Алина Зиолковская - 50 знаменитых любовниц

Претворяя на практике свои теоретические «находки», однажды А. Коллонтай отдала распоряжение организовать на территории Александро-Невской лавры общежитие для инвалидов. Уполномоченная комиссия с помощью красногвардейцев и матросов не смогла выломать запертые ворота лавры и разогнать собравшуюся толпу разбушевавшегося народа. За проведение этой неудачной операции нарком призрения А. Коллонтай получила нагоняй от Ленина: «Как вы могли предпринять такой шаг, не посоветовавшись с правительством?» А когда стало известно, что за этот случай церковные власти предали ее анафеме, Ленин пошутил, что теперь Александра вошла в историю в одной компании со Степаном Разиным и Львом Толстым.

После смерти И. Арманд, с осени 1919 г. Александра Коллонтай получает высокий партийный пост — возглавляет женотдел ЦК партии и активно работает в комиссии по борьбе с проституцией при наркомате социального обеспечения.

Партийная феминистка А. Коллонтай призывала не только к социальному раскрепощению женщины, но и утверждала ее право на свободный выбор любви. Об этом она писала в своих популярных произведениях — сборнике «Любовь пчел трудовых» (английский перевод озаглавлен «Свободная любовь») и повести «Большая любовь». Наиболее ярко идеи Александры Коллонтай прозвучали в нашумевшей в те годы статье «Освободите крылатого Эроса». Если в 1917 г. большевистский агитатор Саша призывала революционных солдат и матросов к мировой революции и свободной любви, то шесть лет спустя, уже в мирное время, она бросила клич не сдерживать своих сексуальных потребностей, раскрепостить инстинкты и дать простор любовным наслаждениям.

Идеи половой вседозволенности находили поддержку у новой власти. Так, в 1924 г. издательство Коммунистического университета им. Свердлова выпустило брошюру «Революция и молодежь», в которой были сформулированы 12 «половых» заповедей революционного пролетариата. Среди них был и такой перл: «Половой подбор должен строиться по линии классовой революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально-полового завоевания».

Но как только большевики укрепили свою власть, «крылатому Эросу» тут же подрезали крылья. По мнению партийных идеологов, строители нового общества не должны растрачивать свою энергию на сексуальные забавы. Все силы трудящихся направлялись отныне на строительство нового государства. А любить полагалось не женщин, а партию большевиков и ее вождей. Реформаторские идеи Александры Коллонтай увяли на корню, закончилась ее работа и на женском фронте. Ее перебросили на работу во внешнеполитическое ведомство.

Дипломатическая карьера А. Коллонтай началась 4 октября 1922 г., когда она отправилась торговым советником в Норвегию. В мае следующего года ее назначили главой торгпредства, а затем и полномочным представителем СССР, после того как норвежское правительство признал о Советский Союз. Переговоры, верительные грамоты, приемы, подписание договоров, визиты — новая жизнь мадам Коллонтай увлекала ее. Дело спорилось, у нее явно были способности дипломата.

В Норвегии ее другом, помощником и советником стал французский коммунист, секретарь советской миссии Марсель Боди, который был на двадцать один год младше ее. Очевидно, он и был последней любовью пятидесятилетней Александры Коллонтай. Связь с французом резко оборвалась после того, как о ней стало известно в Москве в ведомстве Ежова.

Осенью 1926 г. А. Коллонтай получила назначение полпреда и торгпреда СССР в Мексике, но тамошний климат оказался слишком тяжелым для ее здоровья, и через год она вернулась в Норвегию. После очередного разговора со Сталиным, в апреле 1930 г. она становится посланником СССР в Швеции.

Шведы встретили ее настороженно: в 1914 г. королевским указом она была выслана из страны «на вечные времена» за антивоенную агитацию. Теперь пришлось отменять собственный указ, чтобы не раздувать международный скандал. Отказать во въезде послу Советской России в современных условиях было уже невозможно.

В Стокгольме при вручении верительных грамот А. Коллонтай обворожила семидесятилетнего шведского короля Густава V, а все газеты отметили броский туалет советского посла — русские кружева на бархатном платье. Муза Канивез, бывшая жена Ф. Раскольникова (друга и «соратника» Петра Дыбенко по разгону Учредительного собрания и расстрелам рабочих демонстраций и флотских офицеров) так вспоминала о первой встрече с Александрой Коллонтай: «Передо мной стояла невысокая, уже немолодая, начинающая полнеть женщина, но какие живые и умные глаза!..»

Во время официального обеда А. Коллонтай пожаловалась новой знакомой: «Во всем мире пишут о моих туалетах, жемчугах и бриллиантах и почему-то особенно о моих манто из шиншилл. Посмотрите, одно из них сейчас на мне». И Муза увидела «довольно поношенное котиковое манто, какое можно было принять за шиншиллу только при большом воображении…»

В Швеции А. Коллонтай работала до изнеможения: добилась подписания договора о возвращении СССР золотых запасов, помещенных правительством Керенского в шведские банки, участвовала в работе Лиги Наций, проводила переговоры и консультации с финским правительством о выходе Финляндии из войны. Постоянная напряженная работа не прошла бесследно — ее здоровье было подорвано.

Первый раз недуг сразил ее летом 1942 г., когда она работала, не зная отдыха ни днем ни ночью: это был самый тяжелый период для Советского Союза, воюющего с фашистской Германией. В середине августа, когда положение на фронте было критическим, А. Коллонтай, как обычно, работала в своем кабинете. Когда вечером она подошла к лифту, чтобы подняться в свою комнату, ей стало плохо. Врачи констатировали левосторонний паралич. Тем не менее А. Коллонтай оставалась на посту чрезвычайного и полномочного посла до марта 1945 г., когда за ней из Москвы прислали военный самолет и увезли ее на родину.

Последние семь лет Александра Коллонтай жила в Москве. Некогда активная, неугомонная женщина была прикована к инвалидной коляске, но продолжала выполнять функции советника Министерства иностранных дел СССР. Нередко до поздней ночи можно было видеть свет в окнах ее квартиры на Калужской улице.

В марте 1952 г. А. Коллонтай готовилась к своему восьмидесятилетию. Не дожив несколько дней до юбилея, она скончалась от инфаркта. Как заметил И. Эренбург, «ей посчастливилось умереть в своей постели», в отличие от подавляющего большинства ее друзей, с которыми она в молодости «делала революцию». Похоронена Александра Михайловна Коллонтай на Новодевичьем кладбище в Москве рядом с могилами Г. Чичерина и М. Литвинова.