«Блажен незлобивый поэт…» - Инна Владимировна Пруссакова

знайте: я и сейчас за него все отдам, за свет, так мало его было, и вот он гаснет совсем…

Стихи разных лет

«Гремят, звенят веселые трамваи…»

Гремят, звенят веселые трамваи,

Как будто в городе уже весна,

И я, бродя по улицам, не знаю,

Кто звал меня сюда, — ты иль она.

С ней легче, чем с тобою: без пути,

Сквозь серый ветер, запахи, улыбки

На зов тревожный целый день идти

И видеть мир, расплывчатый и зыбкий.

А если — ты, то видеть лишь глаза

Твои над крышами в апрельском небе.

Нет, не хочу, нет, не зови назад

И новой слепоты не требуй.

«Ты помнишь, мы улицей шли незнакомой…»

Ты помнишь, мы улицей шли незнакомой,

Забравшись под вечер далёко от дома?

Спешила толпа и звенели трамваи,

Нам в августе весело было, как в мае.

Но солнце зашло, засверкали витрины,

И вечер разлился, туманный и синий,

И ветер забился в твоих волосах,

И нитки огней заплясали в глазах.

А улица вдаль уходила просторно,

Легли расстоянья под ноги покорно.

Мы точно летели: тогда нам казалось,

Что к счастью идти уж недолго осталось.

Хоть год миновал с той ночи туманной,

А только от счастья, от цели желанной

Мы так далеки, как еще не бывали,

И близко теперь уже будем едва ли.

«Весна идет волною мятежа…»

Весна идет волною мятежа

Под знаменем расцвеченного неба

И будит анемичных горожан,

Неся им щедро дань вина и хлеба.

Еще запутаны в ветвях, как в волосах,

Клочки вчерашних северных туманов,

Но солнце плещется с утра у нас в ногах,

И свежий ветер заживляет раны.

И в этот день поверить я хочу,

Что будет жизнь, — нет, не была, а будет.

Жизнь, а не череда печалей и причуд

И вечный страх, что кто-нибудь осудит.

«Когда не просто, не покойно…»

Когда не просто, не покойно,

И блеск, и пляс огней в стекле,

Всего дороже мне такой ты

В сиянье непрожитых лет.

У елки лапы пахнут пьяно,

И свечи капают в бокал,

Ты в этот час приди, незваный,

Когда тебя никто не ждал.

По радио поют куранты,

И дикторы за счастье пьют.

Но вновь напрасно ждан и зван ты,

Должно быть, слишком скучно тут.

Подражания Бернсу

«1. Я много слышал песен…»

Я много слышал песен

О счастии чужом.

И мир мой стал мне тесен,

Не нужен старый дом.

И я пошел вдогонку

За песнями бродить,

И нет такой сторонки,

Где б не пришлось мне быть.

Я пел со всеми вместе,

Со всеми вмести был,

Но о своей невесте

В скитаньях не забыл.

Я уходил к востоку

И с запада пришел.

И чудеса, и счастье

На родине нашел.

«2. Он был веселый, мой дружок…»

Он был веселый, мой дружок,

Веселый и простой.

Он песни пел, и как рожок

Был голос молодой.

Частенько мы гуляли с ним

С зари и до зари.

Нас утром говором своим

Будили косари.

Но вот гонец принес приказ:

В солдаты брать ребят.

С тех пор не осушаю глаз

Я много дней подряд.

Его запрятали в мундир,

Обрили наголо.

И все ж он на прощанье мне

В глаза взглянул тепло.

Я тропкой в горы коз гоню

И думаю одно:

Что если там, в чужом краю,

Мой Джек убит давно?

«Ах, как уносит нас, уносит…»

Ах, как уносит нас, уносит

От берегов цветущих Лета!

Еще нам кто-то ветку бросит,

И благодарны мы за это.

Еще свивается над нами

Июля облак розоватый,

Но догорает наше пламя,

А уголья золой чреваты.

Прощай, поры весенней пламя,

Сирени женственные кудри,

Прощай все то, что было нами

И больше никогда не будет.

Вот с вышины пахнуло светом,

В последний раз глаза омыло…

Прощай. Спасибо тебе, лето,

Что ты большим и жарким было.

«Мертвецы из могил не восстанут…»

Мертвецы из могил не восстанут,

И часы не покатятся вспять,

Но умеют забытые раны

От непрочного сна пробуждать.

Сквозь заплаканный город трамваи

Волокутся к себе на прикол,

И возможно дождаться едва ли,

Чтобы тот, кого звали, пришел.

Все прошло, все давно отшумело,

День скончался, нескоро рассвет,

И в ночи совершается дело,

Для которого совести нет.

Уж не надо ни ада, ни рая,

Всё с собою привыкли таскать.

Отчего же такая лихая

По ночам тебя гложет тоска?

Как еще ты ее обозначишь

И какие ей дашь имена,

Если мертвых никак не отплачешь,

Не исчерпаешь горечь до дна?..

«Холодок бумаги у ладони…»

Холодок бумаги у ладони,

Грань пера меж пальцев, лампы свет.

Ждет листок. Пером его не тронуть.

Я