Людмила Татьяничева - Каменный Пояс, 1982

Римма Дышаленкова

ГОРНОВОЙ

Стихотворение

Чугун похож, конечно, на дракона,Когда дыхнет из каменного горнаОгнем и серой, звездами и мглой,И лишь глаза прикроет горновой,И кажется — качнулась даже домна;Пошел чугун, коварный и упорный,Когтями жидкими нащупывая путь,Уже готовый в сторону плеснуть.А горновой над струями слепыми,Как дрессировщик с прутьями стальными…Ползет чугун, свивает два кольца,Гудит, брезгливо сплевывает шлаки,А горновой, как под броней, под шляпой,И пот ручьем с прекрасного лица.О, как чисты два этих существа,Две силы, непохожих друг на друга,Две воли, где ни боли, ни испуга,А на победу равные права!Иди, чугун, волшебный рудный зверь,Послушный, золотой и полновесный.Твоей красой, как благородной песней,Вновь человек наполнился теперь.

Леонид Новиков

ЗАВОДСКИЕ ДЕРЕВЬЯ

Стихотворение

Под потоками дыма и пара,Как солдаты, построившись в ряд,Не боясь ни жары, ни угара,Заводские деревья стоят.

Их не скоро и осень иссушит,Лето полностью им отдалось.Видно, в их деревянные душиМного силы железной влилось!

Лилия Закирова

СТИХОТВОРЕНИЕ

С закатом солнца вышла за холмы —Костерный дым по лугу расстилался.Вставал едва приметный круг луны,И сонно перелесок улыбался.Не розам, а ромашкам полевымСоловушко готовил серенады,Не ожидал пленительной наградыИ, может, этим был неповторим.

Владимир Егоров

СТИХИ

* * *

Чаек стон.                 Волна соленая.Опустел в заливе пляж…Осень,          ветром оголенная,Уронила желтый плащ.Что поделать?                      Осень, осень…Вышел отпуск мой.                               Пора!Надо мною неба проседьИ Магнитная гора.Там, зарю взвалив на плечи,Домны выстроились в ряд,А мартеновские печиВечным пламенем горят!Намагнитился я, что ли?Ох, Магнитная гора!Лишь уеду —                     и до болиБьется сердце,                     как в неволеНе помогут доктора.

* * *

Стынет лунная дорога,Звезды падают в рассвет,И снежинки-недотрогиЗаметают звездный след.И встает, как из берлоги,Солнце сонное в горах.Голубая даль дорогиРозовеет на глазах.Розовеют сосны, ели…Розовеет водоем.Дочь, и та — порозовела.Значит,           правильно живем!

Александр Павлов

РАЗДУМЬЯ В ЦЕХЕ

Стихотворение

Где откровенен в тяжести металл,немая боль моя не стала глуше…А я-то, брат, наивно полагал —к железу встану, успокою душу.Мол, отцвела беда — и с глаз долой.Стена прочна, и пламя непорочно…Но отчего же на душе непрочно,и зреет горький плод над головой?Ошибки бесконечные мои…Повинны вы в прозрении целебном:я знаю, как железо пахнет хлебоми почему безжалостны ручьик сугробам рыхлым…                                  Ко всему ревнуюпокой, достаток, искренних друзей…В реке не стало золотых язей —к верховьям подались, в свою роднуюживую заводь…                         Высохла она.А я сегодня отправляюсь в детство…Сверши-ка, память, колдовское действои прорасти, как солод, семенамоих воспоминаний, где ошибкивсего лишь были шишками на лбу.Благослови на светлую судьбу,за женщин грустных наказуй не шибко.Беда — бедою,                         а добро — добром…Но все же есть великая основа:коль за молчанье платишь серебром,то самым чистым золотом — за слово.

Андрей Расторгуев

СТИХОТВОРЕНИЕ

Я, не раздумывая, жгу черновики,Они сгорают медленно и тихо.Как пыль дорог, ложится на ботинкиОгарок недописанной строки.Из желтых листьев лета не сложить,Из пепла не создать стихотворений.Осенний город в пелене сомненийГлаза неярких фонарей смежил…А проблеск недописанной строкиВ осеннем дыме возникает снова.Но горький запах вновь приносит слово,Из-за которого я жгу черновики.И строки растворяются в огне,Неяркое тепло совсем остыло.Сгорает на бумаге слово «было»,А слово «будет» греется во мне.

СТИХИ И ПРОЗА

Иван Уханов

ЭТИ РЕДКИЕ СВИДАНИЯ

Рассказ

Евдокия Никитична занемогла еще утром, но, разгоняя хворь, суетилась во дворе: накормила кур, спустилась в погребок и вымыла там деревянную бочку для соления капусты, подмела дворик… Но ей не легчало, все тело сотрясалось мелкой дрожью, будто Евдокия Никитична взвалила на себя тяжелый груз и несла его из последних сил. Часто и трудно, как-то умоляюще стучало сердце, словно охало от сверхмочной нагрузки.

Евдокия Никитична не сдавалась, по опыту знала: дай волю хвори, уморит. Стоит лечь, станет еще хуже.

…После обеда она подогрела воду в кастрюле, чтобы постирать бельишко, а когда стала снимать посудину с плиты, поднатужилась, в теле ее вдруг оборвалось что-то, левый висок будто прожгла молния. Евдокия Никитична сползла по стене и села прямо в разлитую на полу лужицу теплой воды.

«Что это со мной, господи?» — удивленно-испуганно подумала она и попробовала встать, но тело не послушалось.

Алексей Дюгаев, средний сын Евдокии Никитичны, подъехал к дому матери на служебной «Волге» и, увидев во дворе белую машину медицинской помощи, отпустил шофера: езжай, дескать, не скоро я тут, видно, освобожусь.

Он вошел в дом, где было многолюдно, но тихо, и эта тишина при такой толкучке сразу как-то сковала его движения и голос. Мать лежала на диване. Над нею застывше склонились, спинами к двери, два человека в белых халатах. Из крупной иглы, введенной в вену правой руки Евдокии Никитичны, стекала в стакан темная кровь.

— Здравствуй, Алеша… Вот как я расхудилась… Опять крови во мне чересчур… Два стакана надоили да еще хотят. А ты садись, проходи — с улыбкой, бессильно заговорила Евдокия Никитична, заелозила на подушке, увидев среди детей Алексея.

— Спокойно, бабушка. Кровь у вас взяли, чтобы сосуды спасти. Такое высокое давление не под силу нынешнему сердцу. А у вас, оно, видно, еще той старой закалки… Но разве можно так?.. Видите ли, — обращаясь уже к детям Евдокии Никитичны, с незлым возмущением продолжал молодой усатый врач, — для нее соседка «скорую помощь» вызвала, тут бы ей в постель лечь, а она давай стирать, пудовые кастрюли двигать!

— От работы мне урона не бывает. Если бы не бегала, не копошилась, давно б померла, небось, — с какой-то потухшей гордостью оправдывалась Евдокия Никитична.

— Самой-то чего ж бегать? Дети у вас большие, — сказал врач.

— Да, дети у меня, сами видите, какие. Вот Геннадий, что кудрявый, у окна стоит. На стройке мастером работает. А на стуле — дочка Татьяна, экономист, замужем, недавно внучком порадовала… В уголке там, с женской прической, — Евдокия Никитична слабо улыбнулась, — самый младшенький наш, Веня, студент. На художника учится…

— Вот и хорошо, — благодушно сказал врач и кивнул медсестре: — Потерпите, мамаша, еще один укольчик… И давайте помолчим.

— Я про Алешу… не сказывала, — услышав запрет, заторопилась Евдокия Никитична. Она вдруг почувствовала, что самое важное сейчас в доме — это не хлопоты возле ее болезни, а ее рассказ о детях, которые так дружно собрались к ней, все рядышком оказались. Такое редко случается при теперешней жизни. — О нем что сказать? Человек видный. Весь город наш перелицевать норовит. Ну, знамо дело — архитектор…