Все под контролем - Том Саттерли

В некрологе Джона, опубликованном в местной газете, не было ни малейшего намека на то, что он боролся. Там говорилось только, что он родился 18-го января 1961 года в Беллефонтейне, штат Огайо, весной 1979 года он окончил среднюю школу Ксения и в октябре того же года ушел в армию, а в июне 1980 года женился на своей школьной возлюбленной, Регине. И что он оставил на этом свете родителей, братьев и сестер, а также трех дочерей — Маккензи, Кэти и Элисон.

Что касается его военной карьеры, то там говорилось, что он был рейнджером — без упоминания Подразделения — и что он получил орден «Легион почета» и Бронзовую звезду за доблесть. Не были упомянуты ни призраки, преследующие его во сне; ни крики, которые он слышал по ночам; ни образы, которые снова и снова возникали в его сознании. Ничего не рассказывалось о страхе, стрессе, потере друзей и необходимости притуплять боль наркотиками.

Самоубийство Джона пробудило во мне множество воспоминаний. Мне вспомнилось, что трое друзей — Эрл, Робин и Джон — были очень близки, ближе, чем братья. А теперь никого из них троих нет, и все ушли из жизни слишком рано. Первые двое — в тридцать лет, а Джону было всего пятьдесят пять.

Посттравматическое стрессовое расстройство сделало то, что не смогли сделать сомалийцы, иракцы, террористы, тираны и наркобароны, — убило этого великого американского героя. Эта трагедия сломила меня и заставила выплеснуть все свои внутренности и немало слез Джен, которая обнимала меня, пока я рыдал как ребенок.

Самоубийство Джона Хейла всколыхнуло Подразделение. Я знал об этом, потому что разговаривал с ребятами, которые все еще там служили или общались с другими его друзьями. Никто не мог и не хотел в это верить. Он был одним из ветеранов Могадишо, легендой Подразделения, известным своей храбростью и надежностью. Но никто не говорил о враге, убившем его, никто не говорил о посттравматическом стрессовом расстройстве.

Я понял, как близок я был к тому, чтобы стать Джоном — безжизненным и безвременно ушедшим, оставившим семью и друзей разбираться с последствиями. Я знал, что нужно что-то делать. Мне хотелось остановить это и помочь тем, кто чувствовал, что надежды нет. Но прежде чем помочь кому-то еще, я должен был встретиться с собственными демонами и болью и хотя бы начать путь к полному выздоровлению.

Было совершенно ясно, что нужно что-то предпринимать. По данным Ассоциации по делам ветеранов, в день себя лишали жизни более двадцати двух ветеранов боевых действий! Это более чем в два раза превышало средний показатель по стране среди гражданских лиц. Террористы не убивали американских солдат так эффективно, как ПТСР; на самом деле ежегодный уровень самоубийств среди ветеранов боевых действий превышал численность всех жертв войны в Ираке и Афганистане за последние восемнадцать лет вместе взятых.

Более того, статистика по количеству ежедневных самоубийств среди ветеранов может быть даже занижена. Не все самоубийства регистрируются как таковые, если они вообще попадают в какой-либо национальный банк данных. Кроме того, трудно определить, сколько из этих самоубийств связано с посттравматическим стрессовым расстройством, вызванным боевыми действиями. Поскольку многие из основных симптомов могут проявляться и без ПТСР — например, депрессия, хроническая боль, алкогольная или наркотическая зависимость, или негативные жизненные события, такие как развод, — трудно определить, какие именно суицидальные мысли связаны с боевым стрессом.

Но как бы не выглядели цифры, это была эпидемия. Мы с Джен поняли, что должны стать частью этого решения; мы должны помочь. В апреле 2017 года Джен начала изучать возможность создания некоммерческой организации, которая стала бы источником сведений для тех, кто теряется в поисках путей исцеления от боевой травмы. Изначально мы рассматривали эту организацию как информационный центр для сбора информации о посттравматическом стрессовом расстройстве.

В мае 2017 года Джен получила диплом сертифицированного тренера по здоровому образу жизни и начала составлять для меня программу приема натуральных пищевых добавок фармацевтической категории и регулярных физических упражнений. Концепция была похожа на выбор топлива для хорошего автомобиля: что в бак зальешь, так машина и поедет. Плохое топливо — плохие характеристики. Все начинается в кишечнике, и, как она отметила, я слишком долго пренебрегал этим.

Почти сразу же я начал замечать разницу в настроении и болях в суставах. Я стал лучше спать, у меня появилось больше энергии, и за пять недель я сбросил тридцать пять фунтов.

Я стал рассказывать о своих результатах другим, начав с близких друзей, а затем размещая информацию в социальных сетях. До начала программы я принимал двенадцать различных таблеток, которые мне прописали в Ассоциации по делам ветеранов, — от высокого уровня холестерина и кровяного давления, депрессии, бессонницы и изжоги. Через несколько недель, когда пришли результаты анализов крови и мне сказали, что лекарства от холестерина и давления не нужны, я перестал принимать все эти таблетки.

На связь с Джен начали выходить другие ветераны, чтобы узнать, как они могут помочь себе. Сотни людей сообщили, что пробовали добавки вместе с диетой и физическими упражнениями и достигли таких же результатов или даже лучше.

Джен не просто давала советы по питанию. Она буквально проводила по десять часов в день, семь дней в неделю, разговаривая по телефону с ветеранами. Обычно разговор начинался с обсуждения их физического здоровья, но почти всегда заканчивался обсуждением того, что происходит у них в голове и в личной жизни.

Крепкие парни, закаленные в боях убийцы — спецназовцы, рейнджеры, «морские котики», морские пехотинцы, бойцы Подразделения, — которые никогда бы не признались в слабости друг другу или даже собственным женам, открыли для себя материнскую сущность Джен. «Заботясь о своих мальчиках», она была беспристрастной и сочувствующей; они могли рассказать ей обо всем, включая свои интрижки и то, что преследовало их во сне. Она смеялась и плакала вместе с ними, а когда разговор заканчивался, снова снимала трубку телефона и переходила к следующему.

В каком-то смысле это было похоже на то, как если бы она тысячу раз выслушивала своего мужа. Я злюсь… Я не могу уснуть… Я выхожу из себя по самым незначительным поводам… Я слишком много пью… Я натравливаю на себя жену… Мои дети меня ненавидят… Я сел за руль в нетрезвом виде… Я не могу удержаться на гражданской работе… Мне стыдно, и я хочу покончить с собой… И так далее.

Некоторые звонки были сложнее других. Дэрил С. был добрейшей душой, все в Подразделении отмечали, что