Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III - Алексей Ракитин

Задержанный назвался Филипом Брауном (Philip H. Brown), он был худощав, сутул, светловолос и голубоглаз, возраст – около 30 лет, возможно, чуть больше или меньше. В розыске Филип Браун не значился, какого-то явного совпадения внешности с разыскиваемым преступником не просматривалось, никаких конкретных обвинений в его адрес не выдвигалось. По всем прикидкам Филипа надлежало освободить немедленно, но местные полицейские решили продержать его в камере до утра. Как нетрудно догадаться, в камеру подсадили осведомителя, дабы тот поговорил с задержанным по душам, вдруг услышит нечто интересное…

Браун рассказал осведомителю о том, что дважды сидел в тюрьме – один раз в штате Колорадо, а другой – в Айдахо. Затем совершенно спокойно, словно речь шла о разорвавшемся шнурке, сообщил, что за последние месяцы «имел проблемы» примерно с дюжиной женщин на Тихоокеанском побережьи страны. Осведомитель, разумеется, стал расспрашивать, что это за женщины и что за проблемы с ними имел Филип? Рассказчик безо всяких эмоций пояснил, что задушил некоторых из них и они умерли.

Разумеется, после таких разговорчиков никто поутру об освобождении Филипа Брауна уже не заикался. Для допроса необычного бродяги в Нидлес приехал шериф округа Сан-Бернардино Уолтер Шей. Задержанный непринужденно рассказал ему, что убил трёх женщин, по одной в Сан-Франциско, Сан-Хосе и Лос-Анджелесе. Шериф в этом месте прервал допрос и отправился наводить справки по телефону. Он выяснил, что в течение последних 6 месяцев ни одна женщина в Лос-Анджелесе не была задушена.

Брауна покормили и шериф после обеда продолжил допрос. Задержанный, узнав о том, что в Лос-Анджелесе на протяжении полугода не фиксировались удушения женщин, не моргнув глазом выдал новую версию своего рассказа. Теперь он заявил об убийстве по меньшей мере 5 женщин – двух в Сан-Франциско, одной в Сан-Бернардино, одной в Санта-Барбаре и одной где-то «около Окленда». Уолтер Шей вновь отправился наводить справки по телефону и вскоре выяснил, что в районе Окленда удушений женщин не фиксировалось более 2-х лет. Кроме того, шериф знал, что в Сан-Бернардино менее года назад имело место убийство женщины посредством удушения, но преступник был быстро найден, дал признательные показания и вина его не вызывала сомнений.

В общем, шериф потерял интерес к болтливому бродяге, но история на этом не закончилась. О задержании Филипа Брауна было оповещено руководство правоохранительными органами штата и Департамент юстиции не только санкционировал его арест, но и дал «добро» на перевод в Санта-Барбару.

С арестованным стали работать детективы и быстро выяснилось, что молодой мужчина не дружит с головою, причём натурально, без каких-либо мистификаций или симуляций. Он демонстрировал отчётливые нарушения процесса мышления – «соскальзывание» мысли [когда углублялся в абстрактные рассуждения, теряя нить повествования] и, наоборот, «залипание» [т.е. бесконечные возвращения к некоему тезису, о котором он не мог перестать говорить]. Департамент полиции Санта-Барбары 13 августа сообщил о проведении допросов подозреваемого в убийстве Олли Рассел и сразу же уточнил, что контакт с арестантом затруднён. Начальник городской полиции Лестер Десграндчампс (Lester Desgrandchamps) не без апломба заявил журналистам: «Он начинает рассказ о своих путешествиях и преступлениях, а затем переключается на второстепенные темы. Его речь скомкана, его утверждения неконкретны. Он явно неспособен к последовательному изложению мысли или повествования.»5

Общая тональность заявлений представителей полиции и газетных публикаций тех дней казалась довольно оптимистичной – все демонстрировали уверенность в том, что арестован настоящий убийца и его разоблачение является всего лишь делом полицейской техники. То, что Филип Браун неадекватен и не вполне здоров душевно никого не смущало, ведь с самого начала «Тёмный Душитель» рассматривался, как человек психически ненормальный – так чему же тут удивляться?

В середине августа 1926 г. калифорнийские газеты с воодушевлением поведали своим читателям о подозрениях в адрес душевнобольного Брауна. По общему тону публикаций тех дней можно было заключить, что дело идёт к скорой развязке и в самое ближайшее время будет объявлено о разоблачении «Тёмного Душителя».

И никого из местных полицейских не смутило то обстоятельство, что облик Филипа Брауна мало соответствовал внешности «Безумного Душителя». «Законники» предпочли не вспоминать, что 2 месяцами ранее они же сами распространяли описания внешности убийцы, в которых использовались такие словосочетания, как «предположительно грек», с «тёмной кожей» и «широкой грудью», в то время, как арестованный Браун являлся типичным светлокожим англо-саксом, сутулым и с впалой рахитичной грудь.

Хотя полиция Санта-Барбары была настроена весьма оптимистично, руководство на уровне штата испытывало сомнения в объективности расследования. Начальнику полиции Десграндчампсу было рекомендовано собрать данные на задержанного – его фотографии, детальный словесный портрет, фрагменты показаний, связанные с преступлениями в Сан-Франциско – и отправить их Чарльзу Даллеа, дабы тот мог проверить Брауна на причастность к убийствам Клары Ньюман и Лилиан Сейнт-Мэри.

После того, как эти документы были получены полицией Сан-Франциско и надлежащим образом изучены, сомнения в причастности Филипа Брауна к преступлениям «Тёмного Душителя» были высказаны открытым текстом. Детективы даже позволили Мертону Нюману, племяннику убитой Клары, видевшему преступника, пообщаться с прессой и дать необходимые пояснения. Мертон без околичностей заявил репортёрам: «Если сообщение о том, что [задержанный в Нидлесе имеет] рост пять футов восемь дюймов [~173 см.] верно, я сомневаюсь, что он тот человек. Мой рост пять футов семь дюймов [~170 см.], и я уверен, что человек, с которым я разговаривал в холле дома моей тёти, был ниже меня, если только угол зрения, под которым я его видел, не обманул меня. Он был коренастого телосложения, имел очень смуглое лицо с гладкой, ровной кожей. У него были очень чёрные волосы, черты его лица казались полными и имели общий контур восточного [человека], хотя в его выражении имелся европейский оттенок. У него был квадратный мускулистый торс и он казался мощного сложения, хотя и был очень невысок.»

Буквально на следующий день последовала точная идентификация арестованного в Нидлесе мужчины. Оказалось, что это вовсе не «Филип Браун», следы коего в документах отыскать не удавалось, а житель расположенного в Небраске города Линкольн (Lincoln) по имени Пол Кэмерон (Paul Cameron). Ему исполнилось 28 лет и к этому возрасту он успел уже стать законченным наркоманом и преступником. Его привлекали к ответственности в разных штатах за правонарушения, связанные с мелкими кражами и попытками подделки чеков. В возрасте 14 лет у Пола начались проблемы психиатрического свойства, родственники – люди состоятельные и уважаемые в обществе – поместили юношу в профильную лечебницу, но там Полу помочь не смогли. Вернувшись и из «юдоли скорби», молодой человек принялся воровать из дома, занимать деньги у родственников и знакомых семьи, устраивать поджоги, бродяжничать. Семья была вынуждена разорвать с ним все отношения и предупредить от этом знакомых и родственников, поскольку пускать Пола на порог стало просто опасно.

Дядя Пола рассказал эту невесёлую историю репортёрам и попросил их не связывать племянника с семьёй, которая не поддерживала отношения с Полом Кэмероном уже несколько лет.

Тем не менее, данная информация оказалась весьма важна. Зная истинные имя и фамилию арестованного, правоохранительные органы сумели восстановить путь его перемещений с начала 1926 г. и выяснить, что у Кэмерона имеется прекрасное alibi на все дни активности «Тёмного Душителя». Так что рассказывать о себе он мог что угодно, но убийств в Сан-Франциско, Сан-Хосе и в Санта-Барбаре этот человек не совершал. Чтобы закончить историю этого персонажа, сообщим, что 27 августа доктор-психиатр Норман Браш (N. H. Brush) после надлежащего обследования официально признал Пола Кэмерона душевнобольным, нуждающимся в изоляции от общества. Он отправился в профильное лечебное учреждение и о его дальнейшей судьбе ничего неизвестно.

Впрочем, непричастность Пола Кэмерона к нападениям "Тёмного Душителя" стала очевидна ещё до того, как его alibi было достоверно установлено. И произошло это при обстоятельствах трагических – 16 августа, в то время, когда Кэмерон безвылазно сидел в окружной тюрьме Санта-Барбары, настоящий убийца совершил свою очередную вылазку.