Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов

разведкой. Патриот Энтони Блант счел невозможным отсиживаться на теплом преподавательском местечке.

Его ждали краткосрочные военные курсы в графстве Хэмпшир, однако через некоторое время способный слушатель был отчислен. Внимание, это прозвучал первый и тревожный звонок из студенческого прошлого. Бланту припомнили и поездку в Советский Союз, и статьи в левом журнале, так и называвшемся «Лефт».

Но Энтони не дрогнул, обратился в министерство обороны с письмом, в котором твердо сообщал, что посетил СССР с чисто научными искусствоведческими целями. Марксистом себя не считает. Вот это было чистой правдой, о чем свидетельствовали некоторые приложенные к письму книги и статьи по искусству. Помог и брат со своими связями в верхах.

После изучения досье Бланта его простили. Британской армии, да и не только ей, разведке тоже, были крайне нужны патриотично настроенные молодые эрудиты. Впрочем, для начала выпускника Кембриджа капитана Энтони Бланта определили в военную полицию. Последовало бессмысленное времяпрепровождение на границе с Бельгией. И отсюда Бланта по его просьбе вытащили друзья, особенно старался Берджесс.

В итоге искусствоведа Бланта послали в Булонь. Здесь, во Франции, его знания французского и немецкого были использованы по полной. Подразделение Бланта вылавливало в этом порту немецких шпионов, препятствовало проникновению диверсантов. Французы потом отметили подвиги английского аристократа, наградив его высокой национальной наградой — орденом Почетного легиона. А англичане повысили в звании.

Началось наступление немцев, и Блант вновь проявил полное хладнокровие. В момент, когда многие офицеры Британского экспедиционного корпуса во Франции дрогнули, он сохранил спокойствие. Это и помогло вывезти его подразделение с континента на остров без серьезных потерь. Такое умение держать себя в руках, не предаваться панике было характерно для Бланта.

И было замечено окружающими. Про левые увлечения больше и не вспоминали. По рекомендации его приятеля Виктора Ротшильда к Бланту начали приглядываться люди из контрразведки. Отпрыск из знаменитой семьи банкиров хорошо знал и Энтони, и Берджесса с Филби. Рекомендация миллионера значила многое. Ротшильд всегда восхищался феноменальной памятью Бланта, который поражал его доскональным знанием любых мало-мальски важных дат, фамилий, событий… Если бы он догадывался, как ценили эти же качества своего агента «Тони» и в советской разведке.

Вскоре Блант переменил место службы, выполнив тем самым задание резидента «Генри» (Горского) и проникнув в МИ-5.

Поначалу со связью было туго. Ему удавалось передавать редкие донесения из Франции через Гая Берджесса, который отдавал их связникам в Париже, а потом те переправляли их в Центр. Служба в МИ-5 давала гораздо больше возможностей для выполнения заданий советской разведки, чем его короткое пребывание в военной полиции. Тем более отделу Бланта поручалась важная задача: контрразведывательная работа в армии Его Величества плюс обеспечение безопасности предприятий, связанных с военной промышленностью. Он получил допуск к секретным документам. Резидент Горский взял его под свою твердую опеку. Потом с ним работали и другие сотрудники разведки, последним из которых стал совсем тогда молодой Юрий Модин.

Новичка в МИ-5 приметили. Вскоре продвинули по службе, назначив только-только пришедшего офицера заместителем начальника отдела. И Блант, успешно работая на контрразведку, успевал ночами переписывать захваченные домой документы, которые, с его точки зрения, представляли интерес для Москвы.

Он пересылал дешифровки немецких телеграмм о перемещениях вермахта, сообщал о деятельности абвера в Скандинавии, Турции и на Ближнем Востоке. В Швеции усилиями «Тони» активность немецкой агентуры была, по существу, сведена к нулю: он передал Центру список с фамилиями 125 работавших на Рейх немецких разведчиков и их местных источников.

И еще один связанный со Швецией эпизод, возможно, малоизвестный даже тем, кто в последние годы занимался так называемым «делом Валленберга», исчезнувшего после войны то ли в сталинском ГУЛАГе, то ли еще в тюрьме безжалостно расстрелянного. Не умаляя заслуг шведского промышленника в спасении возможных жертв нацизма, все же признаем: это при его посредничестве немцы пытались начать сепаратные переговоры и выйти на английского премьера Черчилля.

Так, именно Валленберг, участвовавший в англо-шведских торговых переговорах, доставил летом 1943 года в Англию конкретные предложения группы оппозиционеров из Берлина. Валленберг сообщил одному из военных помощников Черчилля, что они исходят от людей, чьей целью является физическое устранение Гитлера. А дальше все та же песня: немцы прекращают борьбу с союзниками и все свои силы перебрасывают на Восточный фронт…

И тут премьер Великобритании, в отличие от Валленберга, проявил политическое благоразумие. Документы, подсунутые помощником — майором, навечно застряли у него в сейфе, ходу им дано не было. Вскоре об этом Блант известил Москву. Пусть узнают о не слишком дружелюбном по отношению к СССР поступке шведа и те исследователи, что выставляют Валленберга рыцарем без страха и упрека. Упрекнуть шведского миллионера, пусть и с трагической судьбой, есть за что! Как и искренне ему, его близким посочувствовать.

Незаурядность Бланта, умение принимать быстрые решения, широкий круг знакомств явно выделяли его из общей массы соплеменников. Дисциплинированность и пунктуальность, не столь свойственные людям его круга, подкупали. Толкового офицера приметил заместитель начальника МИ-5 Гай Лиделл. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что на этом сближении Бланта с ним настаивала советская резидентура.

Блант получал одно повышение за другим. Вот он помощник начальника другого крупного управления, затем поднимается еще выше. В 1943 году уже носит звание майора. И, непостижимо каким образом, однако успевает читать лекции студентам Лондонского университета, особо выделяясь филигранным знанием итальянской живописи Средневековья. Кстати, есть сведения, что порой в сложные моменты, когда решалась судьба «Кембриджской пятерки», его встречи с сотрудниками советского посольства происходили прямо после того, как прочитавший лекцию Блант спускался с кафедры.

Непонятно, откуда брались время и силы, но при всей своей занятости и работе на две разведки Блант еще во время войны по поручению королевской семьи принялся составлять опись рисунков, принадлежащих правящей династии. Бывал в Виндзорском дворце, удостаивался высочайших аудиенций, словно готовя некий задел на послевоенное будущее.

Крепли его отношения с Лиделлом. Завязалось нечто вроде дружбы с Диком Уайтом — еще