Александр Шумилин - Ванька-ротный

Ознакомительный фрагмент

Послание взяли с собой котелки и напрямую было подались к кухне. Но часовые, стоявшие в круговой обороне, вздернули затворы и приказали стоять. Что, что, а насчёт этого солдаты сразу сообразят.

— Дальше ни шагу!

— Чего надо?

— Куда толпой прёте?

— Поворачивай и дуй к себе в лесок. Свежий воздух нюхать!

— Тут вам делать нечего!

— Не нужно было на боку лежать. А в атаку надо было идти и станцию брать!

— При первых выстрелах от станции попятились раком!

— Пятая за вас должна воевать?

— Налейте хоть супу! — просит один из пришедших солдат.

— Иди, иди! Пятая рисковала своей шкурой. Вот и набивает её как следует изнутри!

— Катись отсель, и так обойдёшься!

— Ну зачем ты солдата обижаешь? — сказал подошедший из ельника солдат.

— Давай браток котелок и крышку давай!

— Сейчас всем взводом тебе набуровим. Не беспокойся! До крышки нальём!

Солдат, вышедший из ельника, забрав котелок, ушёл.

Стрелок из четвёртой роты говорит часовому, — Ты вот орал на меня, а он сразу видать человек душевный!

Там в ельнике у "душевного" парня сидят дружки. Они свободны от вахты, разговаривают, курят и сплёвывают в снег. Теперь из ельника слышится их дружный хохот. Вскоре оттуда выходит "душевный" человек. Он протягивает солдату наполненный котелок и скороговоркой добавляет, — Смотри, только крышку не открывай, а то прольёшь всё.

Солдат четвёртое роты потирает руки.

— Неси осторожно! Смотри, не пролей!

— Теплый ещё! — замечает солдат, ощупывая котелок голой рукою.

— А ты как думал! Всем взводом старались!

— Ну ступай, ступай!

— Спасибо браток!

— Хлябай на здоровье!

Солдат четвёртой роты уходит.

— Что-то я не пойму тебя! — говорит часовой "душевному" человеку.

— Кухня там, а вы ему из ельника вынесли.

"Душевный" человек вытягивает шею, наклоняется к часовому и что-то шепчет ему на ухо.

— Ну это вы зря! — говорит пожилой солдат, часовой.

— А, если наш ротный узнает?

— А кто ему скажет?

— Найдётся, кому сказать!

И действительно, к вечеру я узнал эту историю. Но рассказал мне её ни кто-нибудь, а сам "душевный" солдат.

— Не хочу, товарищ лейтенант, чтобы про меня вам другие докладывали.

— Я догнал его сам тогда. Остановил и сказал, — Дай-ка сюда!

Открыл крышку и вылил.

|- На вот, этот получи! А то мы котелки перепутали. Я отдал ему свой. Со своей порцией макарон с мясом хлебова, что старшина нам принёс. Вроде я как сам с собой пошутил! Он так и не узнал, почему я догнал его и сменил котелки!|

— Я другого, товарищ лейтенант, боялся. У нас, у солдат после сытной еды озорство и разные шуточки! А на деле коснись? Потому как, если в полку узнают, опять припишут нашей пятой роте моральное разложение. У вас неприятности будут. А нам то что? Нам солдатам ничего! С нас солдат взятки гладки!

— Ладно, забудем про это! — сказал я.

— Хорошо, что ты сам всё осознал!

Я отпустил солдата и позвал ординарца.

— Беги по взводам, передай Черяневу и Сенину, пусть заберут с кухни все продукты и раздадут солдатам на руки. И скажи, что я лягу спать! Я третьи сутки не сплю. Вернёшься, тоже ложись!

Ординарец убежал. По дороге он тоже решил пополнить свои запасы. Забежал на кухню, сказал часовому, что ротный велел продукты раздать, сунул ему и себе по банке компота и побежал по взводам. Он мог бы взять и ещё. Но он не хотел таскать в мешке лишнего груза. Хватит нам по банке с ротным.

Наступила ночь. С кухней было покончено! Как и нужно было ожидать, с наступлением ночи меня вызвали на КП батальона. Комбату не спалось, он ещё до ночи выспался. От железнодорожного переезда до пруда, где стояли постройки совхоза Морозово, идти не далеко.

— Вот! — сказал комбат, когда я к нему явился.

— Из полка посыльный прибежал, приказали вызвать тебя. Там, говорят, у вас есть грамотный москвич, ночью по карте ходить умеет.

— Откуда они знают, чего я умею?

— Это не важно! Я докладал!

— С этого и начинай! — сказал я.

— Тебе с ротой приказано выйти на лесную дорогу!

— Когда и куда я должен идти? Карту района я буду иметь?

— Дадим, дадим! Не беспокойся! Карту получишь!

— Есть данные! — перебил меня комбат, — Немцы покинули высоту.

— Оголили оборону и отошли куда-то назад. Понял, какие дела?

— А откуда у полка такие данные?

— Как откуда? Пленные показали!

— К вашему сведению, всего час тому назад по дороге из деревни Чуприяново немцы до взвода солдат подходили к станции. Троих я сам уложил. Думаю, что завтра утром они пошлют сюда не меньше пехотной роты. Что будешь делать, когда мы уйдём. Одному взводу Татаринова станцию не удержать.

— Ты за станцию не беспокойся! Станцию и совхоз мы ночью сдадим — му полку. Им приказано занять здесь оборону. Пусть они здесь и стоят.

— У нас задача другая! — продолжал комбат.

— Мы батальоном идём на высоту и ноль. Высота находиться правее деревни Обухово[96]. Ты с ротой идёшь впереди. За тобой следую я, а за мной без разрыва четвёртая рота Татаринова.

Дружки чтоль они? — подумал я. Опять меня вперёд, а Татаринова сзади. Это в принципе не важно, но хотелось просто узнать.

— Всё понял? Иди, снимай своих солдат, отводи их сюда. Выход через четыре часа! Пусть пока отдыхают!

— Сейчас возьми с собой роту солдат из полка и сдай им станцию. |Они встанут на охрану. Сделаешь роте подъём, когда пришлю связного!|

Я вернулся в роту, поставил в оборону солдат — го полка и велел своим солдатам идти на Морозово. У нас валенки от мороза не гнутся, а нам до высоты не меньше суток идти.|В морозную ночь немцы на станцию не пойдут. Они сейчас залезли в натопленные избы.| Высоту немцы нам просто так не отдадут. Высота имеет господствующее значение. Это не Губино у самого леса. Это и не станция Чуприяновка с двумя зубными креслами.

Я вошёл в дом, ногу поставить негде. Но ординарец предусмотрительно лавку освободил. Я переступил через лежащих солдат, лёг на лавку и тут же уснул.

Перед рассветом меня разбудил батальонный связной.

— Комбат приказал вам вести роту на лесную дорогу в Морозово.

Я построил солдат и походной колонной двинулся в лес.

— Ладно! — сказал комбат, когда мы встретились.

— Теперь слушай меня!

— Из дивизии получен приказ. Нашему полку одним батальоном приказано перейти в наступление!

— А что мы делали до сих пор? — спросил я.

— Ты слушай, когда я говорю! А не смотри куда-то в сторону! Всё равно там ничего не увидишь!