Магия в Средневековье - Табита Стэнмор

по обвинению в мошенничестве. По всей видимости, Клерк появился на пороге дома Роджера атте Хэча в переулке Айронмонгер-Лейн в Лондоне на следующий день после Пепельной среды. Откуда ему стало известно о больной жене Роджера, не совсем ясно, но он решил попытать счастье.

Что за человека увидел перед собой Роджер атте Хэч, когда открыл дверь на стук Клерка? Из судебного процесса известно: Клерк «дал понять Роджеру, что он сведущ во врачебном искусстве», и его одеяния могли придать убедительности этому утверждению. То, как люди одевались в то время, было настолько важным показателем, что регулировалось законом. По одежде считывали пол, сословие, религиозную принадлежность, семейное положение и профессию. И хотя она помогала идентифицировать человека с первого взгляда, это в то же время способствовало дискриминации. Например, за 30 лет до визита Роджера Клерка Лондон постановил, что работницы публичных домов должны носить полосатые чепцы на улице и «одеяния, не отделанные мехом и не подбитые подкладкой… чтобы любой встречный, местный и чужой, знал их положение»[101]. Целью постановления якобы ставилось сохранение благопристойности «респектабельных» женщин, хотя, несомненно, это также облегчало клиентам поиск проституток. У врачей и других квалифицированных медиков тоже был свой дресс-код, который использовался как для рекламы, так и для обозначения их звания.

Врач, исследующий мочу. Картина маслом по мотивам картины Адриана ван Остаде

XVII в. Wellcome Collection

Обычно одеяния состояли из особого головного убора (как правило, мягкого и просторного, похожего на докторскую шапочку) и длинной академической накидки. Чтобы подчеркнуть свою профессию, медики также могли носить в руках характерные для них инструменты, например рифленые стеклянные колбы, используемые для сбора и анализа мочи.

Возможно, именно в таком обличье Клерк отправился в гости к атте Хэчу. Должно быть, он произвел на Роджера достаточно сильное впечатление, чтобы тот впустил его, а может, Роджер просто отчаянно нуждался в помощи. Так или иначе, он пригласил Клерка к постели своей жены Иоганны. Клерк обнаружил ее «больной телесными недугами», худшим из которых была не унимающаяся лихорадка. «Лихорадка» — это универсальное обозначение симптома, а не болезни, а потому невозможно сказать, чем именно болела Иоганна. Безусловно, лихорадка опасна сама по себе, а то, что ее вызвало, могло быть еще опаснее. Клерк заверил обеспокоенного мужа Иоганны, что его квалификации хватит, чтобы вылечить ее за соответствующую цену. Роджер атте Хэч вручил ему двенадцать пенсов в качестве первого взноса, пообещав выплатить остальное после выздоровления Иоганны. Гонорар Клерка составил примерно двухдневную зарплату торговца железными изделиями (учитывая, что атте Хэч жил в переулке Айронмонгер-Лейн — Скобяном переулке, можно предположить, что именно этим он и занимался). Взамен Клерк «прямо на месте дал Роджеру атте Хэчу старый пергамент, разрезанный или исцарапанный поперек, — лист некой книги, и завернул его в золотую парчу, уверяя, что это отличное средство от лихорадки и болезней Иоганны»[102]. Клерк велел повязать сверток на шею как своеобразный амулет, который вскоре должен принести ей облегчение.

Эффекта не было. Неизвестно, умерла ли Иоганна — надеемся, что нет, — но в сохранившейся записи недвусмысленно говорится, что «заклинание не принесло ей никакой пользы». Учитывая, что дело рассматривалось в суде спустя три месяца после консультации Клерка, гнев Роджера атте Хэча, по-видимому, усугублялся; если Иоганна не скончалась, можно предположить, что она все еще болела. Возможно, атте Хэч и простил бы Клерку эту неудачу — в конце концов, существовало немало недугов, которые не поддавались лечению, — если бы очень быстро не выяснилось, что маг был простым шарлатаном. Он солгал не только о своих знаниях и опыте, но даже о самом заклинании, которое оказалось совсем не таким, как он утверждал. Атте Хэч принес пергамент и золотую парчу в зал суда, и Клерку предложили их описать. Он утверждал, что это был амулет против лихорадки со словами “anima Christi, sanctifica me; corpus Christi, salva me; in sanguis Christi, nebria me, cum bonus Christus tu, lava me” — «душа Христа, освяти меня; тело Христа, спаси меня; кровь Христа, напои меня; вода с ребра Христова, омой меня»[103]. Если бы это соответствовало действительности, то могло бы впечатлить людей и стать свидетельством того, что Клерк умел читать и писать на латыни. Более того, молитва часто использовалась и обычными врачами: обращение к Христу, апостолам или другим святым в процессе лечения одобрялось как церковью, так и медиками, если только оно явно не использовалось с целью богохульства. Так, например, распространенным заговором от зубной боли была история о том, как Иисус вылечил святого Петра. Этот эпизод не описан в Библии, но он был частью средневековой культуры, и заклинание для лечения оставалось в ходу в Англии, по крайней мере начиная с англосаксонского периода.

Вот почему, если бы на пергаменте Клерка значились эти слова, возможно, дело закончилось бы иначе. Но их там не было. В суде зафиксировано, что «ни одного из этих слов на пергаменте не написано». Пергамент был порезан и поцарапан — вот и все, что можно было сказать о нем. Суд заключил, что Клерк «никоим образом не владел грамотой», и заявил, что «солома под его ногами могла с тем же успехом стать спасением от лихорадки». Последняя фраза, вероятно, отсылала к обычаю, согласно которому было принято класть соломинку между ногой и ботинком, давая понять другим о готовности лжесвидетельствовать за соответствующую цену во время суда. Иными словами, суд причислил Клерка к худшему сорту беспринципных лжецов, и тот согласился. Для меня эта деталь дела имеет принципиальное значение. В отличие от Джона Честра, ведуна, практиковавшего в Лондоне примерно в то же время, с которым мы познакомились в первой главе, Клерк не пытался защитить себя и свои способности. Если Честр приводил примеры людей, кому он помог своей магией, то у Клерка не было ни одного подобного доказательства. Хотя Честр признавал, что действует незаконно, он упорно утверждал, что его магия приносит результаты. Клерк же признался, что его средство — подделка, от которой не просто не было толка, но и стало хуже.

Важным моментом является и то, что Клерк жил в Уандсворте. Он ездил в Лондон, чтобы продавать свои услуги, на значительное расстояние от людей, которые его знали. Возможно, он обивал пороги на разных улицах города, предлагая услуги в домах, где кто-нибудь болел. Требуя хотя бы небольшую предоплату, он мог быть уверен, что заработает на жизнь независимо от того, подействуют его средства или нет. Если они действовали, все было в порядке и он получал вторую часть