Славянское язычество. От Перуна и Велеса до культа медведя и куриного бога - Анна Карасева

Отдых великого князя Владимира Мономаха после охоты. Акварель В. М. Васнецова, 1895 г.

ГАУК Новосибирской области «Новосибирский государственный художественный музей»

Прочитаем отрывок, который мы уже обсуждали, когда говорили о Дажьбоге. В нем Олег назван его внуком, и мы предполагали, что этот титул относится только к князю, возможно к князю и дружине, но не ко всем жителям Руси: «Тогда, при Олеге Гориславиче, сеялось и росло усобицами, погибала жизнь Дажьбогова внука, в княжеских крамолах век людской сократился. Встала Обида в войске Дажьбожьего внука, вступила девою на землю Троянову, восплескала лебедиными крыльями на синем море у Дона, плеща ими, прогнала счастливые времена».

Сейчас в нем нас интересует образ девы — Обиды, летающей над полем битвы среди мертвых воинов, который отсылает нас к валькириям (они — оборотни-лебеди). Смотрим дальше: умершие воины превращаются в птиц, их души улетают в небесный мир мертвых, подобно скандинавским воинам, уходящим в Вальхаллу: «Дружину твою, о князь, птицы крыльями приодели, а звери кровь полизали!»

Всеслав сам гадает: он кидает жребий на возлюбленную и сам принимает решение, исходя из результата, хотя до этого мы видели, что жребий кидали только жрецы, они же его и толковали. Это значит, что приближены к богам не только волхвы, но и представители военной аристократии: «На седьмом веке Трояновом кинул Всеслав жребий ради девицы, ему любимой. Он, хитростями подпираясь, добыл коней, и прискакал к граду Киеву, и едва дотронулся древком золотого престола Киевского».

Всеслав не только знает будущее, но и умеет превращаться в разных животных, этот отрывок выдает в нем шаманские функции, а также способность к оборотничеству (как у скандинавских берсерков): «Всеслав-князь людям суд творил, князьям города дарил, а сам по ночам волком рыскал, из Киева достигал до первых петухов Тмуторокани, великому Хорсу волком перебегал дорогу. Ему в Полоцке позвонили к ранней заутрене у святой Софии в колокола, а он в Киеве звон слышал. Хоть и была вещая душа в другом теле, но часто страдал он от бед. Ему вещий Боян и давнюю припевку-поговорку изрек, мудрый: “Ни хитрому, ни разумному, ни колдуну искусному суда божьего не миновать!”»

Более того, из отрывка мы видим, что практики, используемые Всеславом, порицаются церковью: Боян напоминает ему о божьем суде.

Следующий отрывок — о князе Игоре. Игорь и Овлур убегают из половецкого плена, загоняют своих коней, от чего те, по всей видимости, умирают. Тогда Игорь и Овлур превращаются то в волков, то в соколов и так сохраняют темп. Интересно, что Овлур — не князь, а обычный воин (по Татищеву: наполовину русич, на вторую половину половец, возможно просто половец): «А Игорь-князь бросился горностаем к тростнику и белым гоголем на воду, вскочил на борзого коня и спрыгнул с него проворным волком, и побежал к пойме Донца, и полетел соколом под облаками, побивая гусей и лебедей на завтрак, и на обед, и на ужин. Когда Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, отряхивая студеную росу, ибо загнали они своих борзых коней».

Валькирии. Картина Э. Й. Бауманн, 1871 г.

Crossing Borders: Travelling Women Artists in the 1800s. Kunstpalast

Можно возразить, что все образы из «Слова…» не более чем художественные метафоры. Однако, во-первых, для древней литературы в целом характерно не метафорическое, а символическое описание мира. Во-вторых, мы видим явно ритуальные практики: бросание жребия, вещие сны, сцены мужского и женского оборотничества, схожие с теми, что описаны в скандинавских сагах. Все это свидетельствует о том, что образы, использованные в «Слове…», не придуманы автором, а уходят корнями в религиозный культ. В качестве дополнительного аргумента можно добавить тот факт, что археологи не нашли ни одного славянского жреческого захоронения, в то время как захоронения воинов содержат ритуальные предметы.

Теперь, когда мы подробно обсудили мифологию, основных богов, устройство общества, центральные обряды и культ праиндоевропейцев, мы можем перейти к изучению славянской религии, вычленяя уже знакомый нам наиболее архаичный пласт.

Глава 3. Первоисточники

Из каких источников мы узнаем о славянском язычестве? Все первоисточники, помимо сравнительной индоевропеистики, основные тезисы которой мы обсудили в предыдущей главе, можно разделить на две большие группы: письменные и неписьменные. Начнем обзор с письменных.

Иностранные письменные источники:

• Иордан, готский историк VI в., именно в его трудах впервые появляется термин «склавин».

• Византийские авторы, также использующие экзоним «склавины». Самый развернутый очерк принадлежит Прокопию Кесарийскому, историку и военному секретарю VI в. В основном Прокопий общался с прибывающими в Византию славянскими наемниками, поэтому он описывал именно их.

• Свидетельства арабских географов, историков и путешественников IX–X вв. Для нас самым ценным источником станут записки Али аль-Масуди, которого даже называют «арабским Геродотом» за то, что он объединил разрозненные исторические и географические знания арабов о мире в единую систему.

• Свидетельства христианских латинских авторов во время христианизации XI–XII вв.

Славянские письменные источники:

• летописи;

• частные переписки, сохранившиеся на берестяных грамотах;

• монументальные надписи: фрески, надгробия;

• труды славянских христианских авторов, описывающих свою борьбу с остатками языческих культов;

• апокрифическая литература, смешавшая в себе христианские и языческие сюжеты.

Неписьменные источники:

• Фольклор. Не только сказки, но и заговоры, обряды, загадки, частушки, прибаутки, песни, былины и т. д. Интересно, что именно заговоры часто становятся источниками информации о космогонических мифах и устройстве Вселенной, поскольку, пытаясь провести ритуал, изменяющий существующий мир, колдун должен мистическим образом переместиться в точку творения мира или его центр и там изменить будущее. Поэтому заговоры часто сопровождаются описаниями космогонических или космологических образов: «В цистом поли Окиян синё морё, в Окияни синём мори бел остроф, на билу острову Лип камень, на Липу каменю сидит Олёна царевна, шьёт, пошываёт иголкой безушкой, ниткой шолковой, зашыват и затягат свежую рану и становит горецюю крофь, унимат щипоту и болезну. Литит из-за синёго моря орёл, потфатил иголку безушку, понёс цирес синёё морё, обронил в синёё морё…» (заговор от кровотечения, записан В. Й. Мансиккой в 1914 г.).

• Археология. Славяне практически не пользовались долго разлагающимися материалами, поэтому археологических находок очень мало.

• Искусство. В основном резьба и вышивка. Несмотря на недолговечность материала, стиль узора устойчив, люди веками могли вышивать одно и то же.

• Лингвистика. По одному лишь названию или по этимологии имени бога мы можем примерно определить его функции и атрибутику. Например, имя Сварог может быть однокоренным со словом «варить» и тогда иметь