Эпоха перемен. Моя жизнь - Анатолий Штейнберг

Николай учился в Нижнетагильском педагогическом институте. Выбор института был осознанный. Николай мечтал стать актёром театра и кино. Школу он окончил в маленьком провинциальном уральском городке Верхняя Салда, где они с мамой проживали до его поступления в институт.

Николай был целеустремлённым прагматиком. Он оценил, что у него недостаточно знаний по литературе и общей культуре, и решил, что педагогический институт будет его первой ступенькой к театральному училищу.

Учился в институте Николай жадно. Ходил на все лекции и семинары, играл в самодеятельном театре, серьёзно и успешно занимался восточными единоборствами.

Его сокурсники жили весёлой студенческой жизнью – не только лекции, но и вечеринки, свидания с девушками, вылазки на природу. Колька жил в своём ритме. Товарищи по общежитию шутили над ним: «Колька, ты, наверное, ни одну девушку ни разу и за руку не держал. Хоть бы кого-нибудь в кино пригласил». И Николай решился. Катя была тихая девушка с их курса. Он видел её, когда были лекции для всего потока и в аудитории собиралось четыре-пять групп. Несколько раз Катя сидела на лекции рядом с ним, и, встречаясь в институте, они здоровались. Просто «привет» – «привет».

Николай решил пригласить в кино Катю. Она согласилась. Николай выбрал кинотеатр повторного фильма и фильм «Чапаев».

Вот они сидят в зале. Мчится верхом на коне с шашкой наголо Василий Иванович, стреляет из пулемёта Анка-пулемётчица… И вот подходит момент, которого Николай ждал. На экране белогвардейский офицер садится за рояль и играет «Лунную сонату» Бетховена. Коля берёт Катю за руку: «Смотри, смотри! Это моя самая любимая музыка». Фильм закончился, они попрощались. Опять для Николая началась напряжённая наполненная жизнь, где на сон удавалось выкроить пять-шесть часов в сутки…

Месяца через два Николай пробегал мимо актового зала института. И вдруг его будто холодной водой окатили. Он услышал, как кто-то в актовом зале играет «Лунную сонату». Николай осторожно вошёл в пустой зал. На сцене спиной к залу за роялем сидела Катя и вдохновенно играла. Чтобы не потревожить её, Николай на цыпочках прокрался на сцену, встал за спиной Кати и не дыша слушал. А Катя играла так, что казалось, это играет не она, а сам великий Людвиг…

Музыка закончилась, Катя устало откинулась на стул. Ещё несколько минут они молчали.

«Катя, как ты прекрасно играешь! – воскликнул потрясённый Николай. – А может, меня научишь?» Он забыл про свою театральную студию. Ничего не случится, подождёт. «Могу, хоть прямо сейчас!» – сказала Катя. И они занимались почти два часа. Николай выучил три ноты. Они упорно занимались полтора месяца. Николай забросил все другие факультативы и секции. И вот он выучил, выучил и смог самостоятельно сыграть «Лунную сонату». Его переполняли восторг и гордость, как при занятии первого места по тхэквондо на городских соревнованиях.

«Катя, спасибо тебе огромное!» – несколько раз повторил Николай и сильно пожал её маленькую тёплую руку с длинными тонкими пальцами. «Пожалуйста», – грустно сказала Катя, и голос её как-то предательски дрогнул. Николай этого не заметил.

Они расстались, а на следующий день Николай принялся навёрстывать пропущенные семинары, студию, соревнования. За всей этой суетой он как-то забыл о Кате.

Месяца через два сосед по комнате в общежитии спросил: «Ну что, Коля, как твоя "Лунная соната"?» «Я сыграл её», – с гордостью сказал Николай. «А Катя?» – «А что Катя? Я ей очень благодарен». «И это всё?» – спросил сосед. «Ну да», – непонимающе сказал Коля.

«Дурак ты, Колька, полный придурок! – в сердцах резанул сосед. – Ты хоть знаешь, что после вашего «Чапаева» Катя месяц ходила к преподавателю в музыкальную школу и училась играть эту долбаную сонату? А потом ещё две недели караулила тебя, недоумка, чтобы вовремя заиграть при твоём приближении. Ты знаешь, что мы все завидовали тебе и запретили кому бы то ни было шутить над тобой? Мы всем общежитием мечтали о такой истории для себя. А ты – полный придурок!» – ещё раз в сердцах повторил сосед и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Николай стоял, и в сердце его копилась опустошённость. Скорей! Скорей надо найти Катю, надо ей всё сказать. Что сказать – Николай не знал…

Он побежал в группу, где училась Катя. «Девчонки, мне нужно найти Катю!» – «Ну ты, парень, спохватился! Катя уже месяц как перевелась в Пермь, её отец получил туда назначение».

Николай медленно шёл в общежитие. Разговаривать ни с кем не хотелось.

Потом через многие годы, повзрослев, став артистом театра и кино, три раза женившись и три раза разведясь, вспоминая эти события, Николай так и не смог себе ответить, что бы он тогда сказал Кате, был ли он полным придурком, как сказал ему тогда сосед по комнате, была ли это его судьба?

И каждый раз, возвращаясь к этому воспоминанию, он всё отчётливее понимал, что несмотря на то, что он востребованный актёр театра и кино, как Артист с большой буквы он не состоялся и шансов у него не было. Настоящий Артист тонко чувствует душой, а его душа тогда не проснулась.

Про японию

По делам бизнеса я ездил в Японию, там я познакомился с Такадамой, японцем, который писал поэтические письма в стиле хокку. Я многому у него научился. На мой взгляд, это был самый симпатичный японец, которого я видел. Он был словно японский ниндзя: хорошо сложённый и очень мужественный. Такадама был сотрудником компании Marubeni, мы периодически общались, потому что через Marubeni осуществлялись поставки японского оборудования в Россию.

Вместе с Валерием Васильевичем Глазыриным мы ездили по японским заводам, чтобы посмотреть, где будет изготавливаться наше оборудование, а Такадама сопровождал нас в поездке. Наше путешествие длилось десять дней, в одни выходные мы съездили в японский Диснейленд, во вторые выходные нас надо было чем-то занять. Такадама повёз нас в традиционный японский отель, который располагался на горячих источниках в горах. На входе в отель нужно было снять одежду, надеть халат и деревянные гэта[38]. У нас на троих был один номер, в котором мы спали на полу.

Я очень рано встаю. Я проснулся раньше всех, надел свой халат и пошёл в купальню, которая была устроена на горячем источнике. Я зашёл в раздевалку купальни и по японской традиции разделся догола. Горячий источник располагался прямо между скалами, нужно было обнажённым выйти на улицу и немного пройти к небольшому озеру. Озеро так парило, что ничего не было видно. Я с удовольствием погрузился в горячую воду, это был такой кайф. Тут я увидел, что с другой стороны озера ко мне кто-то приближался. Сперва в тумане ничего не было видно,