«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

Вопрос был кардинально решен с приездом в начале февраля «сапожника». «Беннет» изготовлял паспорта по имевшимся в генеральном консульстве СССР в Шанхае образцам и также владел техникой вскрытия конвертов. Ему в помощь был придан приехавший месяцем ранее другой сотрудник, «Генри». На месте был изготовлен полный ассортимент слепков с печатей из особого материала, который раздобыли у зубного врача. Специальный сургуч генерального консульства одной из иностранных держав доставлял все тот же 209-й.

В письме от 10 сентября 1934 года, в котором «Абрам» впервые сообщал о работе с № 209, говорилось: «Из материалов, которые можно будет получать регулярно, я пока установил следующие:

– недельные информсводки морской разведки;

– ежемесячные доклады токийского посольства, пекинского посольства, шанхайского генерального консульства, нанкинского советника посольства, тяньцзиньского генерального консульства, ханькоуского генерального консульства, консульств в Сватоу, Амое, Циндао;

– экономические ежемесячные доклады шанхайского генерального консульства. Но, несомненно, имеются еще другие материалы».

Через пять месяцев «Абрам» сообщал: «Новинкой настоящей почты являются… первая пачка того материала переписки между военными и военно-морскими атташе, о котором я Вам уже писал… Эта переписка дает важный и свежий политический информационный материал (уже теперь мы значительную часть телеграфной информации базируем именно на этой переписке)».

В общем потоке материалов эти документы занимали отныне довольно скромное место.

По своему служебному положению № 209 не мог получить доступ к диппочте, шедшей через Шанхай из других центров. Для этого нужно было иметь агента в отделе, ведавшем секретным делопроизводством и занимавшемся отправкой диппочты.

«Градов», завербовавший № 209, переданного после этого резидентуре «Абрама», отмечал: «Ввиду того что личные сейфы генерального консула и посла находились в общем сейфе, которым заведовал китаец, находившийся в подчинении у 209-го, последний привлек его (ему был присвоен номер 210. – М.А.), выплачивая ему 700 долларов из получаемых от нас 800 долларов в месяц, оставляя себе 100 долларов. Насколько это так, нам проверить не удалось, так как связи со вторым китайцем (210-м) мы не имели… 209-й выдавал себя 210-му за представителя китайского Министерства иностранных дел».

С самого начала было ясно, что 209-й что-то скрывает о своем партнере. «Градову» он говорил, что № 210 ему подчинен. «Абраму» же он сообщил, что ему неудобно связываться с 210-м, так как они работают не в одном учреждении и «частые встречи с ним могут вызвать подозрения».

Не вызывало сомнений, что № 209 лжет, говоря о том, как распределяет вознаграждение: не стал бы он подвергать себя риску за какие-то 100 долларов. При этом наиболее ценный материал поступал от таинственного 210-го, если таковой в действительности существовал. В последующем № 210 был присвоен псевдоним «Волк».

Для резидентуры было заманчиво связаться с № 210 и работать без посредников. 25 февраля 1935 года «Абрам» писал: «Пока что мы связь с 210-м поддерживаем через 209-го, но в дальнейшем придется их разделить».

Этот вопрос настойчиво ставился шанхайской резидентурой перед Центром на протяжении 1936–1938 годов. Однако даже разрешение из Москвы не изменило ситуацию: все попытки перестроить работу с № 209 наталкивались на его упорное и изобретательное противодействие.

В письме Центра от июля 1938 года отмечалось: «Линия 209-й – Волк представляет для нас большую ценность… Тщательно их оберегайте. Разработку этих людей надо углублять, стараясь получить от них все возможное».

В «Легенде к схеме шанхайской резидентуры на 15.1.38» о 209-м говорилось: «Через его руки проходит вся дипломатическая почта… Дает документальные материалы: консульские и посольские доклады… Количество добываемых материалов не ограничено: до 20 фильмов в месяц».

О напряженности работы с источником-китайцем из генконсульства дает представление директива Центра от 8 июня 1940 года: «Сохранив ранее установленные дни встречи с 209-м, условьтесь с ним иметь ежедневно утренние контрольные встречи, на которых 209-й условным знаком предупредит Вас, будут или нет вечером этого дня ягоды (материалы. – М.А.)». Такие же ежедневные встречи проводил «Абрам» с 209-м в 1934–1935 годах. Однако к этому времени оперативная обстановка в Шанхае стала неизмеримо сложней. Теперь здесь хозяйничали японцы, а китайцев нередко обыскивали прямо на улице. 16 сентября 1939 года шанхайский резидент сообщал, что «209-й раз уже был обыскан, но, на наше счастье, он шел ко мне, чтобы забрать ягоды обратно, и был чист».

Работа с 209-м «шла нормально до конца 1940 года». 7 декабря 1940 года шанхайский резидент сообщил со слов № 209: «25 ноября в паспортном отделе арестован писарь-китаец, который занимался подделкой паспортных марок. После ареста из другого отдела исчез бой, который подозревался в связи с японцами». Результатом этой истории стало распоряжение, запрещавшее использовать китайцев в отделе шифра и корреспонденции. На место 210-го, опять-таки со слов 209-го, был назначен подданный той страны, а 210-й был переведен в паспортный отдел вместо попавшегося китайца. Перед 209-м и 210-м была поставлена задача завербовать кого-нибудь, имевшего доступ к материалам, но это было чрезвычайно трудно сделать, так как китайцы были устранены, а вербовать подданных страны консульства 209-й не брался. Не помогли и угрозы.

Кое-что полезное 210-й давал и на новом месте работы, кое-что поступало от 209-го по коммерческому департаменту. Но поступление особо ценных материалов прекратилось.

В конце 1941 года, в связи с началом войны, генконсульство было закрыто.

Работа с № 209, по утверждению «Абрама», была полностью изолирована от остальной сети. Именно поэтому, опять-таки по утверждению резидента, № 209 не был задет его провалом. Так ли это? Источник был действительно ценный, однако, учитывая отношение «Абрама» к требованиям конспирации, невозможно себе представить, что связь с ним не была «засвечена» с первых встреч. После чего № 209 был перевербован, став агентом-двойником.

Кроме № 209, «Градов» и «Самет» завербовали и передали нелегальной резидентуре пять иностранцев: троих бельгийцев и двух англичан. Одного из бельгийцев предполагалось использовать как хозяина конспиративной квартиры, остальные четверо дали согласие на использование их почтовых ящиков для получения писем от агентов.

В состав шанхайской нелегальной резидентуры, помимо «Абрама», входили: «Элли» (Рене Марсо), «Чарли»[280] (Шнейдер), «Беннет» («паспортник») и «Генри» («техник по конвертам, фотограф»). «Элли» и «Чарли» – радисты.

С сентября 1933 года «Абрам» поднимал вопрос о создании в Шанхае «паспортной точки» – мастерской по изготовлению паспортов на основе паспортов иностранных граждан, которые сдавали их на оформление виз в советское генконсульство в Китае. «Паспортник» «Беннет» прибыл в Шанхай 10 февраля 1935 года и в связи с арестом «Абрама» ни одного паспорта изготовить не успел.

«Генри» прибыл в Шанхай в январе 1935-го с заданием наладить морскую линию связи между Китаем и Японией с расчетом ее функционирования в случае войны. В июле 1934 года Центр сообщил: «На военное время для нас чрезвычайно важно иметь дублирующую линию связи для перевозки почты между островами и Вами. Эту линию мыслится организовать через матросов курсирующих пароходов,