Счастливый неудачник: Как Дональд Трамп растратил состояние своего отца и создал иллюзию успеха - Russ Buettner

вопросам в администрации Коха, которого он называл "толстым Fuck", чтобы тот тоже помог что-то сделать в Вест-Сайде. Он сказал Глидману, что в качестве условия работы тот должен сбросить сто фунтов. Глидман терпел издевательства, потому что, поскольку его дети поступили в колледж, ему нужно было зарабатывать больше денег, чем он зарабатывал в городе.

Самое большое изменение, которое Рез заметила на двадцать шестом этаже, произошло в самом Трампе. По ее мнению, первый прилив славы пошел ему на пользу. Куда бы он ни пошел, рядом с ним был Мэтт Каламари, выполнявший роль телохранителя. Он больше никого не слушал. Во время первого турне Реса с Трампом у них были оживленные разногласия по поводу строительства, но всегда в духе общей цели. Теперь же Трамп настаивал на том, что его первый импульс, который он называл инстинктом, всегда был лучшим курсом. Он ценил только тех, кто был с ним согласен. И он стал чаще выходить из себя.

Он считал всех, кто выступал против него или даже просто доставлял ему неудобства, смертельно тупыми. Например, когда Трамп понял, что Мар-а-Лаго находится в трех милях от местного аэропорта и прямо под трассой полета, он не взял на себя никакой личной ответственности за то, что не смог осознать этот факт. Шум от самолетов мешал ему спать и вести светскую жизнь, и этого, по его мнению, было достаточно, чтобы начать многолетнюю словесную войну, назвав руководство аэропорта "трагическим и глупым" и "позором". Он поддержал двух кандидатов в комиссию округа Палм-Бич, чтобы те боролись за его мир и покой. Оба проиграли.

-

В течение двух недель после того, как Трамп впервые позвонил Таунсенду, Биггинс и полдюжины сотрудников городской администрации несколько раз встречались с Трампом и его адвокатами в Trump Tower. После некоторых из этих встреч Трамп звонил Таунсенд, чтобы пожаловаться. Таунсенд показалось, что он был унизительным и покровительственным, называл ее "милая" и вел себя так, будто думал, что сможет очаровать ее, сняв высокие каблуки, как она позже вспоминала. Когда она не соглашалась с тем, что его беспокоило, он звонил репортерам в мэрию и жаловался, что она не знает, что делает. Некоторые из репортеров звонили Таунсенд, которая пользовалась большим уважением, и говорили ей, что Трамп пытается подбросить о ней истории.

Биггинс и Таунсенд знали, что Трамп обманул NBC, когда городские власти пообещали ему огромные налоговые льготы. Но во время этих встреч Биггинс уловил и второй блеф - Трамп пытался убедить их в том, что NBC взяла на себя обязательство переехать в его проект, и городу лучше согласиться, иначе телеканал уедет в Нью-Джерси. Он настаивал на том, что город должен вести переговоры с NBC только через него, потому что сеть заинтересована только в его участке и плане.

Этот второй блеф заставил Биггинса и Таунсенда потерять всякую веру в Трампа. " Нам стало не по себе от того, как он представлял свой статус в NBC", - вспоминал позже Биггинс. В то время он написал служебную записку Коху, в которой сказал мэру: " То, что мы видели, - это не то поведение, которое мы можем терпеть в партнере, у которого на кону стоит так много".

Таунсенд, Биггинс и Кох поняли, что приз для города достался NBC, а не Трампу. Они решили вести переговоры только с NBC и предложить ей пакет с возможностью переезда. NBC получит один пакет субсидий, если вложит значительные средства в Рокфеллер-центр и останется на месте. Если же NBC решит переехать в город - к Трампу или в другое место, - будет предложен сопоставимый пакет льгот. Это предложение все равно будет ниже, чем то, которое хотел получить Трамп.

Во время последней из четырех встреч в Trump Tower в мае 1987 года они сообщили Трампу о своем решении и о том, что уже начали прямые переговоры с NBC. По воспоминаниям Таунсенда и Биггинса, Трамп отреагировал на это со смесью шока и гнева, назвав их глупыми и сказав, что большинство людей пожертвовали бы любимой частью тела, чтобы заключить с ним сделку. Они достаточно наблюдали за ним, чтобы не удивляться ни гневу, ни оскорблениям, но сами были потрясены тем, что он не ожидал, что они будут говорить напрямую с руководителями NBC.

После брифинга, проведенного Таунсендом и Биггинсом, Кох встретился с Робертом К. Райтом, президентом и генеральным директором NBC, а затем объявил о решении города. Репортерам он объяснил его просто: "Мы говорим NBC: "Вот финансовые стимулы. Применяйте их, где хотите, к любому застройщику, а потом прижмите его". "

Зная заранее, что его ждет, Трамп имел время подумать над ответом, приглушить свой гнев в надежде на лучший исход в другой день. Вместо этого он замахнулся на голову Коха. " Я нисколько не удивлен, что мэр так отреагировал, потому что у него нет абсолютно никакого представления об экономическом развитии. Именно по этой причине из Нью-Йорка уходит компания за компанией, и, например, в большинстве районов Нью-Йорка даже нет кабельного телевидения, бездомные без нужды слоняются по улицам, школы - это катастрофа, и почему спустя семь лет город не может построить даже простой каток. Кох не способен ничего сдвинуть с мертвой точки. Он должен уйти в отставку. Он больше не способен на это".

Трамп принял решение городских властей в отношении него. По его словам, его преследуют, опять же, потому что он Дональд Трамп. " Он больше беспокоится о том, чтобы казаться дающим что-то Дональду Трампу, чем о том, чтобы потерять NBC", - сказал Трамп.

Кох ответил на это: "Если Дональд Трамп визжит как поросенок, значит, я сделал что-то правильно. Здравый смысл не позволяет мне отдать городскую казну Дональду Трампу".

Их разногласия были опубликованы в городских газетах, как развод знаменитостей, без особых попыток определить, кто прав. Кох не сдавался. В какой-то момент он назвал Трампа "свиньей, свиньей, свиньей", чтобы описать, чего Трамп хочет от города. Но он не стал вступать в словесный поединок. Трамп продолжал свою тираду в течение нескольких месяцев, как будто отказ Коха открыть городские кошельки для Трампа был косвенным свидетельством всего ума, души и способностей Коха. Он говорил, что у Коха "нет таланта и лишь умеренный интеллект" и что он "идиот". Он поклялся "сделать с Кохом настоящий номер". Он поручил адвокатам изучить вопрос об импичменте Коха и, узнав, что импичмент невозможен по уставу города , объявил, что свалит мэра с помощью