Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

к ней за необычной справкой. Он спросил, где находится Грейси-сквер (Gracie square), объяснив свой интерес тем, что там ему необходимо встретиться с неким доктором Грином, дабы вместе отправиться к больному дедушке. Миссис Тэбел объяснила Калебу, где находится интересующий его сквер и как лучше туда проехать. Сразу поясним, что Грейси-сквер представлял собой небольшую парковую зону на восточной стороне острова Манхэттен в районе 80-х улиц. От дома, в котором проживал молодой человек, упомянутое место находилось на удалении около 4,5 км.

Здание с двумя лестницами на высокий первый этаж — это дом № 157 по Восточной 37-й стрит на Манхэттене, в котором зимой 1935 года проживали родные братья Калеб и Фред Милны, отпрыски богатого семейства торговцев тканями из Филадельфии. Братья занимали комнаты на двух верхних этажах по ближайшей лестнице, а миссис Тэбел — две небольшие комнаты на первом этаже. Именно из этого дома братья вместе вышли вечером 14 декабря, после чего обратно возвратился только один.

Любопытные показания дал полиции и владелец аптеки напротив дома № 157 по фамилии Шварц. В этой аптеке ранее находился пункт регистрации избирателей на выборы губернатора штата 1935 года. Выборы благополучно прошли, и все забыли думать о них. Однако, по словам аптекаря, вечером 14 декабря к нему вошли братья Милн — Шварц хорошо знал обоих — и поинтересовались, работает ли пункт регистрации избирателей. По их словам, к ним на улице только что пристал некий мужчина, потребовавший, чтобы братья сообщили ему адрес ближайшего пункта регистрации избирателей. Братья указали на аптеку Шварца и заявили, что другого не знают, но их ответ вызвал прилив гнева неизвестного. Тот стал ругаться, и Милны поспешили уйти от него в помещение аптеки.

Шварц, услыхав этот рассказ — довольно странный, следует признать! — ответил братьям, что пункт регистрации давно уже прекратил работу. Те ответили, что и сами это знают, после чего посмеялись, откланялись и отправились восвояси. Подозрительный агрессивный мужчина в помещение аптеки так и не вошёл, а потому Шварц его не видел.

Разумеется, Фреду были заданы вопросы о странном незнакомце, разыскивавшем пункт регистрации избирателей, и молодой человек повторил рассказ Шварца. Действительно некий неопрятный мужчина лет 40-а или чуть более приставал к ним на улице — он был недружелюбен и агрессивен, и чего именно он хотел в действительности, Фред сказать не мог.

Полицейские отнеслись к рассказу о подозрительном мужчине серьёзно и предприняли попытку его отыскать. Одновременно начались поиски в районе 30-х улиц — полицейские искали нечто, что могло бы свидетельствовать о похищении Калеба Милна Четвёртого либо насильственных действиях в отношении него — следов крови, оторванных пуговиц, потерянных перчаток или иных мелких предметов, которые можно было бы связать с молодым человеком. Все американцы в середине 1930-х годов знали первое правило, которому необходимо следовать при попытке похищения — оставить свидетельство своего присутствия на месте похищения, самое лучшее — выбросить мелкий предмет, который может быть однозначно связан полицией с похищенным (запонку, визитную карточку, портсигар, перчатку и тому подобное).

Однако уже через несколько часов поиски в районе 30-х улиц пришлось остановить. Причина для этого оказалась весьма уважительна — детективы получили свидетельские показания, из которых следовало, что Калеба Милна Четвёртого видели в районе Грейси-сквера. Водитель автобуса, двигавшегося в направлении Грейси-сквера, опознал в пропавшем одного из пассажиров. Кроме того, пропавший молодой человек обратился к консьержу дома на 84-й стрит с вопросом, в какую сторону необходимо идти, чтобы попасть в Грейси-сквер. Консьерж указал ему направление и заявил, что в твёрдости собственного опознания не сомневается.

Дальше — больше. Калеба Милна Четвёртого опознали работники парикмахерской на Лексингтон-авеню — тот заходил постричься и помыть голову.

К полуночи 15 декабря полицейские уже не сомневались в том, что пропавший молодой человек благополучно достиг Грейси-сквера. Теперь главная интрига сводилась к тому, встретился ли он с доктором Грином. И вообще, существовал ли такой человек, или же это был фантом, придуманный похитителями с целью заманить Калеба Милна Четвёртого в засаду?

Между тем на подходе был серьёзный скандал, которые во все времена так любила американская публика!

О похищении отпрыска богатого семейства, как всегда внезапно и как всегда с большим опозданием, узнали сотрудники нью-йоркского территориального управления ФБР. Когда Рэа Уитли (Rhea Whitley), глава территориального управления, направил своих агентов по месту проживания Калеба Милна Четвёртого, то выяснилось, что улица запружена толпой репортёров, зевак и сумасшедших, прибежавших к этому месту для того, чтобы лично наблюдать за развитием сенсации. Один из репортёров прочитал специальному агенту текст письма с требованием выкупа, дескать, коли вы не знаете деталей происходящего, то спросите у нас, мы живо вам всё расскажем! Вишенкой на торте стал отказ детективов полиции допустить специальных агентов в апартамент Милнов для допроса Фреда. Отказ был объяснён формальной причиной — у нас нет соответствующего разрешения от начальника полиции, а потому вы с Фредом Милном поговорить не сможете…

Рэа расценил происходящее как выпад местных «законников» против него лично. По-видимому, он был недалёк от истины. Уитли получил должность начальника нью-йоркского управления ФБР лишь в апреле 1935 года, то есть за 8 месяцев до описываемых событий. До этого он всё время работал на юге страны — в Техасе, Луизиане, Алабаме, Флориде… В Нью-Йорке на него смотрели как на деревенщину без особых связей и политической поддержки. То, что полиция начала расследование, даже не поставив ФБР в известность о происходящем, Уитли счёл совершенно недопустимым и непартнёрским поведением. Встретившись в ночь на 16 декабря с журналистами, начальник территориального подразделения Бюро обрушился с резкой критикой на руководителей полиции Нью-Йорка и окружную прокуратуру. Он справедливо заметил, что когда расследование провалится, все эти люди моментально вспомнят о ФБР и начнут требовать помощи, а сейчас они рассчитывают обойтись своими силами и демонстративно пренебрегают возможностями Бюро. «Нас позвали к уже холодному делу, когда горячие следы остыли и непонятно, куда двигаться!» — с крайним раздражением заявил Уитли. Его конфликтный тон и резкие выражения являлись, конечно же, нехарактерными для языка политического протокола, и потому не следует удивляться тому, что заявление шефа местного управления ФБР привлекло немалый интерес местных газетчиков.

Директор Бюро Гувер, узнав о происходящем в Нью-Йорке, немедленно направил туда своего заместителя Гарольда Натана (Harold O. Nathan), опытного сыщика и человека, хорошо знакомого с городскими реалиями. Натан должен был помочь Уитли в организации расследования и защитить молодого руководителя от нападок местных политических деятелей, если таковые будут иметь место.

Слева: Рэа Уитли, глава нью-йоркского управления ФБР, 16 декабря разразился гневной филиппикой в адрес местных властей, обвинив их в развале едва