Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

другой день, в четверг, 12 марта, полиция вызвала доктора Томаса Бонда (это был не только помощник хирурга, работавший в Вестминстерской больнице, но и преподаватель, читавший лекции по судебной медицине), чтобы он дал свое экспертное заключение. Врач предположил, что покойная скончалась не более чем за две недели до осмотра — исходя из сравнительно небольшой степени разложения. «Если не считать одного бедра, — отмечал Бонд, — [останки] весьма сухие, сморщенные, усохшие; мягкие ткани легко поддаются разрыву, хрящи с легкостью отделяются, связки очень мягки. У меня нет никаких сомнений, что эти части тела предварительно вываривали»[483].

Возникла версия, что «тело отправили в реку студенты-медики после вскрытия», но само зверство, с которым были нанесены раны, заставило отвергнуть такую гипотезу. Газеты окрестили историю с находкой Уитли «Барнсской тайной». Возможно, дело так и осталось бы тайной, если бы не одна любопытная соседка[484].

* * *

«Коттеджи Вайн» в Ричмонде представляли собой двухэтажную виллу серого камня, разделенную на отдельные двухэтажные же дома-квартиры, с «маленьким садиком впереди и сзади». Элизабет Айвз проживала в номере первом. По соседству, во втором номере, обитала соседка Элизабет по имени Джулия Томас. Это была пожилая дама вздорного нрава, поселившаяся здесь в сентябре предыдущего года. «Номер второй — небольшой, но весьма почтенный дом, — уведомляла The Times своих читателей, — и его наружность позволяет предположить, что здесь проживает лицо довольно обеспеченное»[485].

18 марта, во вторник, незадолго до семи вечера Элизабет выглянула в окно и увидела, что перед домом Джулии остановились два мебельных фургона и несколько мужчин перетаскивают в них вещи из дома. Элизабет вышла посмотреть, в чем дело. Когда она стала осаждать вопросами одного из грузивших, какая-то женщина возникла в дверях номера второго, а затем приблизилась к ней. Элизабет узнала Кейт, горничную Джулии.

— Это вы, мисс Айвз, желаете знать, куда поедет эта мебель? — вежливо осведомилась Кейт.

— Да, я хотела бы знать, — подтвердила Элизабет.

— Миссис Томас продала свою обстановку. Мистер Вестон, — тут Кейт указала на одного из мужчин, — повезет эти вещи в Хаммерсмит.

Элизабет сочла это странным, особенно когда припомнила, что последний раз видела соседку две недели назад.

— А где сама миссис Томас? — поинтересовалась соседка.

— Не знаю, — коротко ответила Кейт и отвернулась.

Элизабет видела, что расспросы как-то раздражают женщину. «Ее лицо, — вспоминала она позже, — как-то перекосилось, и она едва могла отвечать мне». Когда соседка спросила, не оставила ли миссис Томас адрес для пересылки писем, горничная твердо ответила: «Нет».

Терпение Элизабет истощилось, и она вернулась к себе. Собственно говоря, в последний раз она видела Джулию днем в субботу, 1 марта: та сажала цветы у себя в саду. Два дня спустя, в понедельник утром, Элизабет отметила доносившийся из соседнего дома «очень странный запах». Почему-то это не вызвало в ней прилива любопытства. Не удивил и шум, который она услышала в ночь на вторник, — казалось, за стеной двигают что-то тяжелое, затем послышалось «нечто вроде звуков рубки дров у камина», после чего кто-то зажег в нем огонь и поддерживал пламя до девяти вечера[486].

Даже сейчас, когда в сгущающихся сумерках мужчины грузили вещи в мебельные фургоны («один большой, другой маленький») близ дома Джулии, ее соседка не сделала никаких зловещих выводов. «Может показаться необычным, — позже рассуждала The Daily Telegraph, — что никто и не подумал связать обнаружение останков в Барнсе с тем фактом, что миссис Томас так долго не показывалась, а между тем велись приготовления к вывозу ее обстановки»[487].

Одним из тех, кто таскал вещи из дома в фургоны, оказался художник и декоратор Генри Портер. Он не увидел в порученном ему деле ничего неподобающего: считал, что помогает приятельнице, только и всего. Вернувшись с работы вечером во вторник, 4 марта (за день до того, как в водах Темзы найдут страшный ящик), Портер увидел, что Кейт ожидает его у порога с большим черным мешком. Некогда они были соседями: за шесть лет до описываемых событий Кейт жила рядом с ним.

— Я ее сразу и не узнал, — рассказывал Портер. — Она была одета гораздо приличнее, чем раньше. Мы попили чаю. За чаем она сказала, что у нее умерла тетушка, оставила ей очень хороший дом в Ричмонде[488].

Кейт объяснила ему, что теперь она вдова, миссис Томас, и что у нее юный сын, который живет на попечении другой женщины. Она хочет освободить дом умершей тетки и распродать ее вещи, прежде чем вернется в Ирландию вместе с ребенком — чтобы ухаживать там за больным отцом. Не мог бы Генри помочь ей? Портер согласился. Они тут же решили отправиться пешком в паб «Оксфорд и Кембридж» (на Хаммерсмит-Бридж-роуд), чтобы потолковать об этом деле за кружкой эля.

Когда Кейт наклонилась, чтобы взять свой черный мешок, Портер попросил своего 15-летнего сына Роберта понести его. Для мальчика это была ноша немалых размеров: около 20 дюймов в длину и 12 в толщину. Роберт заметил, что мешок частично раскрыт и внутри видно что-то завернутое в коричневую бумагу. Когда они шли к пабу, мальчик постоянно отставал, так что Кейт и Портеру пришлось остановиться и подождать его.

— Я думал, он глазеет на витрины, — пояснил Портер, давая показания в суде. — Когда он нас нагнал, я спросил: «Что ты там высматриваешь?» А он мне: «Забери у меня мешок, отец. Он изрядно тяжелый».

Портер взял мешок (по его прикидкам, тот весил фунтов двадцать пять) и нес весь остаток пути. Он не стал спрашивать у Кейт, что внутри. В пабе все трое уселись за стойкой. Портер заказал по кружке эля себе и Кейт; она быстро расправилась со своей порцией и, поставив опустошенную кружку на стойку, объявила, что ей надо быстренько наведаться к одной подруге в Барнс — это совсем недалеко, только реку перейти. Больше ничего разъяснять не стала. Когда она снова наклонилась, чтобы поднять мешок, Портер сказал, что Роберт с радостью его донесет.

— О нет, — ответила Кейт. — Я сама справлюсь. И вообще, я ненадолго.

Было почти восемь часов вечера, когда Кейт выволокла мешок из паба. Она вернулась через полчаса, уже без поклажи, и сообщила, что повидалась с подругой. За очередной парой пинт Кейт показала Портеру фотографии ричмондского дома своей покойной тетки и горделиво продемонстрировала несколько колец, доставшихся ей от нее в наследство. Часов в девять они вышли из паба и двинулись в сторону станции «Хаммерсмит»: Кейт хотела успеть на поезд, чтобы вернуться обратно в Ричмонд. Пока шли