Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

фотографию сундука, — рассказал Уорд, — я тут же вспомнил мужчину, который покупал у меня такой же в начале прошлой недели.

— Но как вы можете быть уверены, что это тот же самый сундук? — спросил Корниш.

— Вещь старинная, устаревшей конструкции, теперь таких сундуков уже не делают, вот почему я его узнал, — объяснил хозяин магазина. — Покупатель был в темном костюме. Заплатил меньше фунта. Я помог ему взгромоздить покупку на плечо[992].

Инспектор попросил Уорда вспомнить больше деталей. Насчет точной даты тот не был уверен, однако заявил, что незнакомец вошел в магазин «между десятью и одиннадцатью утра» и что дело было на прошлой неделе, в понедельник, вторник или среду[993].

— Сказал, желает какой-нибудь подешевле, — сообщил Уорд. — Долго выбирал, наконец выбрал. Такой сундук — буква А намалевана, перетянут ремнем. Я предложил отправить покупку к нему домой, но этот тип ответил, что сам донесет, ему недалеко.

— Что было дальше? — осведомился Корниш.

— Ну что там дальше. Поднял он сундук на плечо, вышел из магазина, повернул налево и скрылся из виду.

Дальнейшие расспросы позволили Корнишу добиться от владельца магазина смутного описания таинственного покупателя: мужчина лет тридцати пяти — сорока, усы аккуратно подстрижены, щегольской темный костюм, рост чуть меньше шести футов[994].

На этом, писал Корниш, «завершился первый день нашей охоты»[995].

* * *

«Обладатели самого проницательного мозга в Скотленд-Ярде» (как их называла пресса) всю ночь двигались по открывшимся линиям расследования — и к раннему утру среды 11 мая совершили прорыв. Корниш начал день с новостей о том, что детективы установили: метку с номером 447 нанесли в одной из прачечных, находящихся в Шепердс-Буш. «Мы поспешили туда. Управляющая сообщила, что этот номер ставят у них на белье некоей миссис Холт из Южного Кенсингтона», — писал Корниш. Он тут же вспомнил, что фамилия Холт была на женских панталонах, обнаруженных в зловещем сундуке. Управляющая пояснила, что они, вероятно, принадлежат кому-то из прислуги миссис Холт, поскольку цифры написаны черными чернилами: «Белье клиентов помечаем красным, а их слуг — черным»[996].

Мэри Холт жила в одном из домов лондонского Челси, рядами выстроившихся вдоль Трегантер-роуд. Дом 3, где она обитала, был выкрашен в белый цвет. Она как-то не привыкла, чтобы к ней являлись детективы, завладевшие ее панталонами, но все же пригласила Корниша войти и вежливо уселась, чтобы ответить на его вопросы. Миссис Холт опознала предмет туалета и сообщила, что панталоны принадлежат ее дочери, однако они пропали за несколько месяцев до визита инспектора — после того, как от нее ушла кухарка, которая тогда служила в доме. Корниш спросил у миссис Холт, как выглядела эта кухарка. Хозяйка описала довольно плотную и коренастую женщину, ростом всего около пяти футов, с коротко подстриженными каштановыми волосами. «Когда миссис Холт дала мне описание кухарки, — писал Корниш, — я предположил, что мы наконец установили личность убитой: два описания очень походили друг на друга»[997].

Инспектор осведомился, как зовут эту женщину.

— Миссис Роулз, — ответила хозяйка. — Миссис Элси Роулз[998].

Она сообщила, что наняла Элси летом предыдущего года, в июне или в июле, через агентство по найму прислуги, работающее в Челси. Кухарка время от времени жила в доме Холтов, но в ноябре уволилась совсем. По словам миссис Холт, ее бывшая горничная Фрэнсис Аски планировала снять комнату вместе с Элси, но больше она ничего не знает. Корниш поблагодарил миссис Холт и договорился, чтобы вечером того же дня она дала официальные свидетельские показания в здании полицейского участка «Челси». «Теперь мне следовало попытаться отыскать миссис Роулз, если она еще жива, — отмечал Корниш, — а если мертва — найти кого-то, кто мог бы ее опознать»[999].

В агентстве по найму прислуги не нашлось нового адреса Элси Роулз, однако там имелся новый адрес Фрэнсис Аски. «То, что она [Аски] нам сообщила, — писал Корниш, — помогло сделать большой шаг вперед». По словам Аски, они с Элси подружились: их сблизило то, что обе служили в одном и том же доме. За вытиранием фарфора и приготовлением йоркширских пудингов Элси «много чего рассказала о своей личной жизни»[1000].

Элси Роулз оказалась 36-летней Минни Элис Бонати. Она была замужем за Бьянко Бонати, официантом-итальянцем, работавшим в ресторане «Кануто» на Бейкер-стрит. Однако они уже несколько лет не жили вместе. Как рассказала Аски, в последнее время Минни «водила знакомство с мужчиной по фамилии Роулз». Несколько месяцев эти двое жили вместе в меблированных комнатах на Нью-Кингз-роуд. Минни часто пользовалась фамилией Роулза, чтобы «подавить слухи», или же возвращалась к своей девичьей фамилии Бадд. Но с Роулзом они также расстались, и теперь Элси Роулз снимала комнату на Ламбет-роуд[1001].

«Когда мы обнаружили мистера Роулза, он не выразил никакого удивления по поводу нашего визита, — писал Корниш. — Более того, казалось даже, что он ожидает нас. Это меня поразило: ведь пока в газетах не напечатали ни единого намека, который позволил бы установить личность убитой». Фредерик Роулз, дорожный рабочий, без стеснения говорил о своей романтической связи с Минни, отметив, что это был бурный роман, часто скатывавшийся в насилие. Они время от времени жили вместе на протяжении трех лет, но окончательно разошлись в июле 1926 года, когда Фредерик уже не мог выносить пьяного буйства Минни. Однако это было еще не все[1002].

— Она вечно с кем-то путалась, — заявил Роулз. — Если думаете найти и допросить всех мужчин, с которыми Минни спала в эти месяцы, вас ждет каторжная работенка. Дикое количество подозреваемых, чего уж там[1003].

— Почему вы так уверены, что вообще было совершено какое-то преступление? — поинтересовался инспектор.

Роулз несколько опешил.

— Ну, когда прочел в газетах описание этой, которую убили, сразу решил: Минни, — пояснил он наконец. — Уверен был, что вы ко мне рано или поздно заявитесь насчет этого дела[1004].

* * *

12 мая, четверг. Расчлененное тело Минни Бонати по-прежнему лежит в вестминстерском морге. Останки очистили от крови и собрали в одно целое на каталке. Бьянко Бонати стоит в мучительном молчании, пока служитель выкатывает ее из холодильного зала. Корниш, ожидающий рядом, кивает служителю, который откидывает белую простыню, обнажая куски человеческой плоти. Бонати делает робкий шаг вперед и разглядывает то, что осталось от его бывшей жены.

— Это она, — произнес он наконец.

— Вы уверены? — уточнил инспектор.

Бьянко кивнул и пояснил, что у Минни был искривлен указательный палец на правой руке, а кроме того, у нее были очень маленькие уши