Преступный выстрел - Игорь Дмитриевич Скорин

Прохожу в кабинет к Прошину. Передо мной загорелый, спортивного вида серьезный человек. Он подводит меня к карте низовьев Волги. На серо-желтом фоне песков и степи синие жилы и прожилки переплетаются и скручиваются в толстый жгут, а затем снова распадаются на тысячи нитей, но четко выделяется главное русло.

— Длина нашей матушки-Волги 3530 километров, — начал Яков Герасимович. — Соединяется она с пятью морями: через Волго-Балт с Балтийским, Северо-Двинским водным путем и Беломорско-Балтийским каналом с Белым морем, Волго-Донским каналом с Азовским и Черным морями, и, наконец, сама она впадает в Каспийское море. Кроме того, она соединена с Москвой посредством канала имени Москвы. Отсюда интенсивное судоходство. От нас везут рыбу, каспийскую нефть, баскунчакскую соль, фрукты, овощи. К нам — лес, технику. Дельта Волги уникальна. Лишь у единственной реки в мире — Нила более широкая дельта. Волга-Ахтубинская пойма имеет длину четыреста километров, а площадь свыше двадцати тысяч квадратных километров. В самой дельте около трех тысяч рек, протоков и рукавов, триста ильменей (мелких озер), — Прошин сделал паузу, словно оценивая впечатление, которое произвели его слова, и продолжал: — Акватория дельты девятнадцать тысяч квадратных километров. У нас тридцать четыре рыболовецких колхоза, около трехсот рыболовецких механизированных звеньев. В распоряжении рыбаков до десяти тысяч маломерных судов да семьдесят тысяч у населения области. Вот и посудите сами, какая сложная задача стоит перед рыбоохраной, обязанной следить не только за промышленным, но и любительским ловом.

У нас четырнадцать районных инспекций, — продолжал Прошин, — в которых триста двадцать человек инспекторского состава. В нашем распоряжении огромное число добровольных помощников общественности, кроме того, около полутора сотен школьных отрядов — мы их называем «голубые патрули». В областном управлении внутренних дел также есть специальная служба рыбоохраны. Наш отдел наряду с выявлением браконьерства занимается и профилактикой. Ежегодно мы публикуем в печати до двухсот корреспонденций, призывающих соблюдать правила рыбной ловли, часто выступаем по радио и телевидению. И тем не менее, — Прошин вздохнул, — браконьеров все еще много. Каждый год мы задерживаем до нескольких тысяч нарушителей правил рыбной ловли, изымаем много запрещенных орудий лова.

— Это что же, сети?

— Есть и сети, но чаще особые снасти. Например, с бо́льшим числом крючков, чем разрешено. У нас каждый рыбак в течение светового дня имеет право поймать до пяти килограммов рыбы. Но не все довольствуются этим количеством. Среди нарушителей есть настоящие хищники, видящие в рыбной ловле способ обогащения. На таких мы передаем материалы органам следствия. Их штрафуют, предъявляют им иски о возмещении материального ущерба. Но в целом браконьеров стало меньше, усилилась нетерпимость людей к этим хапугам. Штрафуем мы и организации за загрязнение воды, неправильное использование водозаборных установок — эти агрегаты перекачивают воду на поля в огромном количестве, ведь у нас главный урожай на поливных землях. В начале путины на местах лова работники отдела рыбоохраны проводят встречи руководителей области с рыбаками, на которых обсуждаются вопросы сохранности социалистической собственности.

— А теперь, — предложил Яков Герасимович, — я вам дам нашего работника и катер. Побывайте на Волге, познакомьтесь с работой инспекторов.

Геннадий Яковлевич Бурлаков — районный инспектор областной Астраханской инспекции, скромный, вежливый человек, рассказал, что в 1969 году он закончил рыбвтуз и с тех пор трудится в рыбоохране Севкаспрыбвода. В 1978 году он закончил заочно Волгоградский сельскохозяйственный институт, но это так, для общей подготовки, а душа у него лежит к рыбе. Сейчас он курирует три районные инспекции — Ахтубинскую, Черноярскую и Енотаевскую (всего 63 инспектора, у каждого лодка с подвесным мотором). В распоряжении инспекций семь катеров с командами, восемь автомобилей и столько же мотоциклов.

На служебно-разъездном

На пристани рыбоохраны нас ожидал катер «Волжск» — небольшое судно, построенное около тридцати лет назад. Несмотря на почтенный возраст, катер выглядел браво. Чувствовался заботливый уход за ним. Его команда состояла всего из трех человек — капитана, матроса и механика. Капитан Михаил Григорьевич Попов показал нам свое судно и объяснил, что катер этот служебно-разъездной, грузоподъемность его до двадцати тонн, двигатель в сто пятьдесят лошадиных сил, что судно развивает скорость до двадцати километров в час, работает на солярке, что с матросом Беляницыным они вместе плавают со дня получения катера и знают его как свои пять пальцев. Бросились в глаза строгие, если не сказать суровые, отношения между членами команды. Никакого панибратства и в то же время взаимное понимание. Пока мы с капитаном устраивались под тентом на палубе, слушая его рассказ, матрос что-то прибирал, возился на камбузе. Все он делал без суеты, без лишних слов.

— Капитан и матрос на этом катере — люди интересные, — заметил Бурлаков, — местные жители, потомственные рыбаки. Они много любопытного могут рассказать о реке и рыбе.

Решили отправляться в плаванье рано утром, поэтому ночевать мы остались на катере. В носовой части под палубой была отлично оборудованная каюта, часть которой представляла собой столовую. На ужин матрос первого класса, он же кок, подал мастерски приготовленный борщ, а затем чай. Извинившись, он объяснил, что рыбы нет, так как гостей не ждали.

— Нам-то рыба надоедает, — сказал капитан, — вот я и попросил сварить борщ, а завтра будет уха.

— Сами наловим?

— Можем сами, удочка есть. А скорее всего, встречные рыбаки угостят.

Михаил Григорьевич Попов совсем не был похож на «морского волка». Плотный, с круглым добродушным лицом, он напоминал скорее хлебороба, крепко стоящего на земле.

— Вы рыбак? — спросил я капитана с надеждой. — Хочу кое-что разузнать о волжской рыбе.

— У нас в семье весь корень рыбацкий. Дед рыбачил, а когда взяли в царскую армию, служил на царских кораблях, обошел на них полмира. Крепкий был старик и начитанный, сам грамоту постиг. Списавшись с царского флота, вернулся сюда, на родину, в село Удачное Харабалинского района. Приехал, побыл немного, сплел несколько пар лаптей и отправился пешком в Киевскую лавру. Богомольный был человек. Пошел благодарить бога за то, что живым с морей-океанов вернулся. Пришел с богомолья, поступил на рыбозавод, стал разводить рыбу — леща, сазана. Отец тоже с детства рыбак. В Великую Отечественную войну рыбаков на фронт не брали, отец ушел добровольно. Дрался под Сталинградом, был командиром пулеметного взвода. Вернулся домой, избрали его председателем сельского Совета, а потом председателем рыболовецкого колхоза имени XVI партсъезда.