Алла Демидова - Письма к Тому

У меня здесь мастер-класс с молодыми актерами. Я им рассказываю про психическую энергию. Они про это ничего не знают. Дала им ряд упражнений на выявление этой энергии, но все равно – у кого талант есть, тот и без этих упражнений хорош, а у кого нет – ничего не поможет. Как и система Станиславского, по-моему. На Западе к этой системе излишний приоритет.

Отсюда с Терзопулосом летим в Португалию играть «Гамлета». Обнимаю.

Письмо

13 июля 2001 г.

Том, здравствуйте! Мы из Афин через Милан летели в Лиссабон, и в Милане остались наши костюмы. С итальянскими самолетами это уже не первый раз. Ночью перед спектаклем Теодор вызволял наши костюмы. Принесли все в мой номер. Пришлось развешивать их в ванной – старый театральный способ гладить костюмы – и напускать горячую воду. Жалко, потому что у нас два уникальных кимоно, которые нам в свое время подарил Сузуки. Белое – свадебное в павлинах и цветах – для Офелии, и красное, расшитое золотом и разноцветными нитями, для Гертруды. В каждой стране мы берем двух местных актеров – они помогают в игре и немного в переводе для зрителей. Ведь я начинаю спектакль сценой Гамлета с приезжими актерами, т. е. я – актриса с публикой. И эту сцену девочка переводит, а когда нужен Лаэрт, как урок на шпагах и монологах – вступает в игру мальчик. У него получается плохо, и тогда он сердито мне бросает, «мол, сыграйте этот монолог сами». Я начинаю, и постепенно становлюсь Гамлетом, т. е. на глазах зрителей вхожу в роль. По-моему, адаптацию я сделала хорошую. Перевод Пастернака. Перед началом работы я позвонила сыну Пастернака Евгению Борисовичу, который, слава Богу, жив, и я с ним знакома, попросила разрешения на адаптацию (у него авторские права), и он, конечно, мне позволил делать все, что хочу.

Играли мы в хорошем средневековом театре. Публика битком, и хорошие аплодисменты, хотя, как Вы понимаете, я к ним отношусь безразлично. Был банкет. И какая-то зрительница, такая дама, с золотыми украшениями, подошла ко мне с комплиментами и посетовала, что она не знает русский, я ей говорю, но ведь Вы знаете текст Шекспира, она меня спрашивает, а есть ли перевод на французский, чтобы почитать, я ей говорю, что есть даже на чукотский, и тогда она мне – «надо будет прочитать». И еще один – критик, как он сказал, – тоже признался, что не читал «Гамлета». Вот, Том, цена зрительским аплодисментам. У меня с годами вырабатывается идиосинкразия к зрительному залу. Хорошо Теодор меня научил играть по вертикали, как играли древние греки: «я и Дионисий». А что им оставалось делать: ведь спектакль начинали утром, когда солнце в зените – все главные монологи, а с заходом солнца умирали герои. В это время зрители жили своей жизнью – кто смотрел на сцену, кто спал, кто ел, ну и т. д. Сейчас спектакль идет 3 часа, а наш «Гамлет» полтора – и все равно зрители не включаются полностью. Шелестят программками, жуют конфеты, говорят по телефону. Поэтому: «я и Бог» – вертикаль.

Отсюда опять в Афины, и я, наверное, останусь на каком-нибудь греческом острове отдохнуть дней 10.

Что-то от Вас давно не было весточки. Как вы? Обнимаю.

P.S. Ах, Том, только что мне Терзопулос сказал, что «Гамлета» будем играть в Вольтере и в Будве (Будва, кажется, в Ваших любимых краях – Словении или Хорватии?), поэтому отдых мой отменяется.

Открытка Тома

28 авг. 2001 г.

[надпись на открытке] Bopthbay, Maine.

Aerial view of the Boothbay Harbor water-frant with the footbridge top right.

[Перевод Тома] Штат Мэйн.

Дорогая Алла! Получил твою открытку из Греции, с острова «Специ». Обрадовался, что ваша энергия восстановлена, и что можете терпеть эти «гастроли» с вашим директором Терзопулосом. Какой подвиг – играть все главные роли «Гамлета» – кто бы верил? Ваше настроение, кажется, улучшается, после болезни. Как вам понравился городок Будва? Если бы я знал о вашем представлении там, я бы посетил, потому что был в Сербии и в Болгарии в июне.

Я позвоню, может быть, скоро. Том (сейчас я на море).

2002 год

Письмо

4 марта 2002 г.

Дорогой Том! Опять Афины!!! Нет сил! Сыграла здесь в театре у Теодора Терзопулоса подряд 10 «Гамлетов». Иногда Теодор ругает меня после спектакля за «русский психологический театр». Он любит жесткий рисунок, минимализм и сдержанность, и, кстати, поставил очень жесткий свет из боковых кулис. Они пронизывают сцену лучами. По «картинке» красиво. Но что зрители понимают? – Не знаю. Сидят, правда, тихо, как мыши.

Все дни у меня здесь абсолютно одинаковые. У меня тут, наверху, в театре, квартира. Ночью страшно: во всем доме я одна. Встаю часов в 12 дня (±), пью чай, иду гулять, благо театр Теодора в старом районе, недалеко их знаменитая Плака с одной стороны и площадь Омония с другой. В 16 ч. – что-то перекусываю или в кафе, или дома. К 7 ч. спускаюсь вниз на грим. В 9 ч. вечера – начало. Правда, всегда с опозданием: греки собираются медленно. После спектакля иногда с Теодором и с каким-нибудь гостем идем в таверну. Смотрел тут недавно нашего «Гамлета» продюсер из Германии. Ему понравилось, пригласил нас играть в сентябре во Франкфурт.

Теодор попросил сыграть еще три спектакля здесь – просит публика – я отказалась – устала. Ни с кем не общаюсь. В свободное время пишу мои соображения по поводу «Поэмы без героя» Ахматовой. М.б. выйдет книжка.

Завтра полечу в Москву. Плохо себя чувствую. Болит сердце. Все, Том! Обнимаю.

Из дневников 2002 года

14 февраля

Прилетела из Афин Мария Бейку. Обедали вместе с ней и Маквалой. Обе толстые, но такие разные: Маквала – покой, граничащий с равнодушием и очень неконфликтна, всегда старается быть в стороне и без претензий. Когда с ней бываем в театре или на концерте, – абсолютное совпадение вкусов. Мария – полная противоположность. Была партизанкой, с длинными косами, приехала в Москву (вернее, бежала от «черных полковников»), поступила во ВГИК, училась на курсе вместе с Тарковским. Работала на радио. Когда вернулась в Грецию, стала переводчицей с русского, хотя русский, по-моему, абсолютно забыла. Очень амбициозная. Но за ней как за каменной стеной. Как-то мы с «Таганкой» приехали на гастроли в Афины и забыли в Москве лист с въездными визами. Сидели несколько часов в аэропорту, пока Мария связывалась с их министром иностр. дел, и нас – всю огромную труппу – впустили в страну без виз.

Вечером в Доме литераторов наш обычный концерт из «Триумфа». Сборная солянка. Ведут, как всегда, Зоя Богуславская и Познер. Я читала Цветаеву. В прошлом году читала Ахматову, и принимали лучше.

15 февраля

Вечером с Маквалой на «Снегурочку» в «Новую Оперу». К сожалению, дирижировал не Колобов, и оркестр звучал намного хуже. Снегурочку пела дочь Люды Максаковой. Худенькая, но с неприятным тембром голоса. Маквала с ней занималась, поэтому, как всегда, без критики.

16 февраля

Днем запись на телевидении с Калягиным. Он ведущий. В студии публика – молодые актеры и студенты. Что-то невразумительное спрашивали. Калягин мил, да и я к нему хорошо отношусь, в отличие от многих. Мне нравилось, как он репетировал на «Таганке» Галилея. Играл бы более объемно, чем Высоцкий, но у Володи уже тогда было имя. Эти интервью на TV надо манкировать – все как в песок времени.

18 февраля

Вечером в Большой. Маквала пела Адриену Лекуврер. Очень хорошо! Мы с ней поработали над монологом Федры, и после спектакля ко мне подошел Дима Бертман из «Геликон-оперы» и сказал: «Я понял, что это Вы сделали ей Федру». Но она здесь была послушной. Не как всегда. Она начала репетировать этот монолог как грузинская, рыночная торговка – с темпераментом и криком. Я все это ей сняла и – что значит талант! – она быстро все сделала. Сдержанно, сильно и только крик на последней ноте монолога.

Очень хорошие декорации – взяли напрокат из «La Scala» на два года. И даже белое платье на Маквале было хорошо.

19 февраля

Прилетела в Афины. В «моей» квартире сделали ремонт. Очень все чисто и хорошо. Текстовая репетиция с греческими актерами. Девочка – хорошо, мальчик – плохо. Заметила, что молодых актеров талантливых найти труднее, чем молодых актрис. Это во всех странах.

20 февраля

Очень устаю от перепадов климата и всего. Болит голова. Буквально нет никаких сил. Тем не менее заставила сходить себя на рынок – купить что-то поесть. В доме ничего нет. Купила зелени и рыбу. Во 2-й половине дня – дождь. Моя голова его «рожала». Днем долго световая репетиция. В 21 ч. – «Гамлет». Как всегда, начался на полчаса позже. Играла на «троечку». Нет сил.

21 февраля

С утра солнце. Хоть какая-то радость. Сделала свой обычный прогулочный круг. Все знакомые собаки на месте.

«Гамлет» снимали на видео с одной точки и далеко. Моя энергия на экран не передается, я знаю. И останется после этого спектакля что-то неудобоваримое. Звонила Маквала, сказала, что Микки заработал 500 рублей: Лейла гуляла с ним на Патриарших, а там снимали какое-то кино и попросили Лейлу с ним пройтись в массовке, а потом заплатили деньги. Микки без меня там скучает. Надо бы опять его взять сюда.