Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

Ногти женщины посинели, однако было видно, что при жизни за ними хорошо ухаживали. Левая кисть оказалась сжата в кулак вокруг большого пальца, подогнутого внутрь. Когда фрагменты составили воедино, получился труп плотной коренастой женщины лет тридцати пяти, ростом 5 футов 3 дюйма{103}, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Роуз сообщил Корнишу: он полагает, что женщина «получила мощный удар по лбу, а когда уже находилась в бессознательном состоянии, кто-то прижал ладонь к ее рту и носу, тем самым вызвав смерть от удушья». Судя по рваным ранам на шее, голову грубо отрубили. По оценке Роуза, женщина была мертва уже около трех недель[984].

Взяв скальпель, Роуз вскрыл туловище Y-образным разрезом: плечи — грудь — пупок. После рассечения кожи и мышц он разрезал кости пилой. Легкие, казалось, были переполнены кровью, а вот в сердце крови не обнаружилось. «Если не считать этих исключений, — отметил врач, — внутренние органы женщины вполне здоровы». В желудке Роуз обнаружил следовые количества шоколада[985].

За свою долгую карьеру Корниш расследовал самые разные убийства. Его опыт показывал: вне зависимости от мотива и обстоятельств (неважно, что это — преступление страсти или какой-то случайный акт насилия) «первая реакция [убийцы] обычно — убраться подальше от трупа» и избавиться «от всего, что, как он думает, могло бы его изобличить». Если преступник сохраняет невозмутимость, он выбрасывает орудие преступления, сжигает окровавленную одежду, организует себе алиби и «расстается со всем, что может связать его с этим убийством». Если власти станут его допрашивать, он будет отрицать, что вообще когда-либо находился поблизости от места преступления. Но Корниш полагал, что из этого правила есть исключение. В своих мемуарах, вышедших в 1935 году, он писал:

Убийства «сундучного» типа (они разделяются на несколько подтипов) во многом отличаются от остальных. В таких случаях убийство почти всегда обдумано заранее. Сам преступник не прячется — он пытается спрятать тело жертвы. Он надеется, что сам факт преступления никогда не обнаружат, а если это и произойдет, то уже по прошествии длительного времени, так что все улики успеют разрушиться… Пока в нашей стране ни одно из «сундучных» убийств не оставалось безнаказанным{104}, однако именно такие дела нередко оказывались для нас в числе самых трудных, хотя при этом были и самыми интересными[986].

Корниш внимательно изучил сундук и одежду, покрытую засохшей кровью. «Нашлось сразу несколько улик, с которыми можно было работать», — вспоминал он позже. Он намеревался пустить своих детективов по следу загадочной «П. Холт» и поручить им узнать происхождение отметок прачечной. «Следовало немедленно опросить тех, кто работает на вокзале Чаринг-кросс или рядом с ним: служителей камеры хранения, носильщиков, таксистов, — писал Корниш. — Нам предстояло много тяжелой работы». Пока он обдумывал свою стратегию, инспектор из Фотографического отдела «Ярда» запечатлевал мрачные находки. Пресс-бюро разошлет эти снимки в газеты — для публикации в сегодняшних вечерних номерах[987].

Отношения между Скотленд-Ярдом и прессой долгое время не отличались особой гармоничностью. Много лет газетчики не жалели типографской краски, вовсю критикуя полицию, но чиновники «Ярда», пусть и с неохотой, все же признали, сколь важную роль играют газеты по части содействия расследованиям. В начале 1880-х Ховард Винсент, первый руководитель CID, «использовал газетные объявления для охоты на беглых преступников». Его порицало начальство из Министерства внутренних дел, считавшее такую практику неподобающей, но это отношение постепенно изменилось. В 1919 году «Ярд» стал проводить пресс-конференции. В том же году здесь учредили Пресс-бюро, чтобы лучше контролировать распространение информации. Чаринг-кросское дело помогло ярко продемонстрировать, каким образом освещение полицейского расследования в прессе может вывести расследование на верный путь[988].

* * *

Из-за невозможности обследовать место преступления (никто пока не знал, где оно совершено) полиция в середине того же дня начала с расспросов на вокзале Чаринг-кросс. Альберт Гласс, служитель камеры хранения, сделавший страшное открытие, предоставил первое звено в цепочке улик. Он передал детективам смятую багажную квитанцию желтого цвета с номером 04190 и сообщил: насколько он помнит, роковой сундук оставили на вокзале 6 мая, в пятницу, около половины второго дня. Этот багаж принимал другой служитель, по фамилии Хэйстед. Тот, в свою очередь, рассказал, что совершенно не запомнил внешность владельца.

— Спросил у меня, во сколько закрывается камера хранения, — сообщил Хэйстед. — А потом сказал, что ему надо успеть на какую-то встречу, и ушел[989].

Если бы не сноровка, проявленная в ту пятницу одним чистильщиком обуви, багажная квитанция могла бы потеряться навсегда. Уильям Дэвис, только что закончив обслуживать клиента, обратил внимание на мужчину лет тридцати пяти — сорока, который вышел из здания вокзала и поймал такси. Скорее всего, заявил Дэвис инспектору Стилу (пусть и не такими словами), он не придал бы значения столь банальному событию, если бы не заметил, как незнакомец, прежде чем сесть в такси, намеренно бросил на землю какой-то клочок бумаги, «скатав его в шарик». Привокзальный чистильщик распознал в желтом комке багажную квитанцию, поднял и отнес Глассу, который с тех пор держал ее у себя на столе — на случай, если хозяин сундука вернется за своим имуществом[990].

Уже в сумерках первого дня расследования начали появляться вечерние газеты, содержавшие просьбу Скотленд-Ярда поделиться информацией, имеющей отношение к делу, а также фотографии сундука и его содержимого, снятые в вестминстерском морге. Некоторые репортеры, конечно, подметили сходство между чаринг-кросской загадкой и тем, что́ некогда происходило «в уединенном бунгало на пляже Крамблз». Так, лондонская The Daily Herald писала:

Два дела в некотором отношении похожи по своим обстоятельствам. В обоих случаях останки жертвы помещены в вокзальную камеру хранения. Но если Магон рассеянно оставил багажную квитанцию в собственном кармане, где ее потом с легкостью нашла жена, то предполагаемый исполнитель этого нового преступления выкинул аналогичный документ в окно такси, даже не разорвав, так что его потом подобрал человек, находившийся рядом с вокзалом[991].

Одним из тех, кто в тот вечер читал свежие газеты с особым интересом, оказался Дж. Х. Уорд, владелец «Брикстонского багажного магазина», размещавшегося на Брикстон-роуд (в Южном Лондоне). Под кричащим заголовком о найденном на вокзале расчлененном трупе женщины он с изумлением увидел снимок сундука, стоявшего до недавнего времени в собственном торговом зале Уорда. Осознав, что у него есть сведения, которые могут представлять интерес для полиции, он в тот же вечер явился в Скотленд-Ярд и спросил, нельзя ли ему поговорить со старшим инспектором Корнишем.

— Когда я увидел