Моя повесть, кстати, называется «Апофегей».) Пропустим мимо ушей поседелую остроту про ЦПШ и ВПШ. Не знаю, как в церковно-приходских школах, не застал, а в Высшей партийной школе учили куда лучше, нежели в нынешней Высшей школе экономики. Впрочем, сам я окончил Московский областной педагогический институт, где и защитил диссертацию по фронтовой поэзии. Так что к Брокгаузу заглядывать пришлось. И уж, конечно, не станем обижаться на сетования автора «Новой газеты», что невежде Полякову доверена роль «предводителя главного литературного органа страны». Всё это уже было, и не раз.

Именно о печальной участи «ЛГ» шумно горевала Н. Д. Солженицына, когда я упомянул общеизвестный факт, что автор «Ивана Денисовича», обитая в США, всячески настраивал руководство этой державы против СССР — советской версии Российского государства. Кстати, речь велась о санкциях вроде нынешних. И надо мной грянул гром! «Российская газета», страдающая, как курсистка замужем за охотнорядцем, впала в истерику и проработала меня в лучших традициях борьбы с инакомыслием. Сладкоголосая птица комплиментарного литературоведения Сараскина вдруг посуровела и объявила, что моего имени не будет даже в мелких сносках к истории отечественной словесности. Трепетный актёр Миронов, оторвавшись от театрально-хозяйственной суеты, вызвал меня на дуэль, но секундантов не прислал. Закрутился. Странное, ей-богу, возбуждение граждан! Ведь даже в книжке В. Войновича «Портрет на фоне мифа» эти факты биографии великого гулагописца обозначены весьма подробно. Но на Войновича почему-то не обижаются, а на меня разгневались.

Доставалось мне и прежде — например, когда я лет десять назад в эфире напомнил про то, как будущий нобелевский лауреат И. Бродский планировал с приятелем угнать самолёт из Самарканда в Иран, с чем, наверное, и связан столь ранний интерес КГБ к ещё безвестному поэту. О, что тут началось! Как меня только не называли! Но выяснилось потом, что этот эпизод подробно описан в книге Соломона Волкова, — и все как-то сразу успокоились, стали даже хвалить Бродского за вызов тоталитаризму, хотя в толерантной Америке он получил бы за одно угонное намерение приличный срок. Но эти дела давно минувших дней я вспомнил не из тщеславия, а чтобы обратить внимание читателей на странную закономерность: меня клеймят за то, что другим прощают или чего вообще не замечают. М-да, хорошо быть Войновичем, а ещё лучше — Соломоном Волковым!

Повторю, что занятый подготовкой к печати моего нового романа «Любовь в эпоху перемен», я поначалу не хотел отвлекаться на полемику с кипучим шаламоведом. Но мой обвинитель помянул всуе Иванушку Бездомного — героя почитаемого мной Булгакова, поэтому без разоблачения очередного члена акустической комиссии не обойтись.

Итак, гражданин Есипов, «давайте по документам»! Вы будете смеяться, но связи молодого Шаламова с троцкистами общеизвестны. Вот что пишет исследовательница И. Сиротинская: «В ряды „большевиков-ленинцев“ (так называли себя оппозиционеры)… он вступил в 1927 году: его привела и поставила в ряды демонстрантов Сарра Гезенцвей. Демонстрация к 10-летию Октября проходила под лозунгом „Долой Сталина!“» (В. Шаламов. «Новая книга. Воспоминания, записные книжки, переписка, следственные дела», ЭКСМО, 2004, с. 946). Ей вторит автор биографии писателя, вышедшей в популярной серии «Жизнь замечательных людей»: «Не случайно, что молодой Шаламов пришёл на демонстрацию под лозунгами „большевиков-ленинцев“, как не удивительно и то, что он позже участвовал в подпольном печатании „Завещания Ленина“». («Варлам Шаламов». Молодая гвардия, ЖЗЛ, 2012, с. 86).