«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 читать книгу онлайн
Наследие Дмитрия Сергеевича Лихачева — филолога-слависта, специалиста по древнерусской литературе, одного из столпов отечественной культуры и науки XX века — включает в себя множество разных жанров от монографий и статей до эссе и воспоминаний. Однако долгое время оставалась неизученной еще одна важная часть его рукописного наследия — эпистолярная.
В этой книге публикуются письма Д. С. Лихачева и ответы его корреспондентов за период с 1938 по 1999 год. Среди адресатов — ученые, деятели культуры, друзья и издатели, государственные деятели (в том числе М. С. Горбачев и Б. Н. Ельцин). В публикуемой переписке нашли отражение важные научные дискуссии, которые велись устно и на страницах периодических изданий (о проблемах текстологии, подлинности «Слова о полку Игореве», методологии изучения русских летописей и др.), обсуждение серии «Литературные памятники», подготовка и участие в международных конференциях по гуманитарным наукам, в том числе съездах Международного комитета славистов и его Эдиционно-текстологической комиссии. Кроме того, письма дают представления о быте, интересах и образе жизни гуманитарной научной интеллигенции XX века, о дружеских связях Д. С. Лихачева и его современников.
639
См.: Тупиков Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903. Ссылок на это издание в черновиках писем Кудрявцева нам не встретилось.
640
Слева на полях помета И. М. Кудрявцева: «Нет, что он иконописец, но есть, что живописец. Найти в Библ[ии]».
641
Веселеил упомянут Кудрявцевым в связи с тем, что с ним в Ипатьевской летописи сопоставляется новгородский тысяцкий и зодчий Миронег (или Милонег), который, по предположению исследователя, был автором «Слова». В 1185 г. Миронег заложил в Новгороде на Пруской улице каменную церковь Вознесения, а также был строителем стен Михайловского Выдубицкого монастыря: Рюрик Ростиславич «изобрете бо подобна делу и ходожника и во своих си приятелех имене Милонег, Петр же по крещению, акы Моисеи древле онаго Веселеила, и приставника створи богоизволену делу и мастера не проста преже написаныя стены» (см.: ПСРЛ. Т. 2. С. 711). Веселеил же в Книге «Исход» характеризуется так: наполнен Духом Божиим, «премудрости, и смышления, и ведения, во всяком деле разумети, и архитектонствовати, делати злато, и сребро, и медь, и синету, и багряницу, и червленицу прядену, и висон сканный, и каменное дело, и различная древодельства делати во всех делех […] творити всякое дело художьства различны» (Исход. 31, 35, 36, 37). Слово «художьство» Кудрявцев толковал как «иконописание» (Музей МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 14–18), против чего и возражал Лихачев. Действительно, в Библии искусство, ремесла, художества нигде не ассоциируются с понятием иконописи.
642
Вписано между строк И. М. Кудрявцевым: «Это перевод с еврейского». Внизу и слева на полях его более поздняя помета: «4.VI.48 г. Но в „Сборн[ике] повестей скорописи XVII в.“ (Доклад Булгакова[2912]), Пам[ятники] др[евней] письм[енности] 1878–79 г., стр. 105: „Михаил пореклу Архангел первый и изрядный зограф в Риме во храме святых Апостол Петра и Павла писа святую их икону и понеже художество его особно и дивно — зело множество духовных съехавшеся зрети чюдное художество и светлость образа…“ — „О застраде“ — Сборник повестей скорописи XVII в. СПб. („Пам[ятники] др[евней] письм[енности]“. 1878–79 гг., стр. 105)».
643
Между строк и на полях внизу страницы помета И. М. Кудрявцева: «Д. С. Лихачев прав: см. у Некрасова: „Дионисий, художеством часовник…“ (130 стр.), Ив. Некрасов: „Зарожд[ение] нац[иональной] лит[ературы] в сев[ерной] Руси“. Од[есса], 1870, стр. 130»[2913], — и далее: «но у Кедрина[2914] я см[отрел]».
644
Слева на полях помета Кудрявцева: «Я говорю о вставке в „Чтении“».
645
Речь идет о древнерусских произведениях, посвященных культу Бориса и Глеба (анонимном «Сказании и страсти и похвале святую мученику Бориса и Глеба» и «Чтении о житии и о погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба» Нестора).
646
Изучая «Сказание о св. Борисе и Глебе» и «Чтение» Нестора (в первом упоминается Миронег, а во втором о нем говорится без имени), Кудрявцев пришел к выводу, что в «Чтении» имеется вставка позднейшего происхождения, начинающаяся словами: «Но се уже отсюду начну исповедати яже неперва чудеса […]», а заканчивающаяся греческими словами «кафоликами иклисиа», после которых следует несторовский текст: «Много же чудеса показа Бог на месте том […]». Исторические лица, упомянутые в этой части «Чтения» и в соответствующей «Сказания», — князь Ярослав, архиепископ Иоанн, митрополит Иоанн и «градьник» Вышгорода, т. е. строитель вышегородских стен, Миронег. Если учесть, что речь идет о чудесах, произошедших у гробов Бориса и Глеба после их перенесения, то князь Ярослав не мог быть Ярославом Мудрым, который умер в 1054 г., за 18 лет до первого перенесения мощей. Следовательно, делает вывод Кудрявцев: «Комплекс этих имен (князь Ярослав, архиепископ Иоанн, митрополит Иоанн и Миронег) возможен только во второй половине XII в., и трое из них — новгородцы» (МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 19).
647
Кудрявцев высказал предположение, что вставка в «Чтение» Нестора с рассказом о выздоровлении сына Миронега и о «прозрении» (т. е. «крещении») некоего мужа сделана самим Миронегом. При этом он ссылался на сделанный О. М. Бодянским лексический анализ «Чтения» Нестора по харатейному списку Московской Синодальной библиотеки, позволивший ему прийти к выводу о том, что и «весь сборник — извода новгородского» (см.: Бодянский О. М. Чтение о житии и о погублении и о чюдесех святую и блаженную страсттерпьцю Бориса и Глеба, съписание Нестора. По харатейному списку Московской Синодальной библиотеки с разнословиями по некоторым другим // ЧОИДР. М., 1859. Кн. 1. Разд. III. Материалы славянские. С. 13–14 (разд. паг.)). От себя Кудрявцев добавил, что полуязыческую фразу об огнях, зажигающихся над кадилами, вряд ли мог написать монах Киево-Печерской лавры (см.: МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 20 об.).
648
Высказав предположение о тождественности личностей новгородских посадников Миронега и Мирошки Нездинича (см.: МХАТ. Ф. 409. Оп. 1. Ед. хр. 1228. Л. 21–22), Кудрявцев попытался выяснить биографию последнего и посчитал его за сына убитого в 1167 г. новгородцами бирича Незды. При этом имя «Незда» он определил как прозвище от галицкой реки Незды, упомянутой в Галицко-Волынской летописи под 1208 г., откуда бирич Незда мог быть родом. В подтверждение этого он сослался на данную в летописи характеристику жены «кормилича» Даниила Галицкого Мирослава как «кормилича Нездилова». По мнению Кудрявцева, Мирослав, будучи внуком (или правнуком) Незды и одним из авторов Галицко-Волынской летописи, не случайно упомянул название реки (Там же. Л. 19).
649
Слева на полях помета Кудрявцева: «Все случаи мне известны, и все они восходят к Нездѣ, убитому в 1168 г.».
650
Кудрявцев высказал предположение, что Жирослав, упомянутый в Галицко-Волынской летописи под 1226 г., — это не подлинное имя, а прозвище, и предположил, что так назван «дядька» великого князя Даниила Романовича Галицкого Мирослав, который, по мнению Кудрявцева, мог быть родственником новгородского посадника Мирошки Нездинича (см. черновики писем от
