Овидий Горчаков - Внимание - чудо-мина !

- Да, - усмехается командующий. - Все по науке.

Он решительно зачеркивает в заявке цифру 2000 и надписывает сверху, размашисто и крупно: 6000,

- План мне ваш нравится, - говорит маршал, - Вижу, это будет настоящая битва умов. Немцы отнюдь не дураки. Считают себя лучшими саперами мира. Надо прежде всего бить не по солдатам, а по офицерам да генералам. Подумай над этим, полковник! И подумайте оба над тем, как бы не разрушить лишнего вашими минами. Не навсегда мы уйдем, если уйдем. Харьков был и останется нашим городом. Надо беречь народное добро. Военный совет фронта решил, что музеи, картинные галереи, библиотеки не должны подвергаться опасности. Культурные учреждения охраняются государством во время мира и войны. Другое дело заводы и фабрики. Но и их нужно так минировать, чтобы они по возможности остались целы, но чтобы враг не пользовался ими и боялся к ним подступиться. Да, не разрушать, а сохранять и не дать использовать. Еще одна головоломка! Железные и шоссейные дороги, мосты, аэродромы, все коммуникации жалеть не приходится. Пусть горят они под немцем!

Генерал Олевский и полковник Маринов переглядываются. Военный совет фронта принял, что и говорить, мудрое решение. Но как поставить "адские машины" на службу не разрушения материальных ценностей, а их сохранения?

О таком и не помышляли авторы операции "Альберих", ученики Шлиффена и Мольтке!

Над этой задачей, трудной, даже, на первый взгляд, невыполнимой задачей, полковник Маринов и его помощники будут биться много дней.

- Полковник Маринов! - говорит в приемной адъютант командующего. - Вас всюду разыскивает начальник Особого отдела. Он просил позвонить ему.

Лицо полковника бесстрастно, но сердце у него сжимается. Неужели его обвинят в утере техники особой секретности?

Если так, то его ждут большие неприятности. Но ведь это неизбежно отразится на деле, на судьбе всей операции!..

- Слушаю! Маринов представился.

- А, полковник Маринов! - Голос как будто бы не предвещает ничего дурного. - Прошу зайти ко мне. Мои люди задержали на КПП твоих тосовцев. Ясенев тут шумит, жаждет с тобой встретиться...

- Что с техникой? - выпаливает полковник Маринов.

- В порядке Твоя техника! В полном порядке,

- И все люди целы?

- Кроме одного...

- Я иду к вам...

Маринов улыбается, вздыхает, вешает трубку.

- Ясенев? - спрашивает генерал Олевский.

- Ясенев! - со счастливой улыбкой отвечает полковник. - Со всей техникой. Одного человека только потерял. Кого, еще не знаю.

- Сейчас захватим Ясенева, - сказал генерал, - и поедем в один дом.

- Какой дом?

- Дом, который Военный совет фронта предлагает включить под номером один в план спецминирования.

ОБЪЕКТ СПЕЦМИНИРОВАНИЯ No 1

Тихая улочка недалеко от центра Харькова, от площади Дзержинского.

Камуфлированный ЗИС мягко, шурша палой листвой, подкатывает к окрашенным в зеленый цвет железным воротам. У проходной висит дощечка с надписью:

Улица Дзержинского, 17

Дощечка не освещена, и вся улица погружена в мрак. В лужах на мостовой и на тротуаре стынет косой полумесяц.

Водитель сигналят клаксоном. Три коротких гудка, один длинный. Ворота со скрипом раскрываются. Козыряет часовой с винтовкой.

ЗИС медленно и бесшумно катит по короткой аллее, усаженной голубой елью, и останавливается у подъезда невысокого особняка, построенного в конструктивистской манере начала тридцатых годов, из ракушечника, облицованного цементной крошкой. Окна, большие, венецианские, заклеены крест-накрест полосками бумаги. Стекла все целы - значит, бомбы поблизости не падали.

В стороне вокзала опять ухают зенитки. А здесь тихо. Только вороны каркают. Роняют листья каштаны и тополя. Чуть накрапывает дождь. Из ЗИСа выходят генерал Олевский, Маринов, Ясенев.

Перед домом - фонтан со скульптурной группой играющих малышей, детская площадка с горкой песка, качелями, игрушечным домиком на курьих ножках.

- Здесь детский сад был - эвакуировался после бомбежки, - объясняет генерал. - А еще раньше, когда Харьков был столицей Украины, в этом доме жил его первый хозяин- генеральный секретарь ЦК Компартии Украины и секретарь ЦК ВКП(б).

Ясенев и Маринов переглядываются: так вот что это за дом!

Маринов начинает понимать, почему именно сюда привез его генерал Олевский.

- А теперь здесь живут работники штаба фронта, - продолжает Олевский. И у меня тут имеется комнатка.

Они поднимаются по лестнице, входят в дом через парадную дверь.

Генерал Олевский вдруг вздрагивает, замечая, что полковник Маринов идет в прихожей, постукивая костяшками пальцев по стенам.

В своей комнате, не снимая шинели и фуражки, генерал подходит к приемнику СВД-9, включает его, машинально глянув на часы, настраивается на Киев.

Раздается рев фанфар, барабанный бой. Слышится голос диктора - русского диктора из Киева:

- Вступление наших героических войск в город Орел было совершенно неожиданным для русских - по городу ходили трамваи, шла нормальная жизнь. Танки генерала Гудериана почти не встретили сопротивления. Официальное известие о падении Орла ожидается с часу на час. Доблестный германский вермахт продолжает наступление на Москву. Да, колосс на глиняных ногах повержен и уже никогда не поднимется! Русский медведь уже убит, хотя он еще не осознал этого и не падает... По последнему сообщению Советское правительство и дипломатический корпус спешно эвакуируются в город Куйбышев на Волге!.. Всего Красная Армия потеряла два с половиной миллиона человек, восемнадцать тысяч танков, четырнадцать тысяч самолетов - словом, почти все, чем располагала... Из ставки фюрера также сообщают, что закончились успешные бои по уничтожению войск маршала Буденного в районе Пирятино и Верхояровки! Всего в киевской операции наши победоносные войска взяли шестьсот пятьдесят пять тысяч пленных,,,

Генерал усмехается: ну и враль этот Геббельс!

- Мы идем на Восток!.. Вот что рассказал корреспонденту радиостанции "Дейчландзендер" командир дивизии генерал-лейтенант Георг фон Браун о боях в районе Пирятино...

Генерал хмурится.

Карканье ворон в осеннем саду, каркающий голос диктора, барабаны и фанфары. И тоскливые мысли: об Орле (неужели правда?), о сыне (он служил радистом в штабе Кирпоноса, от него нет никаких вестей),..

Генерал подходит к приемнику, вертит ручку настройки, переключает на Москву. В эфире звучат военные марши, песни:

Смелого пуля боится,

Смелого штык не берет!..

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

Пойдут машины в яростный поход...

А вот наконец:

- Передаем решение Военного совета Московского военного округа об укреплении дальних подступов к Москве...