журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1996 г. - Вячеслав Крапивин

(да и сейчас!) романа „И один в поле воин“ Юрий Дольд-Михайлик получил вторую. Представляете себе: я — первую, а он — вторую! Наоборот, и то было бы здорово, а тут... Могу, значит.

И стал я писать свою первую книжку. И не писать уже не мог.

ТРИ МИНУТЫ ВОЙНЫ

Памяти Бориса Шейнина.

Но я буду писать о нем как о живом.

В суровый 1942 год, когда у стен Севастополя насмерть стояли матросы и солдаты, защищая свой город, смелостью и храбростью мало кого можно было удивить. И в то время во многих советских и зарубежных газетах появился фотоснимок: „Гибель фашистского стервятника".

Сюжет снимка прост, как правда или солдатская шинель: почти над самой землей, взрываясь и распадаясь на куски, падает вражеский самолет. Какой он марки — „юнкере" или „мессершмитт", — в ожесточении взрыва определить невозможно.

После выполнения подобного снимка остаться в живых было мудрено, — обломки должны были упасть на голову дерзкого фотокорра!

Крупный журнал Америки „Лайф“ напечатал снимок на обложке и сопроводил его текстом:

„Леди и джентльмены! Только человек со стальными нервами мог сделать такой снимок. Вы видите, как разваливается на куски фашистский бомбардировщик, вот так развалится и фашистская Германия".

Автор уникального кадра — Борис Шейнин.

Я много лет знаю, — увы, знал! — и люблю, — увы, любил! — этого человека: немножко взбалмошного, как и все евреи творческого склада, по-южному импульсивного, доброго и надежного товарища.

Он родился в Севастополе, прожил здесь почти всю жизнь, и сейчас на улицах нашего города можно видеть этого моложавого старца, — нет, теперь его можно увидеть только на фотографиях и в документальном кино времен обороны и освобождения Севастополя! — но мы же условились говорить о живом Борисе Шейнине и я больше не буду отступать от данного самому себе слова!

Севастополь вошел в его судьбу, но и он, дорогой мне Борис Григорьевич, останется навечно в истории Севастополя. Особенно — своими военными кадрами. В снимках Бориса Григорьевича Шейнина запечатлены все двести пятьдесят дней обороны города и его освобождение. А это тысячи уникальных кадров, тысячи остановленных мгновений.

В письме к Борису Шейнину Константин Симонов писал:

„Мне по душе Ваши снимки, снятые... в гуще боев. Таких снимков у Вас немало — и их я высоко ценю, хотя в них нет претензий на эпохальность... Жму руку. К. Симонов. 3.V.75 г.“

А писатель Петр Сажин как бы добавил свои строки к письму Константина Симонова. Замечу, и с Константином Симоновым, и с Петром Сажиным Борис Шейнин был знаком с военных лет, не однажды вместе попадали в смертельные переделки.

Итак — слово Петру Сажину:

„Самыми интересными, и, я не ошибусь, если скажу, — уникальными были на выставке фотографии об осажденном Севастополе. Каждый снимок из этой серии точен и правдив. Я бы еще добавил, что снимки эти были сделаны с риском для жизни и без малейшей попытки „организовать" либо насильственно остановить „мгновенье". В начале нынешнего лета (9 мая 1968 г. — М. Л.) в Севастополе, на фотовыставке фронтового фотокорреспондента Бориса Шейнина, я видел, как закаленные, прошедшие нелегкую морскую службу и с безумной отвагой сражавшиеся в обороне Одессы, Севастополя и Кавказа моряки, разглядывая снимки времен обороны Севастополя, подносили к глазам платки..."

Я наблюдал за Сажиным, у него в руках тоже был платок. И в своей книге „Севастопольская хроника, которую он тогда писал, будут примечательные строки о неистовом фоторепортере с „дерзким объективом" Борисе Шейнине.

Я прочитал множество книг об обороне и освобождении Севастополя, и почти во всех упоминается имя Бориса Шейнина, печатаются его снимки.

Маршал Георгий Жуков в своей книге „Воспоминания и размышления" поместил севастопольское фото Б. Шейнина „Моряки в обороне" и с благодарностью прислал ему свою книгу.

Бывший командующий фронтом, народный комиссар, Герой Советского Союза, — несуществующего теперь Союза! — Н. Г. Кузнецов на своей книге „Накануне" написал: „Дорогой Борис Григорьевич! На добрую память! В этой книге есть и Ваш труд, за который я искренне благодарен..."

Свою книгу „Рассказы о флоте" с дарственной надписью прислал Адмирал Флота И. С. Исаков...

Я написал о книгах тех людей, которых сейчас нет в живых. Но на книжной полке бывшего фронтового репортера — сотни книг с автографами.

Борис Шейнин провоевал с первого до последнего дня. Но мне с улыбкой сказал однажды:

— Я воевал всего три минуты!

И, видя, что я не среагировал на его слова, принимая их за очередной розыгрыш, на что он великий мастер, добавил:

— Это моя дочь подсчитала — она у меня математик. И она права: я снял девять тысяч фронтовых кадров, и если в среднем каждый кадр снят со скоростью в одну пятидесятую секунды, то, примерно, и получается три минуты войны.

Что уложилось в эти „три минуты"? Одесские баррикады 1941 года и сражающийся Севастополь, горькие минуты отступления и счастье освобождения родного города, дороги на Берлин и Знамя Победы над рейхстагом... ,,Знамя Победы"— последняя, заключительная точка, поставленная фоторепортером в своей боевой биографии. Снимок был сделан 1 мая 1945 года — Берлин еще не был взят.

Снимок этот публиковался много раз. А к двадцатилетию Победы он был напечатан вместе с письмом Бориса Шейнина в „Литературной России", — нет, нет, это была очень хорошая газета в то застоявшееся время, сейчас от той газеты осталось только название! В комментариях к письму известный писатель Василий Субботин писал:

„Я рад, что печатается здесь снимок известного и прославленного во время войны корреспондента-черноморца Б. Шейнина — снимок, сделанный на крыше рейхстага. Это очень честный и правдивый снимок, как и его письмо. Без грубой театральщины: в нем есть та будничность, та естественность и простота, натуральность, которые сами собой отметают всякую фальшь".

Высказывания Василия Субботина имеют особое значение. В своей книге „Как кончаются войны" есть у него такое замечание, — а надо заметить, книга писалась в то время, когда о многом приходилось умалчивать, и все же, все же, все же:

„Надо, наконец, прямо сказать: особенности обстановки и характер этого последнего боя были таковы, что проникнуть на Королевскую площадь с фотоаппаратом в те первые часы никто не мог. Даже командирам в те минуты было неясно, находятся ли наши в рейхстаге или нет?..“

Перечитываю сейчас книгу Василия Субботина и... улыбаюсь. Хотя, и это так, книга не для чтива, не для приятного времяпрепровождения. Но читая вот такие строки: „Эти