Великая Отечественная. Военное детство в советской пропаганде и памяти поколения (на материалах Донбасса) - Владимир Юрьевич Носков

два фото, сделанные 2 мая 1937 г. Эти фотографии важны потому, что открывают детскую галерею в семейном альбоме и закладывают основу визуализации личной биографической истории и истории семьи. На одной из них сфотографирована маленькая Неля в полный рост, на другой – вся семья. Дата съемки свидетельствует, что событие было посвящено дню рождения дочери. Фотографировались в специализированном детском фотоателье, которое находилось на ул. Артема, в центре города, о чем можно узнать по штампу на обороте снимков. Фотография несет отпечаток многих стереотипов – представлений своего времени о модном, правильном и т. д. Фотография фиксирует человеческую фактуру эпохи – выражение лиц, осанку, поворот головы. На снимках, о которых идет речь, поражает необычайная серьезность лиц, даже маленьких детей. Расположение персонажей в кадре было прерогативой фотографа. В центре снимка размещен ребенок, ради которого и устраивались все фотографические хлопоты – ухоженная, хорошо одетая девочка.

П. В. Романов и Е. Р. Ярская-Смирнова подчеркивают, что фотографии как культурный текст содержат внутренний нарратив о социальной структуре, отношениях и ценностях своей эпохи[305]. В наибольшей степени это относится к групповым снимкам. Интересным историческим источником является фотография пациентов 5-го отделения детского санатория в городе Славянске (1940 г.). Для детей, даже сегодня, фотографирование является незаурядным и радостным событием. В довоенные годы необычность этого события проявлялась и переживалась гораздо острее. Вероятно, фотография сделана в конце смены, когда дети вполне освоились на месте и сблизились со взрослыми. Учитывая возраст детей, можно предположить, что они в своем большинстве впервые находятся в санаторном учреждении.

Перед фотообъективом очень ярко проявляются характеры детей – большинство пытается выглядеть серьезно и воспринимает процесс фотографирования как нечто ответственное. Значительная часть детей чувствует себя свободно, но некоторые растеряны, что указывает на первый опыт группового фотографирования. Группа в центре среднего ряда – явно лидеры-хулиганы. Привлекает внимание ситуация в правом верхнем углу снимка – одна из сотрудниц подбадривает и, видимо, успокаивает ребенка. Еще одно проявление заботы: Нелю Сергееву, младшую в группе, другая работница держит на руках.

Спокойное, неэмоциональное поведение персонала санатория говорит о том, что для них фотографирование стало привычной обыденностью. Можно предположить, что фотографирование воспринимается как своеобразный «отчетный ритуал», который имел целью показать родителям, что «все в порядке», «дети накормлены», «здоровы», «мы заботимся о них». Фотография демонстрирует характерную для 1930-х гг. одежду детей, в которой отчетливо видна бедность подавляющей части народа. Большинство детей одеты в перешитые взрослые шинели и пальто, либо «на вырост», либо уже маловатые, зачастую недостаточно теплые для зимнего сезона.

Фотография санаторной группы Нели Сергеевой связана с очень важной страницей истории советского здравоохранения. В 1928 г. в СССР был организован антиревматический комитет, который вошел в Международную лигу борьбы с ревматизмом. Уровень заболеваемости ревматизмом в Украинской ССР был выше общесоюзных показателей. В республике была создана противовоспалительная комиссия, разработана и воплощена в жизнь система лечебно-профилактической помощи больным детям, которая состояла из трех основных этапов: госпитализация с острой атакой, диспансерное амбулаторное наблюдение, реабилитация в условиях курорта. В 1939 г. в Сталино было открыто детское ревматологическое отделение, а в Славянске – детский противоревматический санаторий[306]. В личностном смысле фотография зафиксировала важный биографический факт, ведь сама Нинель Анатольевна практически ничего не помнила о своем пребывании в санатории, что можно легко объяснить возрастом (3 года): «Жили в Донецке, знаю, что какое-то время жили в подвале, поэтому заболела ревматизмом, и на почве ревматизма была ангина и порок сердца, рассказывали, что меня возили в детский санаторий в Славянске»[307].

Рис.2.1. Детский сад, г. Сталино, май 1941 г.

В плане отражения характерных черт советской культуры кануна Великой Отечественной войны наиболее интересна фотография, сделанная в мае 1941 г. в детском саду города Сталино (рис. 2.1). Фотография фиксирует группу воспитанников детского сада 4–6 лет вместе с воспитательницей. Композиция и освещение свидетельствуют, что снимок сделан профессионалом. Общим фоном служит макет Спасской башни московского Кремля – символического центра Родины. Одежда детей (солдатские гимнастерки, буденовки на мальчиках, белые платок и повязка с красным крестом на маленькой Нинель Анатольевне), многочисленное игрушечное оружие наполняет композицию предчувствием войны. Похожие фото можно встретить в прессе того времени. Например, в газете «Социалистический Донбасс» 27 марта 1939 года был опубликован снимок с подписью: «В детском саду Госбанка (Сталино). Светлана Петренко – участница детской военной игры».

Фото ярко отражает военно-патриотическую направленность советского воспитания, которое было насыщено символами героики, готовности к обороне и войне. Дети уже в дошкольном возрасте хорошо усваивали воспитательный посыл о том, что они должны расти защитниками Родины, быть готовыми к подвигам, расти достойной сменой своим родителям и дедам. Дата фотографирования дает основания предположить, что снимок был приурочен к 1 Мая, празднование которого в предвоенные годы было милитаризовано. Помимо игрушечного оружия в кадре присутствуют модели трамваев и корабля, которые символизируют преуспевающее и развивающееся государство. Следует сказать, что в 1930-х гг. детским игрушкам в Советском Союзе уделяется особое внимание со стороны власти. По уровню производства детских игрушек СССР в 1938 г. опередил Великобританию и занял третью позицию в общемировом рейтинге. Был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт игрушки, выпускался профильный журнал «Игрушка». В одном из его номеров прямо указывалось, что детская игрушка – это «мощное оружие коммунистического воспитания наших детей, чувствительный идеологический инструмент, воздействующий на детей», производство ее должно находиться «под неослабным политикоидеологическим и педагогическим контролем»[308].

Быстрый индустриальный рост Донбасса, урбанизация и расширение влияния городского уклада, рост населения, изменение социальной структуры, выявленные на фотоматериалах (благодаря свойственной рассматриваемой эпохе ритуализации фотографирования) внимание семьи и государства к ребенку, сочетание бытовой скромности, даже бедности с крупными государственными социальными программами, раннее включение советских детей в систему идеолого-пропагандистского воздействия закладывали формат восприятия и интерпретации противостояния с нацистской Германией.

В событиях Великой Отечественной войны, непосредственно разворачивавшихся в Донбассе, можно выделить ряд особенностей, которые прямо определяли основные элементы и структуру образа военного детства на обыденном уровне общественного сознания в целом и в сознании самих детей.

Первым значительным событием, изменившим привычную повседневность несовершеннолетних после 22 июня 1941 г., стала мобилизация в вооруженные силы родных, близких и соседей. Уже в первые недели войны в Красную Армию влилось 236,5 тыс. жителей Сталинской области[309], более 200 тыс. – в ополчение[310]. В Сталинской и Ворошиловградской областях в кратчайшие сроки были сформированы 383-я, 393-я, 395-я и 411-я стрелковые дивизии, за которым закрепилось название «шахтерские». Из 27 опрошенных автором очевидцев Великой Отечественной войны, встретивших ее в несовершеннолетнем возрасте в Донбассе, 22 указали, что члены их семей – отцы и