Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 3] (1917-1939)

В. Ленин провозглашал: диктатура пролетариата "означает не что иное‚ как ничем не ограниченную‚ никакими законами‚ никакими абсолютно правилами не стесненную‚ непосредственно на насилие опирающуюся власть". Вторил ему и Л. Троцкий: "Буржуазный класс сходит со сцены и потому этими мерами насилия мы помогаем ему скорее уйти". По всей стране были созданы Революционные трибуналы‚ которые руководствовались "классовыми интересами" и "велениями революционной совести". Их освободили от многих ограничений при выборе карательных мер и подготовили списки именитых заложников: при покушении на большевистских лидеров этих заложников следовало "беспощадно истреблять". Ленин рассылал по России срочные телефонограммы: "Расстреливать заговорщиков и колеблющихся‚ никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты..." – "Провести беспощадный массовый террор против кулаков‚ попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города..." Не отставали от Ленина прочие лидеры большевиков в тылу и на фронте‚ в том числе и коммунисты-евреи.

С первых месяцев советской власти начались массовые политические репрессии по усмотрению местных карательных органов‚ которые – порой по сиюминутному желанию – распоряжались жизнью и смертью жителей вверенного им города‚ уезда‚ губернии. Современник свидетельствовал: "Советская власть‚ особенно в маленьких городках‚ была хозяином жизни‚ смерти и имущества обывателей. В Глухове‚ например‚ местный диктатор истребил поголовно всех помещиков и буржуев и собирался истребить их детей‚ так как они учились в гимназии и из них могли вырасти в будущем помещики и буржуи". М. Лацис‚ председатель Всеукраинской ЧК‚ рекомендовал сотрудникам: "Не ищите на следствии материала и доказательств того‚ что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос‚ который вы должны ему предложить‚ какого он происхождения‚ воспитания‚ образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого".

В сентябре 1918 года‚ в ответ на убийство М. Урицкого и покушение на В. Ленина‚ ВЦИК принял резолюцию: "На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов". Г. Зиновьев заявил: "Вы‚ буржуазия‚ убиваете отдельных личностей‚ а мы убиваем целые классы..."; петербургская "Красная газета" призывала: "За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови..."; в московской газете "Правда" угрожали: "Гимном рабочего класса отныне будет гимн ненависти и мести..."

В Петрограде расстреляли более пятисот человек и опубликовали список сотен заложников, которых обещали уничтожить при попытках новых покушений на советских руководителей. Казни проходили в Москве‚ в губернских и уездных городах: арестовывали и расстреливали без указания индивидуальной вины, в газетах публиковали "сводки"‚ где вместо состава преступления значилось "расстрелян в порядке красного террора"‚ – в списках казненных оказалось немало еврейских фамилий. М. Спиридонова‚ лидер левых эсеров: "Из-за поранения левого предплечья Ленина убили тысячи людей. Убили в истерике (сами признают)‚ убили без суда и следствия‚ без справок‚ без подобия какого-то юридического‚ не говоря уже нравственного смысла..."

В январе 1919 года секретный документ ЦК партии большевиков потребовал "провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам‚ принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью". Троцкий призывал в приказе: "Каины должны быть истреблены‚ никакой пощады станицам‚ которые будут оказывать сопротивление..." Начались массовые расстрелы казаков‚ поддерживавших Белое движение; уничтожали стариков‚ женщин‚ детей‚ и командир Второй Конной армии Ф. Миронов писал Ленину: "Вся деятельность коммунистической партии‚ возглавляемой Вами‚ направлена на истребление казачества‚ на истребление человечества вообще... Я отказываюсь принимать участие в таком строительстве‚ когда весь народ и все им нажитое растрачивается для цели отдаленного будущего‚ абстрактного. А разве современное человечество не цель?.. Почти двухгодовой опыт народных страданий должен был убедить коммунистов‚ что отрицание человеческой личности – есть безумие".

За принадлежность к "враждебному" сословию казнили бывших царских министров и сановников‚ представителей аристократии и дворянства, членов дореволюционных политических партий, бывших помещиков и промышленников‚ купцов, домовладельцев‚ священников‚ офицеров, чиновников и полицейских. Когда оставляли город под давлением неприятеля‚ расстреливали порой не только заложников‚ но и "скрытых" врагов‚ "слуг самодержавия"‚ "представителей старого режима". Из доклада ЦК Российского Красного Креста (о деятельности ЧК в Киеве): "Полное отсутствие каких бы то ни было правовых понятий‚ какой бы то ни было тени законности‚ безнаказанность палачей‚ беззащитность жертв‚ жестокость‚ порождающая садизм... В основу‚ в идеологию ЧК была положена теория классовой борьбы‚ вернее‚ классового истребления..."

Н. Полетика, историк (1919 год‚ после занятия Киева Добровольческой армией): "Я увидел‚ что дома‚ где помещались различные чрезвычайки... были превращены в застенки. В комнатах – хаос‚ полы покрыты грудой разорванных бумаг и обломками мебели‚ на полах и стенах – пятна крови и куски мозга... В саду едва прикрытые землей обнаженные трупы ста двадцати семи жертв‚ расстрелянных большевиками накануне ухода".

2

Большевики понимали‚ что надо победить любой ценой; в случае поражения их всех непременно бы уничтожили‚ а потому деятели ЧК призывали: "Борьба идет не на жизнь‚ а на смерть. Ты не будешь бить‚ так побьют тебя. Поэтому бей‚ чтобы не быть побитым". Террор стал основным средством для сохранения власти в стране, и И. Штейнберг (нарком юстиции до марта 1918 года) вспоминал в эмиграции: "Изо дня в день‚ из месяца в месяц граждане революционной России приучались‚ привыкали к все более тяжелым‚ все более яростным формам террора. И то‚ что вначале потрясало‚ ломало‚ переворачивало всю душу‚ позже становилось привычным‚ неизбежным‚ почти понятным‚ подобно тому‚ как привыкали к все меньшему и меньшему пайку хлеба".

Декрет о "красном терроре" предусматривал среди прочего создание концентрационных лагерей, чтобы оградить "Советскую республику от классовых врагов". В 1919 году появились в стране первые лагеря принудительных работ, которые устраивали в бывших монастырях‚ выгоняя оттуда монахов; даже в Москве выделили для этого несколько монастырей: за их стенами было легче охранять заключенных. В 1922 году существовали уже десятки лагерей и самым знаменитым среди них стал лагерь особого режима на Соловецких островах Белого моря.

В 1918–1919 годах‚ по официальным данным ВЧК‚ было арестовано 128 010 человек‚ расстреляно 8641. Эти цифры наверняка занижены, – кто во времена безудержного террора заботился о регистрации каждой жертвы? Человеческая жизнь ничего не стоила и зависела от настроения тех‚ в чьих руках находилась власть. Казнили для устрашения‚ чтобы "произвести должный эффект", казнили‚ чтобы "отбить всякую охоту" к сопротивлению, подвергали "торжественному расстрелу" перед строем в назидание прочим. С. Дубнов записывал в дневнике: "13 декабря 1919 года. Растоптано все духовное в человеке. Люди‚ кроме красных‚ не ходят‚ а пресмыкаются‚ измученные голодом‚ холодом‚ приниженные насилием..."

Невозможно определить истинное количество жертв во время Гражданской войны‚ когда с легкостью казнили по обе линии фронта. Сохранились многочисленные свидетельства об изощренных пытках: у каждого местного отделения ЧК‚ у сотрудников каждой контрразведки Белого движения существовали излюбленные способы мучений‚ о которых невозможно читать без содрогания. Писатель В. Короленко отмечал в дневнике в те годы: "Несомненно‚ большевистские подстрекательства первые породили зверства дикой толпы над "буржуазией". Но зверства‚ хотя бы ответные‚ – все-таки зверства..." – "Полное озверение. И каждая сторона обвиняет в зверстве других. Добровольцы – большевиков. Большевики – добровольцев..." – "Революция‚ как известно‚ смертную казнь отменила. И никогда не было столько смертных казней‚ как теперь..."

М. Пришвин‚ писатель: людей приучают к тому‚ "что зло может оставаться совсем безнаказанным, и новая ликующая жизнь может вырастать на трупах замученных людей и созданной ими культуры – без памяти о них..." – "Революция – это грабеж личной судьбы..."

А неизвестный ныне поэт сочинил такие строки в первые годы советской власти:

Мы – хозяева... Мы – боги...

Крушим, рушим, создаем...

Гей вы, нытики, с дороги!

Беспощаден бурелом...