Смерть в июле и всегда в Донецке - Дмитрий Александрович Селезнёв

Здесь уже начинается жизнь. Ты едешь по Киевскому проспекту. Первые же дома истрёпаны прилётами — облицовка отбита, многие балконы покорёжены, некоторые козырьки обрушены, часть окон забита фанерками. Ты проезжаешь сожжённый магазин на остановке. За остановкой офисная многоэтажка, и на её стенах тоже видны подтёки пожаров и отсутствуют стёкла. Но уже в этом районе живут люди, живут как могут, живут отчаянно, несмотря ни на что, они цепляются за свои квадратные метры.

Мелькают за окном побитые магазины, проплыл бетонный скелет недействующего бизнес-центра с обрушенной стеклянной панорамой. Но с каждым кварталом разрушений всё меньше. Всё больше появляется на дороге машин, а на улицах — людей. Перемигиваются светофоры на перекрёстках, играют на дворовых площадках дети, слышны детские визги и смех. А ведь буквально пять минут назад ты ехал по мёртвой, заколдованной территории. И тут внезапно — бац! — въехал в мирную жизнь.

Город Донецк плывёт по волнам войны, корабль штормит и хорошо потряхивает, в результате чего он осыпается по краям. Город находится в мощном силовом поле развернувшейся аномалии. С одной стороны, поле разрушает его, а с другой — удерживает, противоположный полюс не даёт ему рассыпаться. В аномальной зоне присутствуют как центробежные, так и центростремительные силы, вместе они закручиваются в яростный вихрь, и Донецк находится в самом эпицентре.

Небо над Донецком кишит летающими объектами, опознанными и неопознанными. По опознанным бьют зушки, и вечером ты иногда видишь, как зенитки вкидывают в темноту горсти светящихся трассеров. А днём после хлопков ПВО в небе можно увидеть белые грибки от его работы. Следы в небе похожи ещё на хвостатых сперматозоидов, правда, они предвестники не жизни, а смерти — после хлопков с большой вероятностью жди прилёта — тогда уже в воздух взвивается струя чёрного или серого дыма.

Ба-бах!!! — звук был очень громкий, он меня разбудил, несмотря на то, что я спал в берушах. Поднявшись с кровати и не успев ещё встряхнуться от остатков глубокого сна, я стал сразу собираться, так как даже сквозь сон стало понятно, что это точно не ПВО, к звукам которой ты уже привык и которые можешь без труда определить. На часах 3:40 утра. Или ночи, тут пограничье. Одевшись и почистив зубы, я полез в городские чаты, чтобы узнать, куда прилетело — это самый оперативный источник информации.

«Диск горит!!» — на экране через несколько минут, среди эмоциональных восклицаний разбуженных взрывом людей, появилась наводка.

Диск… Что за Диск? «Сами мы не местные», поэтому вбиваю запрос в поисковик. ЖК «Диск», Донецк — в первых строчках выдаётся адрес. Это оказалась высотка на другом берегу Кальмиуса. Ехать до неё немного, минут десять, стоит она недалеко. Броник, каска, как обычно, у меня лежат наготове в коридоре. Я подхватываю их, спускаюсь в гараж, завожу свой броневичок и еду за реку за эксклюзивом. Но на месте происшествия ничего и никого не обнаруживаю. Ни охреневших от прилёта жителей, ни зевак, ни МЧС, ни следственных органов, фиксирующих очередное преступление Злого Хoxла — сомневаться не приходится, что это он опять напустил что-то страшное на Донецк. И все две высотки внешне были целыми, я объехал их пару раз по дворам. Так куда был прилёт? Снова мною явно что-то проёбано, и в аду для журналистов я не буду первым.

Снова полез в городской чат. Там уже появились фото горящего «Диска». Вглядываюсь. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Повреждённый «Диск» стоял рядом с моим домом. Это одна из высоток, которая видна из окон моей спальни. Можно было вообще никуда не ехать, а просто спустится вниз по направлению к набережной. Я несусь обратно.

Паркуюсь возле подъехавшей пожарки, тут уже я по адресу. Но отнюдь не первый — вижу, как уже стендапятся коллеги, держа в руках обломки чего-то. «Военкоров, конечно, как дворовых собак развелось, куда не плюнь, попадёшь в военкора», — подумал тогда я с раздражением. Прохожу мимо, под ногами хрустят осколки стекла, разбросаны остатки покорёженных металлоконструкций. Задираю голову вверх, ища попадание. Дом высокий, это элитная многоэтажка на набережной с обзорным видом на Кальмиус. Таких свечек две, они стоят рядом, и я часто любуюсь этими эклектичными бетонными близнецами из окон своей квартиры. У высоток декоративные, составленные из рёбер пирамидальные крыши, по периметру и на вершинах — торчат острые шпили. Необычный вид привлекает внимание. Живут под этими крышами люди, как можно предполагать, преуспевающие. Хотя… как тут в Донецке преуспевать. Вот и к ним прилетело… кстати, что это? На РСЗО не похоже. Во-первых, странная траектория. Во-вторых, если бы одна из ракет врезалась в башню, разрушения были бы гораздо масштабнее — в качестве примера можно посмотреть на высотную гостиницу возле Донбасс-арены со снесёнными верхними этажами. А тут так себе, слабенько — зданию только подбили чёрный синяк на верхнем этаже. И не гаубица это, от её снаряда вид был бы совершенно другой. Если не РСЗО попала и не снаряд 155-миллиметровый залетел, то что? Мир аномалии полон загадок.

Подхожу к подъезду. Стоит и курит рядом с мигающей пожаркой пожилой мужчина в клетчатых шортах.

— Попали в дом… — грустно так говорит. Да, на войне всем достаётся. В том числе и тем, кто имеет в зоне военных действий элитные апартаменты.

Холл дома наполнен владельцами донецкой элитки или семьями арендаторов. Женщины, дети… Решение спустится вниз верное — когда что-то врезается в дом и взрывается, лучше быть поближе к земле (а если что-то взрывается от тебя в непосредственной близости, то к земле даже нужно прижаться). Система ценностей и координат в зоне СВО меняется — жить лучше на нижних этажах.

Ну а военкору, коим я себя вполне обоснованно считаю, очень нужно попасть на место происшествия. Узнав, что горит двадцатый этаж, я без сомнений направился к пожарной лестнице.

Итак. Я узнал, что у меня есть огромная семья… — подобно герою балабановского «Брата-2» я начал восхождение.

Почему возникла аномалия? У меня есть собственные метафизические соображения на этот счёт. Дело в том, что когда мы придаём материи форму, когда мы создаём вещи, предметы и сложные конструкции в виде домов, часов, шкафов, автомобилей, кроватей, инструментов, комодов, глиняных кувшинов, картин, стиральных машин — я перечислил то, что первым пришло мне на