Том 8. Фабрика литературы - Андрей Платонович Платонов

Мечутся мертвые тени в живых городах и ждут они страшного суда, рабочей расправы.

4. Необъяснимые чудеса

Чудеса эти – беременные мужчины, которые идут домой с мельниц. Стражи у ворот следят.

– Ты куда?

– Домой, кончил.

– Ага, кончил. Открой рот… Ну, проходи.

Или там.

– Даешь?

– Берешь.

– Проходишь.

В селе Лупцеватом объявилась икона божьей матери-троеручицы.

А у нас чудеса еще почище – мельники, солидные приличные мужчины, по вечерам беременеют и еле доходят с работы домой, где и опоражниваются.

5. Резюме

Один рабочий объяснил это слово так:

– Режь умней.

А другой ему ответил:

– Ничего, глотай без ножа. Суй пальцем.

Жизнь до конца

Отчаяние, мука и смерть – вот истинные причины человеческой героической деятельности и мощные моторы истории. Мы должны мучиться, миллионами умирать, падать от неистощимой любви, чтобы обрести в себе способность работать. Настоящий труд есть утоление нашей вечной скорби, в нем затихает боль и не слышно сердца.

Настоящей жизни на земле не было, и не скоро она будет. Была гибель, и мы рыли могилы и опускали туда брата, сестру и невесту. В каждом рано умершем, в каждом погибшем человечество теряет своего спасителя. Как много хочется сказать и как не нужно говорить, потому что сейчас нужны бойцы, а не мечтатели. Но много скопилось в душе динамита.

Что такое голод? Я не знаю. Одна мать была беременна, она долго не ела, только редко жевала цветы от растений в своей комнате. И вот ребенок ее затомился и истлел в ней, она перестала быть беременной, живот ее стал могилой ее сына. Мать ослепла, свесила голову с койки и умерла. Ее закопали поздно вечером сытые соседи, когда узнали по духу из комнаты.

Великие видения, правду об этом мире мы видим во сне. Что сейчас делается в Поволжье? Это трудно вообразить днем, когда кругом светло и видим простые, скучные причины хода явлений. Это можно увидеть только во сне, когда заторможены нервные трезвые центры – и ты свободен от своего рассудка, который всегда похож на спекулянта и стервеца.

Но какая скука только писать о томящихся миллионах, когда можно действовать и кормить их. Большое слово не тронет голодного человека, а от вида хлеба он заплачет, как от музыки, от которой он уже никогда не заплачет.

Отныне наша жалость и кипение души будут остывать не в форме искусства, а в форме работы, преобразующей материю, скручивающей мир, закабаляя и охлаждая враждебные силы, которые могут стать нашей волей, нашими помощниками и товарищами по жизни в одной вселенной.

Наши песни – наши руки, а не жидкие слова и не веселые театры, где люди гасят безумное бешенство своих сытых кровей. Нам также не нужна музыка: в нас есть лучшие песни, но они стыдливы, потому что слишком прекрасны. Самое прекрасное на всем свете безмолвно и темно и не требует выражения дневного огня и любви. Жизнь пока печальна и пустынна. Это хорошо. Но жизнь еще и голодна, и затомлена в смертном застенке. И ее красота – хлеб и еще немного жизни. И все лучшие песни на земле пели всегда голодные и умирающие, этим они отвлекали себя от хлеба. А более сильные и, значит, еще лучшие не пели, но добывали хлеб и тяжело работали; от них даже смерть и сон отступали. Пока жив человек – есть у него надежда сделать все, одолеть невозможное. Потому – прожить, вытерпеть, удержаться на этой звезде – важное дело. А скрутить, победить, переделать эту планету, чтобы стала она, как станок, – значит обнадежить вселенную, что она будет когда-нибудь спасена. Вселенная есть потому, что ее никто еще не спас.

После спасителя-человечества ее не станет, будет другое, где ни одна птица не полетит вечером за мошкой и не будет любви и мысли.

Я хотел написать о жизни, которая не хочет своего конца или хочет одного конца – бессмертия. Но сейчас жизнь хочет не бессмертия, а умереть завтра вместо сегодня. Поэтому отвечу на вопросы, заданные товарищами по поводу статьи «Ги-дрофикация». Вы понимаете, что сейчас и в будущем судьба революции зависит от количества хлеба, а хлеб – от орошения.

В ближайшие годы небо будет полно зноя. Нам надо трудиться над каждым колосом, нам надо поливать и выхаживать каждый кустик. Нам, вероятно, придется перейти от полевой к огородной системе и от огородной дальше, к системе индивидуальной культуры растения, чтобы при минимуме почвы и влаги из одного куста картофеля добывать то, что добывается теперь с десятины.

Об этой индивидуальной культуре, которая придет на смену огородной, надо еще много подумать, поговорить и попробовать. Идет новая земледельческая эпоха, когда человек будет изучать каждое отдельное растение и даже частицу растения, а не целые виды их, когда он будет давать имя каждому листу, знать характер, душу, потребности, болезни и настроение каждого колоса и знать отличие его от другого такого же колоса. Сейчас считают, что рожь есть рожь, все колосья приблизительно одинаковы. Тогда узнают, что один ржаной колос и другой такой же имеют большую разницу, совсем не одинаковые души и требуют не равного света и не равной пищи для своей полной жизни и полного плода. В те идущие времена при индивидуальной культуре растений человек будет выращивать себе хлеб в цветочной плошке.

Об этом мы еще подробно поговорим. Теперь отвечаю на вопросы по гидрофикации. Прежде всего, напечатанная статья слишком сжата, обрублена, чтобы быть ясной и понятной.

Проекты деталей гидрофикационной системы там опущены: это слишком специальные области. Например, как же строить стены-баррикады речного коридора, как строить водоснабжающие галереи – про это почти не сказано было ничего. Что строить их надо из глины, этого мало и это не обязательно: строить их можно и из другого подходящего материала, какой легче можно достать на месте, – от простых насыпей вплоть до такой роскоши, как бетон. Можно делать их и из больших каменных глыб, спаянных цементом, и из мелкого щебня, и из различных комбинаций, вроде каменных слоев, связанных цементом, с глиняной сердцевиной – для речного коридора, и просто из слоев сцементированного камня – для водоснабжающих галерей. Можно оставить и глину с каменной окладкой со стороны воды для предохранения от истачивания и разрыва глины водой. Можно применять еще кирпич, бревна, топочный шлак и т. д. Плетни для глины плести надо наклонно, небольшим углом, вершиной кверху. Вообще, такие строительные детали могут быть выяснены только спецами, а заранее их выяснить нельзя: стройте