Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

Он ехал через горы, мимо скал, громоздившихся под облаками, и за весь день не встретил в пути ни одного человека. На узкой горной тропе ему пришлось спешиться и вести коня под уздцы. Неожиданно до него донесся лай собак. Он ускорил шаг и через некоторое время оказался в селении. Местные жители варили смолу и мирно беседовали о будничных своих заботах. Войдя в первый же двор, Сюн раздвинул створки дверей и спросил хозяина. Вышел старик и проводил его в комнату для гостей. Проходя через дом, Сюн с удивлением заметил, что он пуст.

— Почему в вашем доме никто не живет?

— Потому что этот дом я построил специально для тех, кто утомился в пути, — ответил старик, — для тех, кто нуждается в отдыхе.

Старик быстро накрыл столик и поставил его перед Сюном. Утолив голод, Сюн зажег светильник, раскрыл взятый в дорогу трактат по военному искусству и погрузился в чтение. Не успел он, однако, перелистать и трех страниц, как двери его комнаты раздвинулись, и на пороге показалась женщина ослепительной красоты в изящном наряде, с подвесками из драгоценных камней на поясе. Сюн с удивлением воззрился на нее.

— Кто ты, красавица? Зачем явилась ты ночью к молодому мужчине?

— Я живу здесь, — отвечала красавица. — Узнала, что вы тоскуете в одиночестве и решила развлечь вас.

Сюн сообразил, что это вовсе не женщина, а дух в женском облике. Он произнес заклинание, и красавица тотчас залилась слезами и скрылась за дверью. Озадаченный происшедшим, Сюн никак не мог уснуть, потом снова решил взяться за трактат.

Миновала третья стража. За окном послышался страшный шум. Сюн вскочил, бросился к окну. Ревел ураганный ветер, летел песок, катились камни, валились деревья, сотрясались земли и небо, створки дверей сами по себе то отворялись, то затворялись. И вдруг послышался человеческий голос: громкий, перекрывающий грохот бури, повелительный голос, приказывающий очистить дорогу. Похоже было, что прибыла какая-то важная персона. Не успел Сюн опомниться, как в комнату ввалился громадный, не менее восьми чи роста, воин в кольчуге, с длинным мечом в руке, и уселся прямо перед ним. Вид его был грозен: на такого раз поглядишь — больше не захочешь! Но Сюн смело посмотрел ему в лицо, тут же выхватил меч, взмахнул им перед носом пришельца и вскричал громовым голосом:

— Как смел ты, подлая тварь, явиться сюда и нарушить мой покой?

Воин в испуге отпрянул. Сюн снова поднял меч, громко произнес заклинание против бесов, и огромный воин побежал к двери.

Раздосадованный появлением нежданных гостей, Сюн никак не мог заснуть и все сидел перед горящим светильником. Прошло немного времени, и перед ним появился еще один гость — человек в одежде даоса, перепоясанный черным поясом. Сюн недоверчиво оглядел его.

— Глубокой ночью, после третьей стражи, трудно бывает отличить простого смертного от нечистой силы. Кто вы, почтенный, каким ветром вас сюда занесло?

— Некогда учился я в Гуаньси тактике и ратному делу, — отвечал гость, — потом участвовал во многих сражениях, но так и не добился своей заветной цели. После смерти я стал жителем потустороннего мира и теперь хочу исполнить свое желание. Мне пришлось испытать вашу храбрость, и потому явился я к вам поначалу в образе воина. Вы дали мне достойный отпор — и это порадовало меня. Ну, а красавица, что потревожила ваш покой, то была моя жена.

Даос отворил двери и пригласил войти жену. Та вошла, неся в руках кольчугу и меч. Даос продолжал:

— Примите от меня эти дары. Буду счастлив, если они помогут вам свершить подвиги. Одно лишь условие: по возвращении в эти края закопайте кольчугу и меч в мою могилу.

Даос и его жена низко поклонились Сюну и в то же мгновение исчезли. Утром Сюн проснулся — перед ним золотая кольчуга и драгоценный меч. Он позвал хозяина.

— Есть ли близ вашего селения могила какого-нибудь воина?

— Есть. За околицей похоронен древний богатырь.

Сюн отправился взглянуть на могилу. Широкая надгробная плита, и на ней надпись: «Богатырь Хуан Да из Гуаньси». Рядом могила поменьше, на плите надпись: «Госпожа Юэ из страны Вэй». Сюн постоял над могилами, с грустью подумал об участи своих ночных гостей. Затем он вернулся в дом, надел кольчугу, прикрепил к поясу меч, вскочил на коня и словно на крыльях помчался в землю Вэй.

Через несколько дней он уже достиг границ страны Вэй. Здесь, в долине у горы Тайшань, расположились лагери двух армий — предводителя сифаней и правителя государства Вэй. Армия сифаней укрылась за горой Тайшань, армия страны Вэй — за рекой. Среди сифаньских воинов было много крепких богатырей, и они не раз одерживали победу в сражениях — судьба страны Вэй висела на волоске. Вот и теперь: в долине клубится туман, армии готовы к бою. Из лагеря сифаней вперед выехал могучий всадник, подобный волшебному дракону с жемчужиной под подбородком{105}, ему навстречу поскакал вэйский богатырь. Всадники сошлись, сверкнул меч сифаньского воина, и голова вэйского богатыря упала на землю. Сифаньский воин загарцевал перед строем вэйцев и закричал:

— Эй вы, храбрецы, выходите на бой!

Положение вэйской армии казалось безнадежным, и правитель страны Вэй, глубоко вздохнув, решил, что настало время писать послание о сдаче. Он написал это послание и отправил его в лагерь сифаней с командующим передовым отрядом. Когда тот, трепеща от страха, подъехал к сифаньскому богатырю и передал ему послание, тот небрежно пробежал его глазами и вскричал в ярости:

— Твой наглый правитель писал это послание без должного уважения к нам, сифаням, к нашему предводителю, и потому я отрублю тебе голову, дабы утолить свой гнев!

Он взмахнул мечом, и голова командующего передовым отрядом вэйской армии покатилась к ногам коня. Богатырь поддел ее мечом и стал разъезжать перед лагерем правителя Вэй с гордым видом победителя. Правителю Вэй стало ясно, что ждать пощады от врага не придется, и он решил покончить с собой…

Сюн все это видел, и гнев душил его. Он выхватил меч, вскочил в седло и птицей полетел в расположение сифаньских войск.

— Сифаньский богатырь, выходи на бой!

От его громового голоса содрогнулись земля и небо. Задрожали в страхе сифаньские воины, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Сверкнул в воздухе меч Чжао Сюна, и голова сифаньского богатыря упала к ногам коня. Подцепив голову на острие меча, Сюн прогарцевал перед ошеломленными сифанями и поскакал в лагерь правителя страны Вэй.

Правитель Вэй с возвышения наблюдал за поединком Сюна с сифаньским богатырем.